Страница 39 из 48
— Скажи мне, что случилось, — сказала она.
Я сглотнула.
— Что ты...
— Я спросила Шона, что с тобой случилось, и он сказал, чтобы я пришла поговорить с тобой. Я так и сделала, и когда я пришла сюда, то услышала, как ты плакала в ванной. Что-то произошло между тобой и Дарси, что ты так расстроена? — отрезала моя мама. Ее голос был строгим.
Я не хотела об этом говорить, и в то же время, если я могла кому-то излить душу, так только своей маме.
Я моргнула опухшими глазами и прошептала:
— Мы переспали.
Моя мать смотрела на меня молча бесчисленное количество секунд. Я ухватилась за свое полотенце и уставилась прямо на нее. Я не знала, что еще должно было быть сказано, поэтому держала рот на замке.
— Вы с Дарси? — спросила она.
Я закатила уставшие глаза.
— Нет, со снеговиком... конечно, с Дарси, мам.
Моя мама сглотнула, но ничего не сказала.
Это было не похоже на маму, потому что обычно она болтала без умолку.
— Скажи что-нибудь, — взмолилась я.
Моя мать посмотрела на меня и с серьезным лицом спросила:
— Он был хорош?
Что?
Б***ь что?
— МАМ!
Моя мама неожиданно рассмеялась:
— Что?
В самом деле?
— Ты можешь просто не спрашивать у меня что-то подобное? Разве ты не видишь, я расстроена... ситуацией
Моя мать нахмурилась.
— Извини, милая. Я просто хотела, чтобы ты улыбнулась.
— Скажи мне, что Дарси не придет на обед, и я улыбнусь, — заметила я.
Мама вздохнула, и этот вздох немедленно дал мне ответ.
— Я не буду обедать, если он придет, мама. Ни за что.
Я не хотела его видеть. Нет. Никогда больше.
— Нила, просто... скажи мне, что случилось.
Я сморщила лицо в отвращении, отчего мама захихикала.
— Мне не нужны грязные детали, просто скажи мне, что произошло до пошлостей.
Пошлостей?
Я тряхнула головой и подошла к своему шкафу.
— Ничего особенного не случилось, мам, — сказала я и взяла нижнее белье с пижамой.
— Положи пижаму обратно, ты оденешь на обед такой же комбинезон, как и у меня.
Я посмотрела на потолок и закрыла глаза.
Пожалуйста, помоги мне, Господи.
— Я не пойду на обед, — повторила я.
— Ты пойдешь, и не надо мне этих речей о том, что «ничего не случилось». Вы с Дарси ненавидите друг друга, что-то должно было произойти, чтобы случился секс.
Она сказала слово «секс». Будет ужасно разговаривать с моей мамой об этом, потому что она знала Дарси, и он был ей как сын.
— Я не знаю, мам... Мы просто разговорились, не спорили, вспомнили кучу всяких вещей. Мы извинились друг перед другом, и даже помирились. Поговорили даже о том, что, возможно, происходит между нами, потому что мы признались, что нравились друг другу.
Мама кивнула головой и сказала:
— Затем вы переспали... что звучит довольно здорово для меня, но ты выглядишь очень расстроенной, так в чем причина?
Она ничего не упускала из виду.
— Я услышала, как он говорил Шону и Джастину о том, что из-за выпитого вина мы совершили ошибку, переспав, — я посмотрела на свои голые ноги и нахмурилась. — Дело в том, что вино даже не повлияло на меня. Я была трезвой... я не думаю, что это была ошибка, но чувствую себя подавленной из-за того, что Дарси сожалеет… из-за меня.
Я развернулась, подняла глаза к потолку и сморгнула слезы, надвигающиеся на глаза.
— Это ерунда, — резко ответила я. — Я ненавидела его несколько дней назад... я не знаю, как довела себя до такого. Это звучит так отстойно.
Моя мама прочистила горло позади меня.
— Это прозвучит слащаво, но на самом деле между любовью и ненавистью тонкая грань.
Я зарычала.
— Я не люблю Дарси, мама.
Я знала, что не любила его, а если бы это было так, я бы чувствовала, что умираю без него.
Моя мама усмехнулась.
— Тонкая, тонкая грань между любовью и ненавистью.
