Страница 72 из 81
О, да, черт возьми.
Когда Пэйтон вытащил бутылку водки и спрятал ее в пальто, Пэрадайз собралась было
напомнить ему, что они не должны ничего трогать, но да ладно. Будто она станет бить его по
яйцам за то, парень не соблюдает правила в такую ночь?
– Пэйтон? Что еще я могу сделать?
Пэйтон снова взглянул на нее.
– Ничего. И спасибо, что идешь со мной.
Мрачно кивнув, Пэрадайз сделала последний снимок пустой раковины и чистых
столешниц.
– Все. А где Крэйг?
– Он все еще в спальне.
– Пэйтон… мне очень жаль.
Встретившись в середине комнаты, они крепко обнялись. Пэрадайз хотела сказать ему,
что все будет хорошо, но это стало бы ложью.
– Я люблю тебя, – сказал Пэйтон.
– Я тоже тебя люблю.
Отступив в сторону, Пэрадайз подошла к входной двери, усилием мысли заперла все
замки и прошла вслед за ним обратно в спальню.
Крэйг стоял все на том же месте, и, подойдя к нему, она положила свою руку на его.
– Ты в порядке?
– Ага. – Он повернулся к Пэйтону, разрывая контакт. – Эй, дружище, если что-то
понадобится… обращайся.
Пэйтон подошел к мужчине, и те крепко обнялись, а затем они втроем вышли на
террасу навстречу сильному ветру, дующему с реки.
Пэйтон исчез первым. А затем Крэйг повернулся к ней.
– Длинная ночь, мне стоит вернуться. Пэйтон со своего телефона позвонил в учебный
центр, и я должен поторопиться, чтобы успеть на автобус.
– О… хорошо.
Да ладно, а чего она ожидала? Случилась трагедия. Сейчас не время для долгих
романтичных прощаний… Господи Боже мой.
– Ну… ладно, увидимся завтра ночью? Но ты же позвонишь мне утром? Я сначала
переоденусь, а потом помогу Пэйтону рассказать все ее семье.
– Повезло тебе с отцом.
– Да, он всегда готов помочь.
– Держу пари.
– Просто это так… ужасно. – Моргнув, Пэрадайз увидела внутри кровать. – Не
описать, как это мерзко. Кто же совершил такое?
– Бутч его поймает.
– Надеюсь. Очень надеюсь.
– Я пойду.
– О… хорошо. – Так, она повторяется. – Ты в порядке?
– Да. Обо мне не беспокойся. Тебе тоже пора.
По неясной причине Пэрадайз захотелось сказать Крэйгу, что скучает по нему, но это
же нелепо. Он стоял в двух футах от нее. Они созвонятся через пару часов. Она увидит его
завтра ночью.
– Хорошего дня, – проговорила Пэрадайз.
Когда Крэйг кивнул, она закрыла глаза… успокоилась… и испарилась.
Не таким неловким молчанием Пэрадайз намеревалась окончить эту ночь, по многим
причинам. Совсем не так.
***
Крэйг не стал долго ждать. Как только Пэрадайз исчезла, он дематериализовался вслед
за ней, путешествуя по ветру, используя в качестве ориентира свою кровь в ее венах.
Когда она прекратила движение сквозь ночной воздух, Крэйг принял форму в сотне
ярдов от нее, на краю лужайки, которая…
Дом, стоявший перед ним на вершине холма, оказался размерами со студенческую
общагу, одним из тех массивных, величественных строений, которые показывают по
телевизору в качестве примера модного университетского кампуса или, Господи… скорее с
этими остроконечными крышами, дорогущими окнами и аккуратно подстриженной
лужайкой дом напоминал королевскую резиденцию.
И, кстати, он больше чем в два раза превышал особняк, в котором погибли его отец и
отец Акса.
И, пока Пэрадайз шла к парадной двери, в ней не было ни капли смущения, она точно
не состояла в штате и не работала служанкой. А мгновение спустя, не воспользовавшись ни
звонком, ни чем-либо еще, Пэрадайз вошла внутрь. Фактически, переместившись левее,
сквозь освинцованное окно, Крэйг увидел, как одетый в униформу дворецкий, приняв у
Пэрадайз пальто, уважительно поклонился ей.
