Страница 64 из 84
Тайны курса на импортозамещение
В августе 2014 г. Россия официально провозгласила переход к экономической политике импортозамещения. Чтобы активно способствовать развитию бизнеса отечественных производителей, был осуществлен полный запрет на импорт подавляющего большинства продуктов питания из тех стран, которые раньше ввели экономические санкции против России.
Такой жесткий протекционизм в настоящее время является редкостью. Обычно страны, желающие ограничить импорт, вводят высокие таможенные пошлины (порой столь высокие, что фактически они превращаются в запретительные) или прибегают к нетарифным ограничениям (скажем, к запрету импорта по разным санитарно-эпидемиологическим показателям). Но полный запрет ввоза товаров есть свидетельство совершенно экстраординарной политики.
Обычно для проведения экстраординарной политики ответственные государственные деятели проводят экстраординарную аналитическую подготовку. Она необходима для появления полной уверенности в том, что мы не ударяемся в шарлатанство. Ведь если политик допускает серьезную ошибку, следуя стандартным рекомендациям, принятым в экономической науке, то она в какой-то мере простительна: ошибся вместе со всеми, доверился специалистам. Но ошибка, которую политик допускает, идя наперекор всей современной экономической мысли, выглядит непростительной вдвойне. Ведь для такого авантюризма не имелось никаких серьезных оснований.
Сегодня уже не остается сомнений в том, что Кремль серьезно ошибся при переходе к политике импортозамещения. Прошло два года, а позитивных результатов нет. Россия находится в экономическом кризисе. ВВП снижается. Реальные доходы населения тоже. Инвестиций явно не хватает для развития. В отдельных отраслях (например, в сельском хозяйстве) есть некоторый рост, который можно объяснить импортозамещением, но для нормального функционирования экономики этого абсолютно недостаточно.
Для сравнения отметим, что в 1998 г., когда Россию поразил азиатский финансовый кризис и рубль был сильно девальвирован, импортозамещение началось под воздействием рыночных стимулов. Без всякого государственного протекционизма. Без кремлевских приказов. Без шумной пропагандистской кампании. И результаты появились уже на следующий год. Экономика начала расти, а через два года она уже росла такими темпами, которых Россия не знала ни до, ни после. Ныне же через два года мы только-только стали нащупывать дно той пропасти, в которую продолжаем падать.
Более того, надо принять к сведению, что мировая экономика сейчас не находится в кризисе и объяснить российские проблемы общим состоянием дел невозможно. Другие страны без всякого импортозамещения продолжают развиваться. Россия же в лучшем случае надеется на то, что в ближайшее время спад прекратится и экономике всё же удастся «лечь на дно».
Что же произошло? Как можно объяснить такой конфуз? Он выглядит совершенно необъяснимым, если рассуждать исключительно об экономике, поскольку политика импортозамещения была модной в науке 1950—1970-х гг., да и то преимущественно в странах Латинской Америки. К 1980-м гг. она полностью провалилась, что особенно ярко было видно на фоне значительных успехов экспортоориентированной политики стран Юго-Восточной Азии (Японии, Южной Кореи, Тайваня, Сингапура, Гонконга). С тех пор мода на импортозамещение прошла. Выходит, что Россия «оделась» вдруг по моде наших бабушек и при этом рассчитывала, по-видимому, иметь успех в свете.
Можно подумать, конечно, что во всем виноваты российские экономисты — убогие, необразованные, отставшие от современной науки. Однако на самом деле в серьезной российской науке проблематика импортозамещения практически не присутствует. Ни среди тех, кто пишет сугубо профессиональные статьи, ни среди тех, кто предлагает свои рекомендации властям. Дискуссии идут весьма интенсивно, и часто сталкиваются непримиримые мнения, но это всё не касается импортозамещения. Споры идут совершенно о другом. И перед принятием российских протекционистских мер в августе 2014 г. никаких серьезных разговоров об импортозамещении среди профессионалов не велось.
