Ванилька

На этот раз на чаепитии присутствовали обе маминых сестры с мужьями, а так же племянница, недавно родившая третьего ребёнка. Юра чувствовала себя весьма скованно, но виду не подавала. Посматривала на часы, отсчитывая минуты до своего ухода, и мысленно ругнулась, когда разговор с обсуждения погоды и политики перетёк на её личную жизнь.

— Юра-я, когда мы погуляем на твоей свадьбе? — притворно сладко улыбнулась тётушка Суён.

— Вы узнаете о ней первой! — рассмеялась Квон, хотя больше всего хотела взвыть от досады.

— Ты уж не затягивай с этим. Годы пролетят — не заметишь! И так уже четвёртый десяток разменяла, — подключился к разговору дядюшка Кибом.

Юра едва удержалась, чтобы не закатить глаза. А тут ещё и племяшка не смолчала.

— У меня куча игрушек от старшеньких осталась. Зачем деньги тратить на барахло? Всё тебе отдам. Ты только рожай, хватит уже, нагулялась!

В глазах Юры сверкнули слёзы — то ли от обиды, то ли от маминой ноги, опустившейся под столом на её собственную. Нагулялась? Бред какой! Да она-то как раз ни с кем не гуляла. Училась, работала как проклятая, чтобы сейчас в тысячный раз выслушивать обидные слова в свой адрес.

Все люди эгоистичны по своей природе. Сами загоняют себя в рамки и следуют придуманным кем-то стандартам и условностям. Если ты им не соответствуешь, то ты никто, пустое место. Если в тридцать лет ты до сих пор не замужем, то на тебе пора ставить крест. Ты ущербная. Ненормальная. Никакая. И все твои достижения никому не будут важны, пока не наденешь на палец обручальное кольцо и не купишь в магазине детских товаров коляску и памперсы.

— Простите, мне пора! — скомкав салфетку, торопливо бросила Юра.

Мама догнала её в прихожей. Схватила за локоть и грозно нахмурила брови.

— Не забудь про день рожденья тётушки Суён! Ты обещала мне не приходить в одиночестве! Прошу, не позорь семью, — прошипела женщина, после чего злобно зыркнула на дочь и вернулась в гостиную к заскучавшим гостям.

— Как скажешь, мамочка, — шутовски поклонилась дверному проёму девушка.

И вышла поспешно из квартиры, чтобы никто не увидел её горьких от отчаяния слёз.

***

Весь понедельник прошёл в режиме аврала. Юра срочно доделывала проект, внося в него последние поправки, в то время как её коллеги по отделу то и дело прохлаждались в курилке, обсуждая прошедшие выходные.

К счастью, руководитель остался доволен результатом и даже пообещал наградить девушку в конце месяца в денежном эквиваленте. Довольная, она вернулась на своё место и покосилась на настольный календарь, тут же помрачнев. До рождения тётушки Суён оставалось три дня. Можно было придумать неизвестную болезнь, непредвиденную командировку, инсценировать похищение инопланетянами, но мама её даже из-под земли достанет, пристыдит и будет припоминать этот случай лет десять, пока Юру окончательно не спишут со счетов, приравняв к статусу «старой девы».

Вытащив из сумки блокнот, Квон задумчиво перелистывала исписанные убористым почерком страницы. Номеров много, но ни по одному из них не позвонишь и не попросишь составить компанию на семейный праздник. Ни мужей же подруг просить!

— Проклятие, — устало зажмурившись, прошептала Юра.

— Привет, котик! Как у моего любимого пушистика дела?

Девушка подняла голову и посмотрела на воркующую по телефону коллегу. Совсем молоденькая, она целыми днями общалась со своим парнем и грозила вылететь с работы, вот только её это мало останавливало. Сморщившись от избыточного сахара в нежном голоске, Квон схватила телефон и вышла из кабинета.

Сидя в коридоре на широком подоконнике, она долго перебирала список контактов, не зная, кого набрать. Можно обратиться к подругам, но вряд ли они смогут найти подходящую кандидатуру среди компании лысоватых, туповатых и пузатых мужичков далеко за тридцать, которых они за неё обычно сватали. Тем более, ухажёр на один вечер вполне мог что-то себе придумать и тогда от него будет сложно отвязаться. А если воспользоваться эскорт-услугами? Можно же снять мужчину на один день, самого красивого и чтобы всех свёл с ума. И деньги на подобное баловство имеются. Вот только вряд ли родственники поверят, что Юре удалось захомутать в свои годы подобного мужика.