О, она считала себя такой забавной.
— Ха. Ха. Ха, — безразлично сказала я.
Мама подарила мне грустную улыбку.
— Отношения, даже совершенно новые, — это не так просто, милая. Ты должна постоянно работать над ними, но если они не стоят риска разбить сердце, ты даже не должна давать им шанса.
Слова моей матери разбили мое уже разбитое сердце.
— Что ты имеешь в виду? — слезно спросила я.
Мама встала и подошла ко мне.
Она поцеловала меня в лоб и сказала:
— Я говорю, не отказывайся от Дарси так легко и так быстро. Ты не хочешь этого, иначе ты бы так сильно не плакала. С Рождеством, милая.
Я закрыла глаза, когда она вышла из моей комнаты, и я еще раз осталась одна.
Я опустилась на пол и попыталась упорядочить свои мысли, но я не смогла.
Мой разум был в полном беспорядке.
«Не отказывайся от Дарси».
Мамин голос отражался в моих мыслях.
Я тихо заплакала.
Моя мать была неправа, потому что я не отказывалась от Дарси. Это он отказался от меня.
Я открыла глаза, когда услышала стук в дверь своей спальни.
Мне хотелось закричать и послать всех к чертовой матери, но было Рождество, и, даже несмотря на то, что я чувствовала себя ужасно, я не хотела срываться на свою семью.
— Кто там?
Раздался кашель.
— Это я.
Все остановилось.
Мое дыхание.
Мое биение сердца.
Время.
— Уходи, — смогла я выдавить из себя после длительного периода молчания.
Я видела, как ручка двери моей спальни повернулась, и дверь медленно открылась. И через секунду в мою комнату вошли шесть футов три дюйма Дарси, который был одет в черные джинсы, черные ботинки... и в красный джемпер с оленем?
«Мама», — подумала я.
Она всегда заставляла нас надевать что-то «рождественское» на обед в Рождество. Это была традиция, которой мы следовали уже много лет. В этом году она выбрала для меня комбинезон. Я взглянула на него и вздохнула.
Я была снежной бабой, капюшон комбинезона был двойной, если его опустить он был как маска снежной бабы. Хотя в нем было комфортно, поэтому я не стала жаловаться.
Я забыла о своем глупом комбинезоне, когда Дарси закрыл дверь в мою комнату и повернулся ко мне лицом.
— Привет, моя девочка Нила.
Я закрыла глаза, покачала головой и легла на спину. Мое сердце грохотало в груди, а желудок сжался.
— Не называй меня так, Дарси, — прошептала я.
Я слышала, как он сделал несколько шагов ко мне.
— Прости меня, — сказал он.
Моему гневу и боли была дана воля.
— Нет, — резко ответила я и вскочила на ноги. — Не приходи сюда, лишь потому, что тебе плохо, или потому что мой брат злится на тебя. Я не хочу слышать твои лживые извинения. Так что убирайся и оставь меня в покое! Я говорила тебе, что я никогда не хочу видеть или говорить с тобой снова. Какая часть из этого тебе не понятна?
Моя кожа горела от злости, а руки болели из-за того, что я так сильно сжимала их в кулаки.
Дарси стоял спокойно и даже не дрогнул от моего крика.
— Я здесь по своей собственной воле, а не потому, что был вынужден прийти сюда, — огрызнулся он. — Я, б***ь, прошу прощения. Я имел в виду тогда совершенно иное.
Хер. Ня.
— Да, ты имел в виду то, что и сказал. Иначе ты бы так не сказал. Меня не было в комнате. Я не спорила с тобой, и ты не говорил это из-за того, что я взбесила тебя. Вопрос был поставлен, и ты на него ответил... честно
Дарси поднял руки к лицу, прежде чем обхватил ими свою шею.
— Я не ответил на него честно, клянусь. Я сказал неправду.
Я покачала головой и прислушалась к тому, что говорила мне моя голова
Он лгал.
— Опять ты за свое, — сказал Дарси сердито.
Я свела брови вместе.
— Что?
— Ты как всегда в своем репертуаре. Ты всегда, б***ь, делаешь это — не даешь мне шанс доказать что-то. Ты всегда все сваливаешь на меня и не веришь тому, что я говорю! — закричал он.