Страница 19 из 21
— А ты сам откуда? — неожиданно оборвал свой рассказ старичок.
— Из Сеула. Но вырос в одной из провинций Ульсана, — встрепенувшись, ответил Чонин.
— И что же ты забыл в наших краях? — беззлобно поинтересовался мужчина.
— Да девушку одну ищу, — нехотя признался Ким. — Джеа. Знаете такую?
Старик прищурился, косо глядя на попутчика, и неожиданно весело фыркнул.
— Что, околдовала тебя красавица наша?
— Простите? — растерялся парень.
— Ты хоть адрес точный знаешь, где её искать? — дождавшись отрицательного кивка, старик продолжил. — Пройдёшь весь Минчхон по главной дороге, а её дом в са-а-а-амом конце, у него ещё забор белый и кошка рыжая вечно на нём сидит! Не ошибёшься.
Чонина высадили в пяти километрах от Минчхона. Тепло попрощавшись с мужчиной, ферма которого находилась чуть южнее городка, Ким внимательно посмотрел на столбик с обозначениями и решительно повернул вправо. Уже начало смеркаться, но до наступления темноты Чонин должен был успеть добраться.
Он спускался с очередного холма, когда внизу мелькнули огоньки Минчхона, запрятанного среди непроходимого леса. Резко остановившись, Ким сбросил с плеч рюкзак, устало потянулся и щедро вдохнул наполненный ароматом цветов воздух. Опустился на заросшую травой тропу, прижал колени к груди и задумчиво посмотрел вниз.
В принципе, было ещё не поздно уйти. Развернуться на сто восемьдесят градусов, добежать до дороги и сесть в первый остановившийся автомобиль. Уже утром он вернулся бы в Сеул — к Бэкхёну, привычной жизни, тающим при виде его девушкам. А можно было спуститься со склона, найти дом с белым забором и рыжую кошку. Отыскать Джеа и попросить всё вернуть на свои места. И плевать, что будет дальше.
Найдя в рюкзаке бутылку с выдохшейся тёплой колой, Чонин выпил остатки жидкости и вытер губы ладонью. Поднялся, отряхнул джинсы, подхватил свои вещи и зашагал вниз.
Минчхон встретил его ватагой шумных детишек, с криками носившихся босиком по главной улице. Рядом с ним крутилась пара щенков, кусающихся между собой и звонко лающих. У местного магазинчика собрались две бабульки, они пристально следили за Кимом, безошибочно признав в нём чужака, но тут же растаяли, стоило парню приветливо им кивнуть.
Дома в Минчхоне были маленькие, в основном одноэтажные. Отделённые друг от друга резными заборчиками, они были окружены фруктовыми садами и многочисленными теплицами. Вокруг стояла тишина, только собаки изредка лаяли или по соседней улице проезжал парнишка на мопеде.
Старик не обманул — в самом конце главной дороги забрезжил небольшой каменный домик, окружённый белым забором на котором сидела ленивая рыжая кошка. При виде чужака, она тревожно забила хвостом и, коротко мявкнув, убежала за дом.
Ким остановился напротив хлипкой калитки и неожиданно растерялся. Ну пришёл он, а дальше что? Помнит ли его Джеа? Захочет ли ему помочь? И, самое главное, сможет ли? Парня парализовала вернувшаяся неуверенность. Он вцепился ослабевшими пальцами в низкий забор, перевёл дыхание и внезапно услышал тихие шаги.
Из-за низко опущенной головы Чонин видел лишь босые, испачканные в земле ступни, остановившиеся в паре метров напротив него. Набравшись смелости, он начал медленно поднимать взгляд. Худые, искусанные москитами ноги, были облачены в широкие ярко-зелёные шорты, белая майка тоже была перепачкана в грязи. Выгоревшие до светло-русого волосы трепались на ветру, кожа на курносом носу облупилась от солнца, на макушке едва держалась соломенная шляпка, а глаза-полумесяцы приветливо щурились, разглядывая гостя.
— Эм, привет? — робко поздоровался Чонин.
— Привет! — улыбнулась Джеа, ловко поймав прыгнувшую ей на руки кошку.
— Я по делу приехал.
Дальше словарный запас Кима иссяк, и он завис, стремительно краснея и не отрывая от лица девушки изучающего взгляда. Неожиданно Джеа встрепенулась и распахнула калитку, приглашая гостя в дом.
— Ты проходи, не стесняйся, — приветливо улыбнулась она, подталкивая Кима в спину.
Оставив обувь на крыльце, Чонин зашёл в дом, насквозь пропахший травами и свежими ягодами. Вообще, он иначе представлял дом девушки. Ему казалось, что Джеа живёт в землянке, на столе ютятся многочисленные колбы, в котле варится ведьмовское зелье, а у неё на шее непременно болтается ожерелье из человеческих зубов.
