Страница 33 из 47
Завтра уезжаем с Элей в Копенгаген, оттуда в Христианию, Отта, Мольде, потом думаем спускаться на юг до Stakander и оттуда морем в Гамбург. Хотели ехать наоборот, но не нашли билетов на пароход, все разобрано.
Боже, что в России делается![416] Я с ужасом читаю газеты, отсюда кажется все более страшным. Какие карикатуры здесь в журналах – ужасно! «Berliner Tageblatt» пишет очень мягкие, хорошие, сочувств. статьи о России, пишет полковник, кот. сам был на Востоке.
Ну, пора спать, устала, коленка все так же горит, побаливает, и опухоль.
Целую тебя. На душе беспокойно, все хочется двигаться. Оля.
Если потону в фьорде, то напишу, отслужите панихиду.
Мамашу целую крепко, люблю ее, спасибо за благословение.
Год по содержанию.
19. О.Л. Книппер – М.П. Чеховой
[28 июня 1905 г.] 11-ое июля. Христиания [В Ялту]
Дорогая Маша, завтра выезжаем уже из Христиании. Я волнуюсь, что увижу Норвегию. Здесь удивительно красиво, своеобразно, величаво, многое напоминает Россию. Рада, что уехала от великолепных немцев. Пробыли день в Копенгагене, переправлялись туда и по суше и по морю. Там неинтересно. До Христиании ехали день и ночь, красиво, все время по берегу Каттегата, живописно, пейзаж незнакомый, новый, ничего не понимаем, что говорят, я объясняюсь по-английски. На ночь кондуктор перевел нас в 1-й класс, а то в 3-м нельзя было лечь, и у меня от сигар сильно разболелась голова. Справляемся отлично со всем. Осмотрели Христианию и окрестности. Здесь очень дешево. Была у Ибсена, хотя знала, что старик полусумасшедший и никого не принимает[417]. Бессознательно зашла. С Кнутом Гамсуном говорила по телефону, но он, оказывается, говорит только по-норвежски, и мы объяснялись по телефону через portier. Гамсун изъявил желание приехать в Христианию (он живет в окрестностях), чтоб поговорить о «Драме жизни»[418], но я сказала, что лучше напишу ему, он обещал ответить непременно. Напишу. Он, говорят, сын Бьёрнсона[419]. Завтра встаем в 5 час., едем по жел. дор. 9 часов, а затем будем ехать два дня на кариоле[420], т. к. там дальше нигде нет жел. дорог. Эля хороший товарищ. Багаж таскаем сами. Одно ужасно, что будем сидеть без газет и без известий в такое тяжелое время. Напиши мне, если тотчас, то: Norwegan, Molde, porte restante, Frau O. Tchеkhoff, перешлют, если уже уедем оттуда. Дальше пиши: Norwegan, Odde am Hardanger Fjord, p. rest. А то я ничего не знаю ни о ком.
Целую тебя и мамашу крепко. Оля
Год по содержанию.
20. О.Л. Книппер – М.П. Чеховой
1-ое июля [1905 г. Ромсдаль – Ялта]
Дорогая Машечка, сидим в деревушке Naes у фиорда Ромсдаль, уже 11 час. вечера, а пишу без огня, ночей нет. Кругом горы, всюду снег, а здесь у нас чудесная трава, цветы, косят сено, воздух напоен. Стоит в воздухе шум падающей воды, масса водопадов. Эля сидит на балконе, зарисовывает. Ехали на двухколеске с мальчишкой и на одной очаровательной лошадке 3 дня. Это было чудесно. Загорели, как кастрюли, обветрились. Сегодня было тепло, много ходили пешком, проезжали удивительные места, ошалели от массы впечатлений. Дешево страшно всюду. Кормят чудесно, все деревенское, стоит целый стол, ешь сколько влезет и платишь самое большее 1 крону 50 орт, а крона = 40 коп. Начаи[421] пустяшные, народ честности непомерной, да и мало его видно, едешь точно по пустыне. Мы очень подружились с нашим кучеренком и лошадкой, украшали ее цветами, кормили клевером. Объяснялись с кучеренком удивительно: он только по-норвежски умеет. Всё жалели, что тебя нет с нами. Мерзли мы отчаянно, но теперь тепло. Ночевали в примитивных домиках, на перинах, всюду курьезная мебель, шкафы. В узком горном проходе Ромсдаль так и веет духом Ибсена, его «Пер Гюнтом». Зубчатая огромная гора по легенде – окаменелая свадебная процессия злых гномов. Завтра едем отсюда пароходом в Мольде. Туристов мало, все больше англичане, приезжающие с своими удочками из Англии.
Эля тебе кланяется. Целую тебя и мамашу крепко. Оля
Год по содержанию.
