Страница 18 из 98
За этими мыслями Ли сама не заметила, как задремала. Просто провалилась в какое-то забытьё, оставаясь на той зыбкой границе сна и реальности, когда ты ещё чувствуешь окружающий мир, но подсознание уже затягивает в пучину кошмаров.
А это был именно кошмар — Сурин не сомневалась. Разве может считаться хорошим сон, где твой папа стоит вдалеке и машет тебе рукой, а ты бежишь к нему и никак не можешь догнать? Мчишься, словно ветер, вздрагивая, когда острые ветки хлещут по лицу, зовёшь его по имени, надрывая связки, машешь руками. А он отдаляется всё дальше и дальше, тает в тумане, который проглатывает его, как акула стаю мелких рыбёшек. Кричи не кричи — ничего не изменишь.
— Сурин, тихо!
Вздрогнув, девочка распахнула слипшиеся от слёз ресницы и непонимающе моргнула. В её комнате горел ночник, а на краю кровати сидел всклокоченный Чанёль и тряс её за плечи. Видимо, она кричала во сне, раз дядя прибежал полураздетым и босиком. А ведь пол холодный. Чертовски холодный, совсем как её руки сейчас, которые она лихорадочно сжимала под одеялом.
— Мне снился папа! — всхлипнула Сурин, прижавшись к плечу Чанёля. — Я не догнала его!
— Тсс, это просто сон, — Пак гладил её по голове дрожащей рукой и совершенно не знал, как успокоить.
Он и сам чуть с ума не сошёл, когда услышал посреди ночи истошные крики. Едва успел натянуть домашние штаны и побежал к племяннице, на ходу набирая номер охранной службы. Чанёль думал, что в дом пробрались воры, поэтому когда увидел плачущую во сне Сурин, растерянно произнёс в трубку: «Отбой», и принялся её расталкивать.
И вот сейчас племянница жалась к нему, тонко всхлипывала, и что-то несвязно бормотала про отца, которого она очень сильно любила. И Чанёль жалел, что за всю свою долгую жизнь так и не обзавёлся детьми. Возможно, сейчас он не чувствовал бы себя неловким чурбаном, нашёл бы подходящие слова утешений, смог прекратить эту пугающую истерику. Но его умений хватило лишь на тёплые объятия и редкие прикосновения к спутанным волосам.
— Пожалуйста, можно я съезжу в выходные домой? — стуча зубами, нервно взмолилась девочка.
— Твой дом теперь здесь, — слова сами сорвались с языка и за них отчего-то стало стыдно. — Конечно, мы вместе туда съездим. Я позвоню в школу и попрошу освобождение от занятий на пятницу и субботу.
— Спасибо, — шмыгнула носом Сурин.
Чанёль чувствовал, как тонкое тельце медленно расслаблялось, а дыхание становилось размеренным и ровным. Вскоре племянница уже спала, всё так же прижимаясь к нему, вцепившись пальцами в горячее предплечье. Боясь её разбудить, мужчина осторожно переложил ослабевшую руку на одеяло, крепко укутал и вышел из комнаты, чтобы остаток ночи провести с сигаретой на балконе, и каждые полчаса заглядывать в комнату Сурин, чтобы убедиться, что с ней всё в порядке.
***
К утру Чанёль выглядел окончательно разбитым. Он нашёл в себе силы переодеться в костюм и даже спуститься на кухню, но когда приготовленный Сурин кофе оказался вылит на его рубашку, племянница всерьёз озаботилась состоянием родственника.
— Может, стоит остаться дома? Куда ты в таком виде? — виновато бурчала она, понимая, кто стал причиной бессонницы дяди.
— Я не могу. У меня собрание в десять, — раздражённо отряхивая рубашку, благо кофе был остывшим, отрезал Пак. — Я не могу подавать работникам плохой пример.
— Тогда нужно вызвать такси!
— А вот это хорошая идея. Займись этим!
Когда мужчина переоделся, у ворот уже ждали два автомобиля. И если такси вопросов не вызывало, то вторая машина сразу же рождала в голове десятки догадок. Впрочем, стоило приметить крутящегося неподалёку Сехуна, как всё встало на свои места.
— Кажется, этот парень настроен серьёзно, — поправляя галстук, ухмыльнулся Пак. — Помнишь наш вчерашний разговор?
— Я поеду с тобой! — краем глаза поглядывая в окно, капризно возразила Сурин.
— Нет, я уже опаздываю и у меня нет времени заезжать в школу. Он не причинит тебе вреда, иначе я лично его прибью. Поняла?
Ли недовольно кивнула и спрятала в кармашек форменного пиджака свой допотопный мобильник. Неприятное чувство обиды обожгло Чанёля, но он ничего не сказал, лишь натянуто улыбнулся и первым вышел из дома.