Характерно, что мы хорошо знаем авторов всех экономических программ (в том числе нереализованных), которые писались для Кремля, начиная с 1987 г. Но до сих пор толком неясно, был ли хоть один серьезный экономист, который обосновывал курс на импортозамещение летом 2014 г.
Вывод из всего этого можно сделать только один. С экономической точки зрения импортозамещение вообще никто никогда не обосновывал. Это была чисто политическая мера. После присоединения Крыма Россия попала под западные санкции. Отношения обострились до предела. Кремль захотел жестко ответить «противнику». Вводить персональные запреты на въезд западных политиков в Россию было бессмысленно, поскольку эти люди здесь и так почти не бывают. Вводить запрет на экспорт капитала и технологий тоже смысла не имело, так как Россия вообще мало что может Западу в этом плане предложить.
Самым простым вариантом ответа было ударить по тем зарубежным производителям, которые зарабатывают на российском рынке. Но поскольку от этого пострадали и российские потребители, надо было как-то объяснить народу новый шок. Решили объявить его не шоком, а шокотерапией. Мол, потерпеть придется без зарубежных товаров, но зато экономика наша поднимется.
В чем причина провала импортозамещения?
Справедливости ради надо признать, что импортозамещение всё же не являлось стопроцентной авантюрой. Хотя оно не обосновывалось экономически, однако на уровне здравого смысла были обстоятельства, склонявшие российские власти к мысли, что новый курс может сработать.
Глядя на успех импортозамещения, имевший место в 1998 г., кремлевские мечтатели могли предположить, что и на этот раз произойдет нечто подобное. Особенно, если подкрепить рыночные стимулы, возникшие у отечественных производителей благодаря падению рубля, запретительными административными мерами по отношению к их иностранным конкурентам.
На самом деле нынешняя ситуация существенно отличается от той, что была в конце 1990-х, но на эти «детали» предпочли не обращать внимания, поскольку очень хотелось насолить тем, кто ввел против России санкции.
Первое отличие состоит в масштабах девальвации рубля. В 1998 г. он рухнул по отношению к доллару примерно в пять раз. Это привело к столь сильному обнищанию российского населения, что импортные товары оказались доступны лишь узкому слою самых богатых людей, имеющих возможность вообще не считать деньги, которые они тратят на личное потребление. Российский бизнес стал подниматься тогда именно благодаря масштабности девальвации рубля. Практически любой отечественный продукт был дешевле западного.
Ныне же рубль рухнул примерно лишь в два раза. Кроме того, россияне в среднем перед нынешним кризисом были намного богаче благодаря успешным нулевым годам. В общем, платежеспособность населения осталась более высокой, чем в 1998 г., и, соответственно, сохранилась возможность покупать импортные товары.
Второе отличие связано с наличием условий для роста. В 1998 г. многие производственные мощности, оставшиеся еще от советской экономики, были недостаточно загружены из-за длительного трансформационного спада, начавшегося в 1991 г. А значит, российским предпринимателям не надо было осуществлять больших расходов. Они могли производить товары на старых заводах и даже порой на старом оборудовании с минимальными инвестициями.
Сегодня ситуация иная. После длительного подъема нулевых годов у нас почти не осталось свободных мощностей. Для осуществления импортозамещения надо инвестировать большие деньги. Но где их взять?
Зарубежные кредиты слишком дороги по той же самой причине, по которой дороги зарубежные товары. Рубль рухнул. Слишком много надо продать товаров за рубли, чтобы окупить кредит, взятый в долларах или в евро.
Отечественные кредиты тоже дороги, но по другой причине. Центробанк в борьбе с падением рубля сильно поднял свою процентную ставку. Ведь если давать экономике дешевые деньги, значительную их часть спекулянты тут же обрушат на валютный рынок, и рубль продолжит падение. Но если Центробанк дает деньги коммерческим банкам под высокий процент, борясь со спекуляциями, это ударяет и по потенциальным инвесторам. Для них тоже деньги дороги.