Сумеречные люди

Верелст не сводил глаз со Сьюзан. Выглядел он безупречно, вот только костюм сидел на нем слишком уж ладно, да и круги под глазами его не красили, из-за них вид у него был какой-то помятый. Вдоволь насмотревшись на Сьюзан, он сказал:

— Как нелепо, что мы так долго не виделись!

— Да, в самом деле.

— Мы обязательно должны провести вместе вечер, — сказал он и, повернувшись к Этуотеру, заметил: — Вот ведь хам, подумали, наверно, вы: уселся без приглашения за мой столик и еще даму у меня отбивает. Надеюсь, вы меня извините.

— Мы говорили о том, куда поехала Милдред подлечить нервы.

— Ее заставляли целыми днями стелить постели, верно? — вступил в разговор Верелст.

Впрочем, то, как обращались с Милдред, его нисколько не занимало.

— Вы живете там же? — спросил он у Сьюзан.

— Мой телефон есть в телефонной книге. На «Джордж Наннери».

— Откуда вы знаете, что здесь надо заказывать именно это вино? — похвалил он Этуотера. Верелст был хорошо воспитан, поэтому, разговаривая с Этуотером, на Сьюзан он старался не смотреть.

— Сегодня, по-моему, оно тяжелее обычного, — сказал Этуотер.

— Лучше всего пить вино там, где его производят. Пару лет назад я жил в тех местах.

— В самом деле?

— Если соберетесь, я дам вам адрес отличного отеля. Кухня там бесподобная, на европейском уровне.

— Обязательно дайте мне адрес. Сегодня же.

— Конечно, — сказал Верелст. — Но имейте в виду: отель забит иностранцами, а переносить их трудно. Так я вам позвоню. — Последняя фраза предназначалась Сьюзан.

— Хорошо.

— Между нами говоря, Милдред совсем не вредно мыть полы, — сказала высокая дама. — Она всегда была комок нервов.

— Скажите, — поинтересовался Этуотер, — вы знаете еще кого-то, кто обращался к этому специалисту?

— Да, но таких немного, — ответила высокая дама. — Это ведь удовольствие не из дешевых.

В дверях опять возник Барлоу.

— Джулия не появлялась? — спросил он Этуотера.

— Нет. Не было и в помине.

Барлоу по-прежнему был в своей смешной маленькой шляпе, но на этот раз трубку он держал не во рту, а в руке.

— Вероятно, пошла куда-нибудь еще, — сказал он. — Что ж, в таком случае мне остается лишь отправиться спать. — И с этими словами он отбыл.

К их столику подошли Харриет и Гослинг.

— Можно к вам подсесть? — спросила Харриет. — Мы с собой шампанское захватили. Почти полную бутылку. — Она держала в руке ведерко с шампанским, которое поставила на стол.

— Вочоп так громогласно шутит, что собственного голоса не слышно, — пожаловался Гослинг.

— Вы со всеми знакомы? — спросил Этуотер. Ему хотелось, чтобы как можно больше знакомых подсаживались к ним за столик, чтобы они пили, болтали, назначали свидание Сьюзан, давали ему советы и вступали в споры друг с другом. Тогда ему было бы веселее и не так тошно.

— Это ваш знакомый валялся на полу у меня дома? — поинтересовалась у Харриет высокая дама.

— Мой, чей же еще. Я совсем про него забыла. Симпатичный, в сущности, старичок. Зовут Шейган. Он американский издатель, собирается издать мою книгу, когда я ее допишу.

— Американцев хлебом не корми — дай повеселиться, — сказал Гослинг. — Компанейские ребята. Года два назад один такой пришел ко мне в гости и так напился, что наутро отдал богу душу, бедолага.

— От твоей выпивки любой отдаст богу душу, — сказала Харриет. — В этом смысле тебе нет равных. Ты почему-то считаешь, что гостей можно поить чем попало.

— А что? Гость в наше время всеядный пошел. Тебе, впрочем, жаловаться не на что, дорогая. Вино мы с тобой пьем отменное, согласись?

— Ты же знаешь, я ненавижу шампанское. Если б не твой день рождения, ни за что бы не стала его пить!

— Больше не пей — раз из-за него у тебя портится настроение.

— Вы сказали, что человек, который лежал на полу у меня дома, вскоре после этого умер, я правильно поняла? — поинтересовалась высокая дама.

— Ну что вы, нет, конечно! — вскричала Харриет. — Или он и впрямь умер? Он ведь не молод!