Сейчас ему было откровенно стыдно столь диких мыслей, ведь дом Джеа не оправдал его худших опасений. Две светлые комнаты, уютная кухня, обвешанная пучками трав. На плите одиноко стояла кастрюля, но не с зельем, а с супом, вполне себе обычным, с картофелем и луком.
Девушка усадила парня за стол и тут же загремела тарелками, разогревая ужин. Шляпку она бросила на подоконник, а длинные волосы спешно перевязала лентой. Чонин же только сидел и удивлялся — они ведь и незнакомы толком, а Джеа ведёт себя так, словно он, как минимум, близкий друг.
Кошка запрыгнула на свободный стул и, зорко следя за каждым движением Кима, принялась вылизываться. Парень хотел было её погладить, но не рискнул.
— Как её зовут? — чтобы не сидеть в тишине, обратился он к Джеа.
— Дрю, — улыбнулась девушка, мимолётно почесав кошку за ухом. — Как ты добрался?
— М-м, нормально!
И вновь молчание, тяготившее явно только Чонина. Когда перед ним опустилась тарелка с горячим супом, душистый хлеб и чашка сладкого чая, он тут же ощутил, как дико голоден. Поблагодарив приветливую хозяйку, накинулся на еду, забыв на время про стеснение. Джеа села рядом, пересадила на колени Дрю и с улыбкой вздохнула.
— Я не знала, что ты именно сегодня приедешь. Прости за такой вид — с утра в огороде копалась. Пока гостила у тётушки, всё сорняками заросло, — ненавязчиво рассказывала Джеа, поглаживая спинку урчащей кошки.
— Даже не хочешь спросить, зачем я приехал? — опустив взгляд в тарелку, тихо поинтересовался Чонин.
— Догадываюсь, — последовал глухой ответ.
Аппетит резко пропал и Ким молча отодвинул от себя тарелку. Сложив руки на коленях и покачиваясь вперёд-назад, он тщательно подбирал слова.
— Я знала, что из меня плохая колдунья, — неожиданно заговорила Джеа. — Бабушка пыталась меня обучить, но дар не передашь — с ним либо рождаются, либо нет. Я честно пыталась освоить все её рецепты, но моих умений хватало лишь на то, чтобы готовить отвары от простуды. Перед бабушкиной смертью я поклялась, что не буду больше пытаться колдовать, и сдерживала своё обещание до тех пор, пока не увидела тебя. Ты был… такой грустный. Я видела, что ты несчастен, что стесняешься себя и того, какой ты есть. И я захотела помочь. Хотела, чтобы твой свет пробился наружу и все его увидели. Я ошиблась, да? Что-то напутала? Тебя не устраивает конечный результат?
Чонин во все глаза смотрел на Джеа и не знал, что ответить. Признание девушки показалось ему ошеломляющим в своей откровенности и простоте. Парню всё это время казалось, что Джеа не замечала его до того вечера, когда он помог ей собрать рассыпавшиеся апельсины. А оказалось, что она давно за ним наблюдала и даже волшебное зелье приготовила вопреки клятве, данной бабушке.
— Ты, наверное, устал? — встрепенулась девушка. — Оставайся у меня, я тебе в гостиной на диване постелю! Время уже позднее, а завтра с утра ты расскажешь зачем приехал.
— Хорошо, — неожиданно согласился Чонин, утонув в тёплом сиянии деревенской колдуньи.
Уже ночью, лёжа под тонкой простынёй у открытого настежь окна, Ким прислушивался к скрипам старого дома и пытался уловить дыхание Джеа, лежащей за стенкой.
Когда дверь неожиданно скрипнула, медленно приоткрываясь, парень нервно подскочил, но тут же облегчённо вздохнул, увидев кошку. Дрю лениво зевнула и запрыгнула на диван, распластавшись поперёк живота Чонина. Парень улыбнулся и зарылся пальцами в мягкой шерсти, совсем не заметив, как уснул.
— Хватит, пожалуйста! — взмолился Бэкхён, когда очередной волосок был равнодушно выдернут из его брови.
Хёна мстительно прищурилась и отошла от парня, бросая вопросительный взгляд на босса. Хёри поджала губы и подошла к привязанному к стулу Бэкхёну. Схватила его за подбородок и приподняв лицо, стала вертеть из стороны в сторону. Левая бровь была тщательно прощипана, в то время как правая всё ещё представляла собой непроходимые заросли. Глаза парня слезились, кожа покраснела и зудела, а зрачки неотрывно следили за зажатыми в ладони секретарши щипчиками.