При виде Пака, Сехун невольно выпрямился и поздоровался. Они обменялись настороженно-колкими взглядами, но появившаяся в поле зрения Сурин заставила их воздержаться от комментариев возникшей ситуации.
— Привет, — она махнула рукой Сехуну и повернулась к дяде. — До вечера?
— Ага. Удачного дня, — смерив напоследок О подозрительным взглядом, Чанёль сел в такси и продиктовал водителю адрес.
— Нам тоже пора, а то опоздаем, — парень любезно распахнул заднюю дверцу и помог стушевавшейся Сурин забраться внутрь.
По дороге в школу они почти не разговаривали и, кажется, Сехуна это ничуть не беспокоило. Он смотрел по сторонам, ковырялся в смартфоне, лениво зевал и оставался совершенно расслабленным по сравнению с напряжённой девочкой.
Когда до школы оставалось доехать буквально пару кварталов, Сурин неловко зашевелилась, привлекая к себе внимание, и встревожено выглянула в окно.
— Остановите, пожалуйста, здесь, — обратилась она к молчаливому водителю.
— Нет, езжай дальше, — коротко приказал Сехун.
В том, кого послушается мужчина, сомневаться не приходилось.
— Не нужно, — попыталась воззвать к благоразумию О девочка. — Пойдут ненужные слухи. Я не хочу, чтобы нас видели вместе.
— А мне всё равно. Не пойму, чего ты боишься?
— Потому что у меня будут проблемы!
— Мину боишься? Да брось! Если она что-нибудь сделает, я лично переломаю ей руки.
— С чего вдруг такая забота обо мне? Ты сам говорил, что я полное ничтожество и от меня пахнет дерьмом. Чего же теперь в мою жизнь лезешь?!
Сехун долго и испытующе смотрел на злую Сурин, а потом пожал плечами и усмехнулся:
— От тебя больше не пахнет навозом, так что обивка салона не провоняет!
Лицо Ли вспыхнуло от обиды, а сама она едва удержалась, чтобы не отвесить пощёчину этому самодовольному придурку, в честность которого почти поверила. Поэтому когда автомобиль притормозил перед воротами, она первой выскочила из салона и поспешила смешаться с толпой учеников.
Впрочем, её появление не осталось незамеченным. Многие тут же зашептались, округлив глаза, и неосознанно расступаясь перед спешащей к крыльцу Сурин. Уже поднимаясь по ступенькам, она столкнулась нос к носу с растерянной Оми, по бледным щекам которой текли слёзы. Чёрт, неужели всё видела?
— Я же тебя просила, — прошептала она, задыхаясь от рыданий. — За что ты так со мной?!
Ли вначале хотела оправдаться – мол, это всё недоразумение и её с Сехуном ничего не связывает. Даже извиниться порывалась, как неожиданно вспомнила предательство псевдо подруги. Обида обожгла, комок подступил к горлу, а ладошки сами сжались в крепкие кулаки.
— Ты говорила, что моя подруга, а сама вместо этого предала. О чём мне вообще с тобой разговаривать? — Сурин понимала, что школьное крыльцо не лучшая площадка для выяснения отношений, но смолчать просто не могла.
— Я люблю его! — прошипела Оми, легко толкнув девушку в грудь.
— Ты слышишь, что я тебе говорю? Ты пришла в мой дом с диктофоном в кармане, записала, что было нужно, и выставила меня посмешищем!
— А ты спроси, почему я это сделала?! Тебе показать мои синяки? Здесь, здесь или здесь? Показать?! — наступала на неё Рой, заставляя отступать вниз по ступенькам.
— Ты могла бы обо всём рассказать мне и мы придумали, что можно сделать! Впрочем, ты же и Миён подставила. Не привыкать тебе гадить ради любви, верно? — съязвила Сурин, искренне надеясь, что нашла слабое место Оми.
— Веришь ей? Да? Я не развешивала фотки Миён! Это сделала Мина, а вину повесила на меня! Но ты же только называешься подругой! Тебе проще поверить кому угодно, чем мне! — девчонка замотала головой и с раздражением взглянула на Ли. — Я ненавижу тебя!
Растолкав собравшихся вокруг учеников, Рой убежала, растирая слёзы по щекам, а Сурин едва удержалась, чтобы не побежать следом. Её душили противоречивые эмоции — с одинаковой силой хотелось ударить Оми и извиниться от всего сердца. Ли потерялась, она не знала, кому верить. А одноклассники шумели где-то на заднем фоне, смакуя увиденную сцену и услышанные подробности недавнего скандала с Миён.