Ее отец – Первый Советник Короля.
Сократив расстояние широкими шагами, стоя снаружи на холоде, Крэйг наблюдал, как
Пэрадайз подошла к величественной лестнице и исчезла на не менее роскошном втором
этаже. Или на третьем. Или на двенадцатом.
И даже после того, как она пропала из поля зрения, Крэйг оставался на месте,
разглядывая сквозь старомодные оконные проемы картины маслом, великолепные ковры,
шелка на стенах – должно быть это шелк, так?
И что же он знал, черт побери?
Отвернувшись, Крэйг оглядел холмистую лужайку, кусты, клумбы, несомненно, для
цветов, растущих здесь в теплое время года. Интересно, как же выглядел задний двор?
Возможно с бассейном. Огороженный участок для гребаных экзотических животных.
Чертов заповедник для птиц.
Она лгала.
И не по мелочи.
Это… это имело огромное значение, черт возьми: он только что лишил девственности
ту, что оказалась наследницей одной из Семей Основателей.
Согласно Древнему Праву, как человек незнатного происхождения?
За это его могли приговорить к смерти.
Поднявшийся в нем гнев был в меньшей степени направлен на Пэрадайз и ее секреты,
скорее на самого себя, поскольку он последовательно, раз за разом плевал на свои интересы.
Все те ментальные стены, что он воздвиг? Его намерения? До того, как трахнул Пэрадайз в
уборной человеческого клуба… Господи Иисусе… Он послал к чертям все и каждое из них.
А вдобавок ко всему, Крэйг забыл о важности тренировок. Позволил отвлечь себя от цели.
Терял впустую дни, предназначенные для сна и отдыха, занятия, на которых ему нужно было
думать, тренировки, на которых следовало работать над собой, ни на что не отвлекаясь.
И все из-за женщины, которая нисколько о нем не заботилась, которая оказалась
настолько эгоистичной и тщеславной, что не нашла времени поделиться такой важной и
существенной информацией о себе.
Информацией, которая, как она должна была знать, изменит для Крэйга решительно
все.
Идеальная манипуляция, которая развернула его на сто восемьдесят градусов от его
первоначальных интересов и целей: учитывая ее ложь и свое вышедшее из-под контроля
либидо, у него не было ни единого шанса.
Как же глупо, он оказался наивнее ребенка.
А глупцы получают то, что заслуживают.
Не так ли?
Глава 43
Марисса сидела на краю супружеской постели и расчесывала волосы. Она
переоделась во второй раз после того, как стянула с себя наряд из латекса, и сейчас
завернулась в один из черных кашемировых халатов Бутча. Время от времени она прижимала
отвороты халата к носу, вдыхая запах Бутча, сохранившейся на ткани.
Марисса нуждалась в напоминании его присутствия. Отчаянно.
Дражайшая Дева-Летописеца, у нее в голове теснилось слишком много мыслей,
изображений, звуков и запахов. И под натиском ментальной бомбардировки Марисса не
переставала удивляться, как Бутч справлялся с этим так долго? Каким образом он обследовал
места преступлений, посещал семьи жертв, снова и снова сообщая подобные известия? Как у
него получалось смотреть в глаза отцов и мамэн и выражать соболезнования, пытаясь при
этом вытянуть из них информацию?
Когда они в последний раз видели своего ребенка? О чем разговаривали? Были ли
разногласия с кем-нибудь, ссоры?
Мариссе пришлось аккуратно задавать вопросы, держа при этом за руку мать и кивая
отцу. В записи не было необходимости, ничего из сказанного она уже не забудет.
И сейчас, по возвращении домой, она ждала, когда Бутч вернется в целости и
сохранности, чтобы передать всю информацию ему.
В гостиной с треском распахнулась наружная дверь Ямы, и порыв холодного воздуха
пролетел по коридору, принося с собой зловоние лессеров.
– Бутч? – Марисса вскочила на ноги и выбежала из комнаты. – Бутч…?
Стоны и проклятия стали для нее ответом, а завернув за угол, она остановилась.
Неся ее супруга, перекинув через плечо, как пожарный, Ви добрался до кожаного