21. О.Л. Книппер – М.П. Чеховой
3-е июля [1905 г.]. Molde [В Ялту]
Дорогая Машечка, очень здесь хорошо, сидим на своем балкончике, у самой воды фиорда, вдали всё горы, узорчатые от покрывающего их снега, окутанные облаками, ширь, простор и величавый покой. Местами, когда едешь на кариолке, – совсем наша Россия, всюду косят траву, растительность чудесная, нет немецкой подлизанности. Народ вроде честных истуканов, необщительный. Всюду чувствуешь Ибсена и образы, навеянные ему этой красивой, суровой, величавой природой. Завтра едем в Ålesund, чтоб немного поплыть по океану и не торчать все в фиордах. Посмотри по карте, где мы, южнее немного Тронтгейма. Чудесно мы ехали на кариолке 3 дня. Вчера плыли сюда 5 час. по фьорду, было жутко, вспоминались легенды. Приехали в дождь, теперь хорошо, свежо, солнце.
Целую тебя, мамашу. Пишу открытки, нет времени писать письмо. Оля
Год по содержанию.
22. О.Л. Книппер – М.П. Чеховой
Merok [В Ялту] 6/19 июля 1905
Милая Маша, вот где мы сидим, высоко в облаках, холодно, и сейчас едем еще выше. Пустынно, точно оторваны от всего мира. Мокнем и мерзнем. Красиво страшно. Вчера целый день плыли по фиорду. По утрам кормят жареной рыбой. Вчера интересно ехали, напишу. Целую крепко. Оля
23. М.П. Чехова – О.Л. Книппер
8 июля [1905 г. Ялта – Норвегия]
Милая Оля, получила от тебя две открытки из Христиании, шли они ровно 11 дней. Мое письмо, вероятно, придет к тебе через две недели, если не позже. Счастливая, я завидую тебе! Когда я преподавала Норвегию[422], мне ужасно хотелось туда поехать! Напиши мне поподробнее о писателях.
Мы очень грустно проводим время, мне прямо-таки не везет нынешнее лето: я все хвораю. Неожиданно сделалось у меня воспаление в кишках, пролежала долго и теперь всё диету соблюдаю. Нервы помаленьку крепнут.
Печаль наша не проходит, чем дальше, все как будто хуже…
Опять газеты, опять вздор и вранье… Написал хорошо только Куприн[423].
Отслужили обедню и панихиду в греческой церкви. Было очень симпатично. Неожиданно для нас пел хор любителей, народу было много, все больше молодежь. Были Средины с Зинаидой Сергеевной[424]. Много плакали, мамашу еле доволокли до дому. Батюшка сказал милую речь. Вообще было очень трогательно.
Ты, вероятно, знаешь, что нам пришлось пережить с флотом. Было очень интересно и в то же время жутко. Жители Ялты не спали несколько ночей, ожидая бомбардировки[425]. Альтшул. вернулся раньше времени, боясь за свою семью[426]. Что-то у нас будет?!
Ты скупо пишешь, ведь у тебя впечатлений масса. Мое дело другое – ничего нового, одна канитель да хлопоты, живем по-обывательски. Получила длинное письмо от Мани Смирновой[427], нудное и скучное, спрашивает, где ты.
416
В России зрели революционные настроения, связанные с поражением в русско-японской войне.
417
Последняя пьеса Г. Ибсена «Когда мы, мертвые, пробуждаемся» написана в 1899 г. и тогда же поставлена в МХТ (О.Л. в ней играла Майю). Умер Ибсен 23 мая 1906 г. в возрасте 78 лет. Из поставленных к тому времени в МХТ шести ибсеновских пьес О.Л. сыграла (кроме упомянутой выше) в «Столпах общества» (Лона) и «Привидениях» (Регина).
418
О.Л. искала встреч с норвежским драматургом К. Гамсуном (1859–1952) в связи с предполагавшейся постановкой его «Драмы жизни», где она играла Терезиту. Одной из самых прославленных ее ролей (хотя и не из самых ею любимых) была стареющая кафешантанная дива фру Гиле в пьесе Гамсуна «У жизни в лапах» (1911).
419
Речь об известном норвежском писателе, драматурге Б. Бьернсоне (1832–1910), чьи пьесы широко шли в российских театрах; МХТ неоднократно включал его имя в список предполагаемых (но так и не осуществленных) работ.
420
Кибитка, тележка.
421
Т.е. чаевые.
422
В гимназии М.П. преподавала историю и географию.
423
Речь о прессе в связи с годовщиной смерти А.П.
424
Зинаида Сергеевна Соколова (1865–1950), сестра К.С.; она была дружна с семейством Срединых.
425
С 16 июня по 1 июля в Севастопольском и Николаевском градоначальствах было объявлено военное положение, связанное с восстанием на броненосце «Потемкине». Ходили слухи, что восставшие матросы хотят привести броненосец к Ялте и обстрелять город.
426
В Ялте боялись еврейских погромов, которые все же удалось предотвратить.
427
Мария Сергеевна Смирнова (по мужу Иванова; 1885–1940-е), двоюродная племянница К.С.