Страница 97 из 135
— Вон! — прокричал ее спутник.
— Что?
— Там, впереди, озеро рябит, хотя везде вода словно застыла.
— Вижу.
Примерно на середине пруда образовалась своеобразная прорубь, на воде появлялись странные узоры, они менялись, исчезали, стертые невидимой рукой, и снова тревожили водную гладь.
Таи еще раз обернулась в сторону берега. Массивная фигура уже не скрываясь металась у кромки воды. Девушка была потрясена — мало того, что он выжил, так еще и каким-то невероятным образом сумел появиться здесь. С какой же скоростью он двигался? Он шел за ней? Если да, то зачем?
У Таи кружилась голова от всех этих мыслей и от того, что они начали входить в портал. Пространство вокруг замерцало, начало искажаться, один мир просачивался в другой, давая ложные, нереальные картины. Вот уже нечетко проявились невероятные просторы Страны Рек, чистое небо, но Таи усомнилась, было ли все это настоящим, потому что у горизонта она видела лесную чащу и берег, по которому из стороны в сторону носилось чудовище. И Таи почему-то казалось, что она не в последний раз видит его.
Ее тело странно растянулось, хотя боли она не чувствовала, не слышала хруста костей или треска мышечной ткани. Но всем своим существом ощутила сопротивление невидимой субстанции между мирами. Наконец, грань поддалась и влажный, свежий речной воздух ударил в лицо.
Река была широкой, она текла между пологими берегами, едва видневшимися вдали. Под лучами солнца вода блестела, как рифленое серебряное ожерелье, только что вышедшее из-под руки мастера.
Русло извивалось и петляло, хотя если бы Таи шла вдоль берега, наверное, и не заметила бы этого. Река была огромной.
Летающее животное несло их вперед с огромной скоростью. Через несколько минут наездники увидели, как одна река впадает в другую, синие и практически черные воды смешиваются в единый пенный поток, который потом становится не таким шумным и быстрым, постепенно замедляет ход и, в конце концов, распадается на семь мелких речушек. Недалеко от развилки незнакомец и посадил своего зверя.
Оказавшись в новом измерении, Таи жадно впитывала каждую мелочь, каждую деталь.
Она впервые была за пределами известного ей мира. Ей казалось, что воздух здесь легче и насыщеннее, солнце более яркое, а небо какое-то серебристое. Но земля такого же цвета, как и у нее на родине, деревья крепко держатся за нее корнями, на ветках звонко перекликаются птицы и трава имеет зеленый цвет.
Таи вытащила из сумки сухарь и вгрызлась в него с жадностью, рожденной длительным голодом. Провизии у нее почти не осталось — только кусочек плесневелого сыра и половина фляги с травяным чаем.
— Ты знаешь, где конкретно находится рынок?
— Нет. Карты у меня нет. Но в этом месте должны пересечься пять рек.
— Никогда такого не видел.
— Тогда, я уверена, что мы не пропустим это.
Мужчина неторопливо подошел к дереву и привязал поводья.
— Как вас зовут? — вырвалось у Таи.
— Зови меня Нод.
— А откуда вы, Нод?
— Я из мира, который далеко отсюда. Там добывают самые красивые в мире камни, — его голос сух, лишен всяких эмоций, будто добывать драгоценные камни то же самое, что и коров разводить.
— Кого вы ищите? — крошки падали за воротник и на землю, драгоценные крошки, но Таи слишком торопилась насытиться, не могла заставить себя есть аккуратнее.
— Дочку.
— Ее похитили?
— Думаю, ее выманили из дома обманом, она ушла, не зная, куда попадет.
— Ее обманули?
— Да. — Нод отвернулся и пошел в лес.
В любое другое время Таи посчитала бы это грубостью. Так резко оборвать разговор — ужасные манеры! Но сейчас она думала о том, что в горе не до соблюдения формальностей. Вот сама она сидит на земле и ест свой черствый ломоть хлеба, даже не предложив Ноду кусочек. Может быть, у него и есть еда, а может и нет. Но ей было все-равно. Она не собиралась делиться, потому что сама рисковала умереть с голоду.
Жуткая зверюга на привязи поймала мелкую добычу, которая сначала пронзительно запищала, а уже в следующее мгновение была проглочена.
Таи закрыла глаза и чтобы успокоиться попыталась представить лицо Илии, его мощные плечи кузнеца, сильные руки, невысокую крепко сбитую фигуру, которая почему-то волновала ее. От него пахло железом, дымом, слегка потом, но все эти запахи были приятны ей. И еще Таи часто вспоминала их поцелуй. При мысли об этом у нее тряслись коленки. Он знал, как обращаться с девушкой. Таи хотела, чтобы и она когда-нибудь ощутила на себе силу его убеждения.
Нод вернулся с уже освежеванной тушкой неизвестного зверька с шестью лапами. Таи развела костер, соорудила простенький вертел и время от времени переворачивала их ужин. Молчание начало давить на нее. Нод, казалось, вообще не испытывал потребности в общении. Таи же было одиноко, она успокаивалась от одного звучания человеческой речи.
— Скажите, Нод, сколько лет было вашей дочери?
— Твоего возраста, — нехотя ответил он, закручивая шнурок вокруг горлышка своей фляги.
— Какая она?
— Красивая, похожа на мать. Косы касаются земли и поет замечательно, — слова словно преодолевали невидимый барьер, пробирались сквозь него с трудом. Но он все же продолжал, испытывая острую необходимость вербального подтверждения того, что его дочь до сих пор дышит, ест или спит где-то в Веретене Миров, что она до сих пор жива. — Ее часто звали петь на собрания или свадебные обряды, и почти всегда на похороны. Потому что от звуков ее голоса хотелось плакать, и родным усопшего казалось, что все вокруг скорбят так же, как и они.
— Как получилось, что ее похитили?
— Она пошла за мужчиной, — горюющий отец презрительно скривил губы, — думала, что он любит ее, маленькая дурочка!
— И он продал ее?
— Иначе как бы она попала в рабство?! — Нод возмущенно начал расхаживать вокруг костра, а Таи думала о том, что все это — лишь догадки. Нод не знает, как пропала его дочь. Но злиться из-за того, что это случилось.
— А есть ли какой-то след?
— Нет. Ее пока нигде не видели.
— А почему вы тогда решили, что ее продали в рабство?
— Неподалеку от той деревни, куда она направилась, прошла шайка разбойников. Половину селян перебили, вторую — забрали в плен.
— Может быть, ей удалось спастись?
— Тогда почему же я не нашел ее?! — Нод оказался неуравновешенным мужчиной, когда дело касалось его дочери. Сдержанный на протяжении всего путешествия, сейчас он едва мог совладать с эмоциями.