Даже возвращаясь домой девушка не могла выбросить семейный праздник из головы. В наполненном битком автобусе, где совсем не было свободных мест, она оказалась прижата к спине молодого красивого мужчины. Юра видела кольцо на его безымянном пальце, поэтому не питала никаких надежд. Вот только всё равно не удержалась и прильнула к крепкому плечу, усиленно делая вид, что во всём виновата толпа. Незнакомец заинтересованно на неё покосился, но ничего не сказал. Девушка же, насквозь пропахнув дорогим парфюмом, понуро возвращалась домой и с ужасом понимала, насколько жалкой стала.

Так хотелось тепла. Чтобы в окнах её квартиры по вечерам горел свет. Чтобы её встречали не тишина и пустота, а самый важный человек. Юра отчаянно хотела любить и быть любимой. Но совсем не для того, чтобы перестать быть белой вороной на фоне подруг или избавиться от насмешек родственников. И дело даже не в статусе замужней женщины, которая по умолчанию считалась успешной. Просто ей это было нужно. Не для других — для себя. Потому что чертовски замёрзла и устала. Потому что хотела опереться на крепкое плечо — не случайного мужчины в автобусе, а своего собственного.

— Добрый вечер!

Услышав громкое приветствие, Юра нервно подпрыгнула и осмотрелась, тут же приметив гуляющего по пустой детской площадке Бэкхёна. Придерживая поводок с Мон Нёном, он мило улыбался девушке, словно прошлым утром это совсем не они разругались вдрызг на лестничной площадке.

— Привет, — устало кивнула Квон.

Щенок оглушительно залаял, поглядывая на неё блестящими глазёнками, и вновь зарылся носом в грязную землю. Юра и сама не знала, почему подошла к ним, увязая сапожками в весенней жиже.

— Может, будем на «ты»? — предложила она, отстранённо разглядывая капли грязи на светлом пальто Бэкхёна.

— Давайте! — удивлённо кивнул он, поправляя очки. — Точнее, давай! Мы же одногодки. Правда, я чуть постарше.

— Откуда знаешь? — изумилась Юра.

— Мне тётушка Хваён всё о тебе рассказала, — лучезарно улыбнулся Бэкхён, разом превратившись из молодого мужчины в задорного подростка.

— Кто? Горгулья, что ли? — фыркнула девушка.

— Почему ты так её называешь?

— Потому что она слишком любопытная, — шепнула Квон, словно старуха могла их услышать. — Пошли уже, холодает. Да и пальто у тебя грязное.

— Где? — спохватился пианист. — Ой, а мне же в нём завтра на работу идти!

— А где ты работаешь? — полюбопытствовала Юра, пытаясь отыскать в сумочке ключи.

— Я занимаюсь на дому с детьми — преподаю игру на пианино. Ну, и ещё выступаю с концертами, — Бэкхён первым отыскал связку и открыл дверь, вежливо пропуская девушку вперёд.

— И на гастроли ездишь?

— Раньше ездил, а теперь всё больше в Сеуле играю, — сосед довольно улыбался, словно светясь изнутри. — А ты любишь классическую музыку?

— Терпеть не могу! Она навевает на меня тоску, — откровенно призналась Юра, невольно заметив, как помрачнел мужчина.

Едва установившийся между ними мир накрылся медным тазом — привычная стена отчуждения отделила их друг от друга и до своего этажа они добрались в полной тишине. Одновременно кивнув на прощание, зашли каждый в свою квартиру и повернули замки. И того, и другого встречало одиночество — жадное, ледяное, безумное.

Пытаясь сделать вечер насыщенным, Юра быстро приняла душ и начала колдовать над плитой. Включила музыкальный канал, танцевала под прилипчивые хиты, вот только на душе скребли даже не кошки, а огромные косматые тигры, оставляющие на хрупкой оболочке глубокие незаживающие шрамы.

Накрыв на стол, Юра внезапно поняла, что и куска проглотить не может. Все события последних месяцев разом навалились на неё и принялись душить своей тяжестью. Все обиды, разочарования, разрушенные мечты, несбывшиеся надежды давили своим многотонным грузом на девушку, пытаясь окончательно её уничтожить. Испугавшись, что сойдёт с ума прямо здесь и сейчас, она схватила кастрюлю с плиты и выбежала на площадку.