Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 44 из 44



Рамон Карвахаль скривился, но ничего не сказал, явно будучи подготовлен к этому заявлению. Бельграно и Лану с улыбками поздравили коллегу, Спирос Сарианиди даже спел какую-то эпиталаму по-гречески. Берта Винкельман обняла Долорес и по-мужски пожала руку Тэйтону, её муж и Гриффин тоже пожелали молодым счастья. И Хэмилтон принудил себя сказать несколько слов поздравления.

После он тихо покинул всех и вышел в сад. Ещё несколько дней назад все было иначе: его жизнь наполняла Галатея, казавшаяся осуществившейся мечтой, воплощением счастья. Но мечта обманула, ангел оказался демоном и теперь скалил из бездны ада свои острые зубы и хохотал, хохотал над его обманом, нелепым просчётом, глупой одураченностью и обречённостью. Да, в мышеловку никто не кладёт горечи и соли, но лакомство.

Хэмилтон понял, что просто, как глупая рыбёшка, клюнул на дьявольскую приманку, легко пожертвовал всём ради страсти, но страсть только прикидывалась наслаждением, а оказалась болотом, которое будет медленно и мучительно засасывать его, пожираемого страшным недугом. Но кто бы мог рассмотреть эти силки?

Впрочем, этот чёртов медик в чём-то прав. Итальяшка миновал их, и французик не попался. Что их спасло? Если разобраться, та самая нелепая мораль, которая, хоть и лишает некоторых сладких удовольствий, всё же надёжно защищает от дурных крайностей. Бельграно говорил, что вполне может спать полгода один. Это не комфортно, да, зато он будет жить. А его великая страсть оказалась велика только глупостью.

Однако эти мысли не волновали Хэмилтона. Его не волновало уже ничего. Он ничего не хотел. Ни просыпаться по утрам с мыслью о Галатее, ни видеть этих людей, ни мучительно долго умирать. И он не будет ничего этого делать.

Хэмилтон неожиданно вздрогнул. Он стоял у самого обрыва, там, где лежало тело Галатеи, им же поверженное, и на зелёной траве остались пятна крови, коричнево-бурые, как грязь. Странно, но понимание того, что именно его рука убила Галатею, тоже ничуть не волновала его. Он просто устал, а ничто так не утомляет, как ожидание поезда, особенно когда лежишь на рельсах. И он не будет ждать этого поезда. Пока нам подвластна смерть, мы никому не подвластны. Никто не может навязать нам мучительную жизнь.

Хэмилтон остановился на краю пропасти и с неожиданной насмешкой подумал, что смерть его будет теперь больше заботить Хейфеца, чем его самого. Медику придётся суетиться, возиться со вскрытием и прочей дрянью. Вот пусть и возится.

А что нужно сделать ему, Стивену? Шаг. Всего один шаг.

Хэмилтон шагнул в бездну.



Это пустые надежды безумной любви (исп.)

Страсть (исп.)

Сюда! Боже мой, скорее! Ужас какой, это просто невозможно...

Она лежит в саду у скамейки, её лицо разбито!

Где она? Проводи нас туда, Ренэ.

Снаружи кукла, внутри чума (греч.)

1


Понравилась книга?

Написать отзыв

Скачать книгу в формате:

Поделиться: