Страница 37 из 55
Холлис обнял своего отца, и затем все начали обниматься. Камилла попыталась обнять Трентона, но он осторожно поднял руку, давай ей понять, что ему нужна была минута.
— Эти Карлиси, — сказал Трентон. — От них мы прячемся?
— Больше нет, — сказала я. — Нам только что подтвердили, что этой ночью последние из них уехали из города.
— Почему? — Спросил Трентон, становясь все злее.
— Потому что им сообщили, что я решила не заводить против них дело. Отец Эбби до суда был под защитой агентов, но он пропал без вести. Бюро больше не ведет дело против них.
— Ты больше не будешь вести дело? — Спросила Камилла. — Ты позволишь им просто так уйти?
Я сглотнула, стараясь не принимать оборонительную позицию.
— Я вдова с новорожденной. Я должна сосредоточиться на Стелле.
Камилла обеими руками закрыла рот, и Трентон сломался. Вскоре все в комнате всхлипывали, включая детей.
Трэвис обнял детей.
— Давайте навестим вашу маму. — Он повел их из комнаты, оставляя меня наедине с семьей. Я с открытым ртом смотрела на него, глазами умоляя остаться. Он потер свои глаза. — Я вернусь.
Я укачивала Стеллу. Она уже успокоилась и заснула, и, на самом деле, я утешала саму себя.
— Бред собачий! — Всхлипнул Трентон. — Это чертов бред! — Закричал он.
Камилла обняла его, но он выскользнул из ее объятий, вытирая глаза и уставившись в пол. В течение нескольких минут я наблюдала, как Мэддоксы по-разному переживали горе.
— Лииз, — сказала Элли, опустившись на колени возле меня.
Я покачала головой, давая ей понять, что мне не нужно было сочувствие. Я этого не заслужила, и это был просто еще один пункт в списке, за который позже они будут меня ненавидеть.
Трэвис вернулся. Джессика и Джеймс прижались к своему дяде Трентону.
— Она наконец-то заснула, — сказал он. — Когда она проснется, я отвезу ее увидеть Картера. Агент Дэвис, Уорен и Блевинс сопроводят вас до дома.
— Так это все? — Спросил Трентон. — Мы можем уходить?
— Вы можете идти, — сказал Трэвис.
— Я заберу папу, — сказала Камилла. Она была будто в оцепенении, не в силах переварить последние двадцать четыре часа.
Я видела, что Трентону много чего хотелось высказать своему брату, но он помнил, что к нему прижаты близнецы Трэвиса. Он поцеловал в лоб Джессику и Джеймса, после чего встал и жестом позвал Оливию идти с ним.
— Шеп, — начал Трэвис.
— Да. Мы заберем близнецов, — без колебаний ответил он.
— Спасибо, — сказал Трэвис.
Шепли кивнул и стал помогать Америке собирать детей и складывать одеяла. Сначала Трентон ушел с Джимом, Камиллой и Оливией, потом Шепли и Америка ушли со своими мальчиками, Джессикой с Джеймсом и Джеком с Диной. Один за другим они покидали комнату, и в конце остались лишь Трэвис, я со Стеллой и наша защита.
Трэвис проследил, как ушла его семья, после чего рукой потер свое лицо.
— Твою мать, это было ужасно.
Он прошел в комнату ожидания и сел, откинувшись на подушки дивана и сложив в замок на шее руки.
— Ну, — сказала Вэл, присоединяясь к нему. — Худшая часть позади.
— Нет, еще нет, — отрезал Трэвис. — Худшим будет смотреть им в глаза и сказать, что я солгал им... снова. Трентон определенно врежет мне, и я позволю ему это сделать.
— Я просто надеюсь, что они будут так счастливы, что забудут, что мы сделали. Иначе они никогда снова с нами не заговорят, — сказала я.
— Ага, так и будет, — сказал Трэвис.
Я вытянула в его сторону шею:
— А ты бы заговорил?
Он посмотрел вниз и нахмурился.
— Я не знаю, что бы я сделал.
ГЛАВА 19
Фэйлин
Приехав к Джиму, мы все приняли душ и переоделись, после чего снова собрались внизу. Мой телефон жужжал весь последний час, но я и так знала, кто это был. Питер Лэйси уже получил от меня утром свой первый ответ: я сказала ему, что, если он не прекратит названивать, я подам жалобу в Департамент полиции Эстес Парка. Каким-то образом это лишь подначило его.
