Страница 98 из 135
— Расскажите мне, что это за мужчина, который увлек ее?
— Один ловкач, музыкант с другой стороны леса. Пришел к нам как-то в пору свадеб, чтобы заработать, увидел ее и почему-то решил, бездарь, что я отдам ее.
— А что она?
— А ее никто не спрашивал! — гневно вскричал Нод. — Я вырастил ее после смерти матери, я определял ее судьбу. Много всяких шарлатанов и глупцов хотели заполучить мою дочку, но уступи я ее кому-то из них, уже через год она была бы нищей, несчастной, а возможно, и брошенной девицей с ребенком на руках.
— Вы хотели выдать ее замуж?
— Конечно, я бы сам нашел ей достойного мужа.
— Так может, в этом и кроется причина ее исчезновения? Она не была согласна с этим?
— Я воспитывал свою дочь послушной девочкой, покорной моей воле, благоразумной. Ей просто запудрили мозги!
— А вы не пытались искать ее на той, другой стороне леса?
— Конечно, искал. Но ее там не было.
— А музыкант был?
— И его не было.
— Возможно, не все так плохо. Может быть, они убежали вместе?
— Я предпочел бы узнать, что она попала в рабство, а не стала обычной потаскушкой, — он сплюнул на землю и отвернулся.
Таи все больше убеждалась в том, что Нод не найдет своей дочери ни на одном рынке. Она сбежала с тем музыкантом. А отец не смог смириться с ее предательством. Ему проще думать, что ее захватили, чем признать, что она вовсе не жертва обмана, а влюбленная девушка, решившаяся на отчаянный шаг.
Но Таи не собиралась ему ничего говорить. В ее интересах добраться с ним на рынок рабов в Стране Рек, а может, и еще дальше.
Звезды мерцали на темном полотне неба. Таи лежала у огня, закутавшись в свой плащ, Нод стоял на берегу, всматриваясь в далекий горизонт. Мелкая галька глухо похрустывала под его ногами, тихий плеск волн успокаивал. Таи почти провалилась в сон, когда короткий пронзительный крик разнесся над водой.
Она подскочила, ничего не видя спросонья.
— Нод! — громко позвала она, озираясь по сторонам. — Нод! Где вы?
Со стороны реки послушался громкий всплеск, будто что-то большое упало в воду. Таи потянулась за своим кинжалом, хотя прекрасно понимала, что защититься им не сможет, если на нее сейчас нападут. Крылатый зверь выл и метался на привязи.
Таи медленно подошла к воде. Глаза привыкли к тусклому свету звезд. Нода нигде не было. Тишина давила на нервы, руки девушки начали дрожать. Она старалась ступать как можно мягче. Может быть, Нод решил искупаться? Таи тут же отмела эту глупую мысль. Но честно признаться себе в том, что вероятнее всего произошло, было страшно.
Когда из реки вдруг поднялось что-то огромное, девушка не убежала. Она от неожиданности просто шлепнулась на свой зад, будто ее толкнули в грудь.
Чудовище исполинских размеров затмевало своей фигурой звездный небосвод. Неровные контуры тела не давали четких представлений о том, как именно выглядит хищник, но у Таи почему-то мелькнула мысль, что это рыба с ногами. Ей показалось, что блеснула в тусклом свете чешуя. Никаких звуков это создание не издавало, просто медленно раскачивалось перед неподвижно лежащей девушкой. Сильный запах рыбы, тины и гнили ударил ей в ноздри, когда тварь широко разинула пасть. Таи подумала, что настал ее конец, она вскрикнула и закрыла лицо руками. С низким рыком что-то большое пролетело у нее над головой и врезалось в рыбу-монстра.
Таи поползла от берега, от того места, где сошлись в схватке два чудовища. Она была твердо убеждена, что борьба идет за нее. Но ничьим ужином она быть не хотела.
Девушка так и не привыкла к тому, что кругом подстерегает опасность. Ее тело плохо справлялось с притоком адреналина. Руки-ноги практически не сгибались, каждая мышца была напряжена, ее трясло, как в лихорадке. Но постепенно удаляясь от берега реки, она приходила в себя. Звуки ударов становились все тише, и у Таи появилась надежда на спасение.
Она встала на четвереньки, потом с трудом поднялась на ноги. Привязанный к дереву зверь смотрел на нее испуганными глазами, его крылья были расправлены, он находился на взводе и был напуган.
— Тише, тише, — она протянула ему руку, будто там было угощение.
Он потянул к ее ладони лохматую морду, и тогда она ухватила его за узду. Таи вскарабкалась на мощную спину, неумело держа поводья, и оглянулась назад. Звуки борьбы сменились другими: чавкающими, хлюпающими. Видимо, победитель поедал побежденного. Из темноты блеснули яркие желтые глаза.
— Пошел, пошел, вперед, — закричала Таи, понукая животное ногами, как это делал Нод.
Она не увидела низкую ветку, когда разворачивалась, и та полоснула ее по левому плечу. Таи не почувствовала боли, ей нужно было сейчас улететь с этого проклятого места. Но животное не слушалось, лишь отошло на небольшое расстояние от места стоянки, и принялось беспокойно скулить, роя землю когтистой лапой.
— Ну, же, миленький, давай, нам нужно взлететь, — шептала Таи, то так, то эдак подгоняя зверя, но он отказывался лететь в темноте, а близость хищника заставляла его нервничать и то и дело подпрыгивать при малейшем шорохе метров на десять.
Левая кисть у Таи онемела, пальцы сами собой разжались и выпустили поводья. Девушка с удивлением обнаружила кровь на одежде.
Голова от страха закружилась. У нее никогда не было серьезных ран. Она покрепче ухватилась за луку седла правой рукой, но непослушное животное решило в очередной раз перелететь на несколько десятков метров в сторону и совершило резкий подъем.
Таи свалилась на землю, как мешок с зерном, больно ударилась раненным плечом и стукнулась головой.
Ей показалось, что ее смертный час настал. Здесь, на незнакомом берегу, пропахшем речной тиной, она испустит свой последний вздох.
Желтые глаза замерцали в темноте, всего в нескольких шагах от нее. Ее, беспомощную, истекающую кровью, растерзает чудовище!
Таи всхлипнула и задрожала всем телом, ощущая резкий мускусный запах, исходивший от хищника. Он двинулся к ней, оскалившись, но вместо клыков, погружающихся в ее плоть, она ощутила прикосновение его шершавого языка, зализывающего ее рваную рану на плече.
Его лапа пододвинула ее ближе. Длинная черная грива коснулась щеки и шеи. Монстр накрыл ее своим телом, жарким, пульсирующим, и когда ее разум погружался во тьму, она все еще чувствовала движения его рта на своей коже.
Леа гуляла возле покоев Шакту, привычно ожидая, пока та не выйдет в сад вместе с дочкой. Девушка привыкла к своему существованию во Дворце, все эти слуги и рабы, стражи и наложницы стали чем-то обыденным, словно в этой среде она родилась и больше не знала никакого другого жизненного уклада. И ее это пугало.