— Нет, не умер, — успокоил ее Этуотер. — Если только на обратном пути из такси не выпал.

— А почему вы не пригласили на вечеринку меня? — спохватился Верелст.

— Потому что я не могла себе представить, что вам это будет интересно.

— Хочется надеяться, что старина Шейган не помер, — сказала Харриет. — Кстати, я вам не говорила? Его зовут Маркиз.

— Умер мой американец, а не ваш, — сказал Гослинг.

— Кого это ты называешь «мой американец»?

— Того, кто был у меня в гостях.

— А, того, кто отравился твоим пойлом.

Хоть бы они все куда-нибудь сгинули, подумал Этуотер. Вечер, между тем, продолжался. Гослинг заказал еще одну бутылку. Сидевшие за столом не умолкали ни на минуту.

— Мне пора, — сказал Верелст. — Могу подвезти, машина у входа, — добавил он, многозначительно взглянув на Сьюзан: дескать, приглашаю, но не настаиваю.

— Спокойной ночи, — сказала Сьюзан. — Позвоните как-нибудь.

— Да, кстати, — спохватился Верелст. — Если есть карандаш, можете записать адрес отеля.

— К сожалению, карандаша у меня нет, — сказал Этуотер.

— Не страшно, — сказал Верелст. — Мы ведь все равно скоро увидимся, верно? А если нет, возьму ваш адрес у Сьюзан.

— У официанта должен быть карандаш, — сказал Этуотер.

— Неважно, послать вам адрес ведь ничего не стоит. Не беспокойтесь, я не забуду.

— Спокойной ночи.

— Спокойной ночи.

— Боюсь, мне пора вернуться к моей компании. Надеюсь, я вас своим обществом не утомила, — сказала высокая дама и попрощалась со всеми с кислой улыбкой. Встала и Сьюзан.

— Вы тоже уходите? — спросила ее Харриет.

— Да, я устала. К тому же ресторан все равно скоро закроется. Отвезите меня домой, — сказала она Этуотеру и надела шляпку.

— Ну, куда поедем теперь? — спросила Харриет Гослинга.

Этуотер изучил счет и, прикинув, какое вино заказывали приходившие с ними выпить, спросил официанта:

— А что это за два бокала «мараскино»?

— «Мараскино»?

— Да.

— А, вспомнил, — сказал официант, — их вчера вечером сидевшие за вашим столиком заказывали.

Они вышли из ресторана и тут же поймали такси. Сьюзан назвала таксисту адрес.

— Нет-нет, ведите себя пристойно. Я устала.

Она и в самом деле жила «бог знает где». Машина свернула на юг, проехала «Олимпию»[17] и остановилась перед старым, невзрачным многоквартирным домом. Входная дверь оказалась не заперта, они распахнули ее и стали подниматься по ступенькам в кромешной тьме. Запах на лестнице стоял чудовищный.

— Нам на самый верх, — предупредила Сьюзан, взяв его за руку. Они поднимались все выше, спотыкаясь на каждом шагу: узкая лестница была завалена отбросами. Когда они поднялись на самый верх, она включила свет. Здесь, на самом верхнем этаже, дышалось почему-то легче.

— Вот мы и пришли.

— Даже не верится.

Несколько секунд они стояли, держась за руки, пока не услышали внизу, как громко хлопнула входная дверь: по лестнице вслед за ними, спотыкаясь так же, как и они, поднимался кто-то еще.

— Кто это?

— Отец.

— Откуда это он?

— Из гостей.

Слышно было, как мистер Наннери поднимается все выше и выше. На предпоследнем этаже он остановился, чертыхнулся и, передохнув с минуту, взлетел по крутым, скользким ступенькам, чудом не рухнув на повороте. Мистер Наннери был во фраке.

— Привет, Сьюзан, — сказал он.

— Привет.

— Вечеринка была хоть куда, — сказал мистер Наннери. — Хоть куда!

— Познакомься, это мистер Этуотер, — сказала Сьюзан. — Мы были в ресторане.

— Заходите, — сказал мистер Наннери. — Заходите — выпьем по маленькой. По-моему, у нас осталось немного виски. Что-нибудь найдем в любом случае.

— Нет, не сегодня, — сказала Сьюзан. — Уже слишком поздно, я устала. Идите спать.

— Вот видите, какая у меня дочь несговорчивая, — сказал мистер Наннери. — Надеюсь, в ресторане настроение у нее получше было. С ней это случается. Что ж, вынужден пожелать вам спокойной ночи.