Тэйлор и Тайлер в оцепенении сидели за столом, сложив руки. Я перевела телефон на беззвучный режим и засунула его в задний карман. Не хотелось отключать его на случай, если Трэвису и Эбби или Лииз что-нибудь понадобится, но часть меня серьезно об этом раздумывала, чтобы Тэйлор не обнаружил, что Питер все еще пытается со мной связаться. Я не знала, как он отреагирует на это в его нынешнем состоянии. И мне определенно не хотелось устраивать сцену перед Алиссой.
Джим спал в своей комнате, Алисса была начеку в гостиной, а дети наверху смотрели фильм, оставив нас четверых горевать в одиночестве. Мне хотелось поддержать Тэйлора, прикоснуться к нему. Бога ради, он же был моим мужем, но собственная гордыня не позволяла мне этого сделать. С тех пор, как я ушла, мы жили по моим правилам. Правилам, которые, по моему мнению, нужно было соблюдать, чтобы преподнести Тайлеру урок. И было бы несправедливо сейчас посылать ему противоречивые сигналы просто для того, чтобы утешить.
В доме было тишина, нарушаемая лишь периодическим поскрипыванием стен из-за оседания фундамента. Я старалась не думать о том, что Алисса находилась в соседней комнате, но это было невозможно. Проще было бы, если бы мой мозг беспокоился о вещах, которые я могла хоть немного контролировать.
Кофейник пропищал, и все мы пробудились от нашего неподвижного состояния.
— Я займусь, — сказала Элли, вставая с места. Она вернулась с подносом кружек и кофейником и по очереди начала наливать всем кофе.
Тайлер пил черный, но я знала, что для Тэйлора надо найти сливки и сахар. Я стала искать их в кухонных шкафчиках и начала отмечать странное расположение продуктов. Я замерла, заметив формочки для льда рядом со специями, и решила вытащить их. На меня полилась вода, и я испугалась.
— Ай! — Воскликнула я.
Алисса вбежала в комнату.
— Все в порядке? — Спросила она, уже зная ответ.
Я потрясла руками, чтобы смахнуть с них воду, а затем вытерла ладони о свои штаны.
— Не понимаю, почему Джим держит формочки для льда в шкафчике.
Алисса сморщила нос:
— Прошу прощения?
— Ничего, — сказала я, наполняя формочки и засовывая их в морозильник.
Алисса кивнула и стала поворачиваться в сторону гостиной, но остановилась.
— Должна признать, я вызвалась на это задание.
Я уставилась на нее.
— Я... не совсем уверена, как на это реагировать.
— Я интересовалась Холлисом время от времени, но особенно после того, как ты ушла от Тэйлора.
Мое лицо перекосилось от отвращения.
— Ты следила за нами?
Она без всякого стыда пожала плечами.
— У вас мой сын.
— Мой сын, — сказала я. — Это я вырастила его. Я бесконечное количество ночей сидела рядом с ним, прижимая мокрую тряпку ко лбу, когда она болел. Я каждое утро готовила ему завтрак, делала торты на дни рождения и укачивала его на ночь, пока ему не исполнилось шесть. Я была рядом в его первый школьный день, и когда он забил свой первый гол. Он мой сын.
— И правда твой, — ответила Алисса. — Во всех смыслах этого слова.
— Тогда почему ты хочешь быть здесь?
— В основном из любопытства. В остальном из-за чувств.
Я замешкалась, вдруг занервничав из-за ее намерений.
— Ты собираешься рассказать ему, кто ты?
— Нет, — ответила Алисса и опустила взгляд. — Особенно сейчас. Было бы неправильно сбросить это на него, когда он оплакивает своего дядю.
Даже с убранными назад волосами и отсутствием сна она едва изменилась с момента, когда я видела ее в последний раз. Ее прямые длинные темные волосы и взгляд олененка напомнили мне о Шер тех времен, когда она вышла замуж за Сонни [1], правда, ее убийственные изгибы больше делали ее похожей на актрису, играющую агента, чем на настоящего агента. Без бегающих вокруг детей, заботясь только о себе, в этом возрасте она выглядела намного лучше, чем я. Стоя в штанах, растянутой футболке, с гусиными лапками вокруг глаз и десятью годами брака за плечами, я чувствовала себя неполноценной. Алисса была супермоделью, которая могла украсть моего мужа, и обалденным агентом ФБР, которая могла украсть моего сына. Чувство ничтожности, что я испытывала, было разрушающим.