Чайная роза

— Я поняла. — Милли смерила его испепеляющим взглядом. Ее любезность тут же исчезла. — Гарри, ты говорил про друга. Говорил, что Джо пошел гулять с другом.

Наступило неловкое молчание. Гарри переминался с ноги на ногу. Джо притворился поглощенным чтением.

— Ну да, — пожал плечами Гарри. — Так и было.

— Но ты говорил…

— Какая разница? — Гарри улыбался, но его тон и выражение лица были кислыми.

Милли взяла себя в руки. Грозный тон и мрачное выражение лица тут же исчезли, и она снова улыбнулась.

— Ну что ж, — весело сказала она и потерла руки. — Вечер выдался прохладный. Лично я выпила бы чаю. Кто со мной?

— Я, — сказал Гарри. Джо отказался: в выпитой им жидкости можно было бы утопить корабль.

— Серьезно? — спросила Милли, по-хозяйски взявшаяся за чайник. — Это какие же дела требуют такого количества чая?

Джо рассказал Милли и Гарри, как провел день. Ни Милли, ни Джо, ни Гарри не слышали, как открылась дверь ванной; никто из них не догадывался, что Фиона стоит на пороге. Она закончила одеваться и, сцепив зубы, следила за тем, как Милли болтала с Джо. Эта наглая сучка Милли Питерсон не знает, когда нужно остановиться. Что ж, придется ее проучить. Но только без сцен, без ссор, безо всего, что сможет причинить вред Джо. Есть другие способы. Девушка отцепила свою брошь от лацкана жакета и опустила ее в карман юбки.

Когда Джо закончил рассказ о своих приключениях, Милли спросила:

— А какая счастливица имела честь сопровождать тебя?

— Я, — сказала Фиона.

Гарри вскочил на ноги.

— Ну я же говорил! — воскликнул он. — Прошу прощения за свои ужасные манеры. Я не знал, что вы здесь. Джо ничего нам не сказал. Но мы сами не дали ему такой возможности, правда? Позвольте представиться: Гарри Итон. Очень рад познакомиться. Пожалуйста, садитесь в кресло. Это моя кузина, Милли Питерсон.

— Я тоже рада знакомству с вами, Гарри Итон. Меня зовут Фиона Финнеган. А с Милли мы уже знакомы.

— Неужели? Это просто замечательно! — воскликнул Гарри. Он повернулся к Милли и застыл на месте. Кузина улыбалась, но в глазах стоял лютый гнев, который мог заставить побледнеть кого угодно.

— Очень приятно, — сказала Милли.

— Садитесь и выпейте с нами чаю.

— Спасибо, но не могу, — отказалась Фиона. — Нам с Джо пора возвращаться в Уайтчепл. Нас уже ждут.

Гарри и Милли продолжили беседу, а Джо взял куртку и кепку. Милли смотрела на Фиону и молчала. Когда Джо собрался, молодые люди попрощались и пошли к двери. На пороге Фиона обернулась и воскликнула:

— Ох, нет! Моя брошка! Я ее потеряла!

— Она была на тебе, когда мы пришли сюда? — спросил Джо.

— Уверена, что да. Она должна быть где-то здесь.

— Где вы сидели? — спросил Гарри. — Наверное, она там.

Но Милли и глазом не моргнула.

— Какая брошка? — выгнув бровь, спросила она. — С рубином? С изумрудом?

— Медная, — ответила Фиона.

Когда Гарри опустился на четвереньки, а Джо отправился искать в ванной, Фиона, видевшая, что Милли следит за ней, подошла к кровати Джо, откинула подушку и сказала:

— Нашла!

Она улыбнулась, прицепила брошь к лацкану и пошла к двери. Когда Фиона шла мимо печки, Милли ядовито промолвила:

— Странно, как она туда попала…

Фиона подмигнула ей:

— Ничего странного.

Гарри, отряхивавший коленки, и вышедший из ванной Джо пропустили этот обмен репликами.

— Где она была? — спросил Джо.

— Просто завалилась за… Черт возьми, который час? — воскликнула Фиона и посмотрела на настольные часы. — Джо, нам пора. Отец убьет нас.

Выйдя наружу, Джо хлопнул Фиону по спине и сказал:

— Фи, я горжусь тобой. Ты была вежлива с Милли и не поссорилась с ней. Вела себя как леди.

«Скорее как портовая шлюха», — подумала Фиона и любезно улыбнулась.

— Надеюсь, ты сама это понимаешь. Теперь Милли будет знать тебе цену.

«Да уж», — подумала про себя Фиона.

