Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 5 из 20



Кобзев округлил глаза. Последнее заявление его больше всего устраивало.

– Пока не найдём, да, товарищ лейтенант, до полного?..

– Да, – ответил лейтенант. – Так, нет, товарищ старший прапорщик? Обойдёмся?

Старшина от неожиданности недовольно крякнул, но ответил в тональности:

– Так точно. Чего уж!.. – неопределённо пожал плечами, мол, как тут спорить, если решение уже лейтенантом принято. – Дело-то, можно сказать, общее. – Пробурчал он. – Помочь надо товарищу, поддержать… Конечно.

– Спасибо, товарищ лейтенант, – дрогнувшим голосом поблагодарил командование Валентин Завьялов, пострадавший.

– Да, Кобзев, Завьялов, начните с рынков, палаток, – посоветовал вдогонку старшина Хайченко. – Если он с машиной вчера засветился, сейчас точно в толпе где-то прятаться будет. Прочешите подземные переходы, подвалы домов, чердаки…

– Ага, притоны, игорные дома, тотализатор… – легко продолжил перечень прапорщик Тимофеев, – ля-ля, тополя!

– Ну, хватит, Тимофеев, подначивать, – сердито оборвал старшина. – Ля-ля… Дело серьёзное, не до шуток.

– Будет сделано, – засуетился Кобзев. – Выполним! – торопливо, пока лейтенант не передумал, укладывая инструмент в футляр, заверил. – Применим дедуктивный метод, товарищ лейтенант, специальные технологии, никуда они не денутся, найдём. Так мы поехали, да, товарищ лейтенант? Можно?

– Я же сказал можно, – ответил лейтенант. – Если что – звоните.

– Ни пуха, Пинкертоны! – пожелал Тимофеев. – Полный мажор, трали-вали…

– К чёрту! – пропуская подначку, серьёзно ответил за поисковиков Мальцев.

Провожаемые завистливыми взглядами музыкантов, троица, неожиданно освобождённых от занятий, торопливо вышла за двери. Повезло, ребятам. Нет, как-то неудобно в таком случае завидовать. Скорее сочувствовать. Да, именно так, завистливо-сочувствующими взглядами и проводили.

И хорошо, что Геннадий утром заправил свой многолитровый «додж». Пригодилось. В машине не только уютно, но и солидно. В ней себя чувствуешь хозяином положения. Или жизни. Скорее всего, того и другого. Она для такого сорта людей, похоже, и выпускалась. А ездим – мы. Не хозяева, а эксплуатируемые. Нонсенс?! Парадокс?! Или закономерность? Вопрос!

Геннадий, он тромбонист, с отличием закончил консерваторию, 24 года, музыкант в третьем поколении. Симпатичный парень. Женат, но детей не родил ещё. Успеется, заявила Алла, Генкина супруга, пожить надо. Чуть рыжеватый, с белёсыми ресницами, светлыми глазами, крупными чертами лица и крупным носом. Часто доброй, но ухмылистой улыбкой. Высокий, с длинными руками, рыжими волосами на них, такими же рыжими веснушками на лице. Он сильно смахивает на какого-то французского киноактёра, или тот на Геннадия. Тот, наверное… Мальцев правит машиной заправски, одной рукой. Вжился в джип. Хозяин жизни. Рядом с ним, на переднем сиденье, развалясь, расположился Александр Кобзев. Тоже сейчас хозяин. Сзади, пострадавший-поисковик Валентин Завьялов, сейчас пассажир. Валентин с уважением оглядывает салон, большой, как гостиничный номер – против его «ауди». Огромная машина. Прекрасная. Мощная… Это он, как и раньше, отметил с одобрением. Но тут же с тонким ехидством подметил, нашёл недостаток в заморском продукте: а деньги жрёт, сволочь, как печка-буржуйка берёзовые поленья. Вот, капиталисты, дураки, не могли потоньше расход топлива изобрести. Винтик там какой-нибудь для «наших» оставить, чтоб самим, взять и подкрутить, и все дела.

– Надо переодеться, – перебивая мысли Завьялова, со знанием дела предложил Кобзев.

– Зачем? – откликнулся Мальцев. Когда он в форме, его ни один ГИБДДешник не останавливает, да и по-гражданке редко.



– Нужно слиться с массами, я думаю, – пояснил Кобзев. – Так мы ничего не выясним. От нас прятаться будут. Мы, в форме, как патруль или пожарники.

– О, точно! Хорошая мысль, трали-вали, вовремя, – Мальцев повернулся к Завьялову. – Если переодеваться, к тебе ближе, Валёк. Заскочим? Заодно кофейку выпьем. Переоденемся. Нет?