Выйдя на главную улицу, они услышали топот копыт. Джо схватил девушку за руку.

— Бежим! Это омнибус! Если мы успеем на него, то приедем в Уайтчепл к восьми и твой отец не спустит с меня шкуру.

— Нет, он спустит шкуру с меня, когда узнает, что я обручилась с каким-то обормотом.

— Неправда. Он будет гордиться тобой, Фи. Ты совершила хорошую сделку. — Увидев, что омнибус подъезжает к остановке, Джо прибавил шагу.

— Какую сделку? — спросила запыхавшаяся Фиона.

Джо улыбнулся ей:

— Хорошую… продала одну вишенку за то, чтобы потом всю жизнь есть яблоки и апельсины.

Фиона густо покраснела. Кучер щелкнул поводьями, и в этот момент они добежали до омнибуса. Джо подсадил девушку и сам прыгнул следом. Смеясь и пытаясь отдышаться, они затопали по проходу.

Какая-то чопорная матрона удостоила их неодобрительным взглядом, но они не обратили на это внимания, заняли свои места, и лошади повезли омнибус на восток, к реке и Уайтчеплу.

Милли Питерсон бежала по лестнице, преследуемая своей горничной, неказистой Оливией. Она ворвалась в спальню, схватила стоявший на туалетном столике флакон с духами и швырнула его в стену. Флакон разбился вдребезги, и в комнате запахло сиренью.

— Ох, мисс! — расстроилась Оливия.

— Ну и что? — рявкнула на нее Милли. — Помоги мне снять ботинки! — Она села на кровать. Оливия взяла крючок для расстегивания пуговиц и опустилась на колени. — Я знала это, Оливия. Как только я вошла в квартиру и увидела, что там чисто, то тут же поняла, что она приходила к нему. И оказалась права! Гарри пригласил меня на ленч — как всегда, в Ричмонд. Сказал: «Мы поедем на поезде. Я обожаю природу». Подлый сводник!

— Мисс, это вполне приличное приглашение, — сняв один ботинок, сказала Оливия.

— Неправда! Он просто хотел убрать меня из квартиры, чтобы Джо мог остаться там наедине со своей маленькой потаскушкой!

— Мисс, но если вы ездили в Ричмонд, то как узнали, что она была в квартире?

— Перед уходом Гарри повернулся ко мне спиной, и я оставила на каминной полке свою сумочку. После ленча я сказала ему, что забыла ее, и притворилась расстроенной. Мы вернулись в ресторан. Когда ее там не оказалось, Гарри подумал, что я оставила ее в поезде или на квартире. Мы навели справки на вокзале. Конечно, сумочку никто не вернул, и он предложил поехать к нему. А когда мы туда приехали… — глаза Милли сузились, — там оказалась она. Оливия, они занимались любовью.

— Не может быть! — широко раскрыв глаза, воскликнула горничная.

— Занимались. Я в этом уверена. — Милли чихнула и состроила гримасу. — О господи, какой сильный запах… Уберись здесь, ладно? И открой окно. Задохнуться можно…

Оливия бросила на хозяйку красноречивый взгляд.

Милли рухнула на кровать и застонала от злости. После ухода Джо и Фионы она сидела молча, смотрела на кровать Джо и представляла их в объятиях друг друга. Теперь в ней снова проснулся гнев.

— Оливия, я не понимаю, что он в ней нашел. Честное слово.

— Мисс, наверное, вы посылали ему не те знаки.

— Я посылала ему все знаки, которые приходили мне в голову. Не заметить их мог только слепой.

— Если хотите знать мое мнение, — ответила Оливия, подбирая куски стекла, — то дело вовсе не в его слепоте.

Милли порывисто села:

— Что ты хочешь этим сказать?

— Ну… он же работает у вашего отца, верно?

— И что из этого?

— Это неправильно, мисс, правда? Нехорошо ухаживать за дочерью своего работодателя. Попробуйте посмотреть на это с другой стороны. Наверное, он думает, что ваш отец рассердится. Что на вашу руку может претендовать кто-то получше.

Милли посмотрела на Оливию с удивлением. Горничная была права. Конечно, дело не в том, что она, Милли, безразлична Джо. Просто он думает, что недостаточно хорош для нее! Наследница богатого отца может выбрать себе в мужья кого угодно; зачем ей нужен какой-то нищий разносчик? Теперь все ясно. Джо восхищается ее отцом, смотрит на него снизу вверх и считает, что знаки внимания к его дочери примут за неуважение к хозяину. Боже, какая же она дура!