Такое не в первый раз. Завьялов спокойно кивнул головой.

– Поехали.

Сказано – сделано. И заехали, и переоделись, и кофейку выпили…

Через непродолжительное время въезжали уже в тот самый микрорайон Реутов. Неторопливо прокатив по основным улицам, с пристрастием оглядывая тут и там прохожих, в основном что ниже полутора метров, свернули вскоре к железнодорожной станции, прилегающему к нему рынку и церкви, видневшейся неподалёку справа, в отдалении.

– Ставим машину, – скомандовал Кобзев. – Начнём с рынка. Потом прочешем подземные переходы – они должны тут быть – потом церковь, магазины, дворы, и… Тормози, короче, приехали.

Мальцев послушно выполнил команду, припарковал машину на площадке возле универсама. На виду. Среди разной другой легковой мелочи, его джип смотрелся диким красавцем мустангом среди прочих коней и карликовых пони. Хорошая машина. Породистая. Музыканты солидно вышли из неё, с достоинством закрыли двери. Мальцев включил сигнализацию. Она послушно включилась. Хорошая сигнализация, горластая, громкая! Кстати, это естественно, какая машина, такая и сигнализация.

Двинулись…

Внешне теперь музыканты выглядели совсем по другому: не так красиво и интеллигентно, как было в военной форме. В некоей дисгармонии. Одежда, которая нашлась в гардеробе Валентина для Геннадия Мальцева, была по высоте почти как раз, чуть, может, коротковата, а вот по ширине – свободна. Весьма даже. Словно, человек взял, и неожиданно похудел. Килограмм этак на пять-десять. На голове легкомысленная бейсболка, на груди рубашка с коротким рукавом, ниже, свободные в поясе и вообще, джинсы «Вранглер», на ногах кроссовки. С Кобзевым было сложнее. Он метр шестьдесят пять. Для него с трудом подобрали выцветший спортивный тренировочный костюм сына Валентина, Вадьки, пятиклассника. Почти в обтяжку получилось. Как у гимнаста. Но с рекламной вывеской «Адидас» тут и там. На ноги подошли мальчишеские разбитые кроссовки, на голову красная бейсболка, благо у Трушкина-младшего их штук пять, а может, и больше.

Сам Валентин выглядел гораздо приличнее. Как дядя-директор рядом с беспризорниками или около того… В светлых летних брюках, лёгких туфлях, тенниске, в солнцезащитных очках на носу. Ничего лишнего. Солидный взрослый человек. Босс. Удачливый предприниматель. Но рядом с ним странно одетые люди. Правда, если учесть на какой крутой машине они приехали, – ничего странного, значит, так боссу и надо, если приехали. Охрана, наверное, у человека такая… Важно, что он за босс? Кто они вообще? С чем сюда и зачем приехали? А что именно так выглядят… Что скажешь? Хозяева жизни могут себе некоторую небрежность на людях позволить. Под ноги они редко смотрят Идут себе и идут. Хорошо бы мимо…

На часах начало второго дня. 13, с мелочью. Середина дня. Покупатели подходят и подходят… Темп работы рынка увеличивается. Все необходимые рабочие руки задействованы на подвозке свежего товара. Тот самый варвар, значит, может быть где-то и здесь… Уже здесь, или ещё… На это и рассчитывала поисковая группа.

Первое, что бросилось в глаза музыкантам, когда они вошли под крышу рынка, цепкие взгляды торговцев; яркие мелкие рекламные цвета и разнообразные формы продуктов; сутолока; высокий смешанный шум и пряный овощефруктовый запах. Запах особенный, аппетитный, притягивающий, вызывающий активный потребительский интерес, и желание что-нибудь вкусное купить. В крайнем случае, посмотреть на них. Ох, какие они!.. Надо же! Неспешно продвигаясь между рядов, Завьялов внимательно смотрел по сторонам. Гуськом за ним шли его товарищи.

– Караван-сарай, – с непонятной интонацией, коротко оглянувшись назад, откомментировал Валентин. – Тьма народу…

– А продуктов сколько! Ужас! Вот молодцы, торгаши. Полный мажор! Это же всё надо было где-то собрать, привезти… – поддержал Кобзев. – Молодцы! А цены, смотрите… Вот, сволочи! Кто же такое купит? Охренеть!

– Покупают, – меланхолично заметил Мальцев. – Но не все. Я б этих чёрных, поганой метлой из города, и вообще из страны гнал. Не люблю я рынки. Не наш дух здесь. Противно. Не хожу никогда.