Роковое дело (ЛП)

С таким нажимом, что Сэм насторожилась, волосы на загривке стали дыбом. За той историей что-то крылось. В этом Сэм не сомневалась. Придется как можно скорее поговорить с упомянутой Дональдсон, как только получится выбраться в Чикаго.

– Джона должны привезти в Ричмонд сегодня? – спросила Лейн Ника.

Тот кивнул.

– Кортеж покидает Вашингтон в полдень.

– Мы собирались туда днем, - сказал Грэхем. – Полиция штата будет сопровождать нас и расчищать дорогу на входе и выходе перед тем, как открыть доступ публике.

– Утром допустят команду для личного прощания, - сообщил Ник.

– Ты взял необходимую для похорон одежду? – спросила Лейн.

– Да. Отсюда я поеду в похоронное бюро. Да, насчет похорон… Вы решили, кто скажет речь от лица семьи?

– Ты сделаешь это, – с усталым вздохом сказала Лейн.

– Вы уверены? А не стоит ли кому-нибудь из членов семьи?

– Ты член нашей семьи, Ник, – заверил Грэхем. – Ты не уронишь его чести. Мы уверены.

– Сделаю все возможное, – тихо пообещал Ник. – Не будем мешать вам завтракать.

– Увидимся в понедельник, если не раньше, - сказала Лейн.

Ник наклонился и поцеловал ее в щеку.

– Буду на связи.

Она сжала ему руку, которую он положил Лейн на плечо.

– Спасибо за все, что ты делаешь. Я знаю, тебе нелегко.

– Это честь для меня и привилегия.

Похлопав еще раз по руке, Лейн его отпустила.

Ник обнял Грэхема и поцеловал Керри по ее пути из кухни. Придерживая Сэм за поясницу, он проводил ее к двери. Выйдя наружу, Ник глубоко вдохнул холодного воздуха.

Сэм мало что могла сделать в знак утешения, поэтому просто держала Ника за руку обеими ладонями на обратной дороге в Вашингтон.

***

С трудом пробравшись через пробки в час пик, Ник подъехал к «Уотергейту» за пятнадцать минут до назначенной встречи Сэм с сенатором Стенхаузом.

– Маловато времени съездить домой и переодеться, – проворчала Сэм. – Фредди точно будет подтрунивать надо мной.

– Скажи, что всю ночь работала. Недалеко от истины.

– Хороший повод напомнить ему, что я старше по званию, и приказать заткнуться. Ему это нравится.

Ник улыбнулся, потянулся к внутреннему карману пиджака. Вынул маленький кожаный бумажник и вручил ей визитку.

– Позвонишь мне? Здесь есть мой сотовый.

Сэм взяла карточку, сунула в карман и взялась за дверцу.

Ник остановил ее.

– Свяжись со мной до понедельника, чтобы мы могли договориться пойти на похороны вместе, если хочешь, чтобы я помог тебе познакомиться с людьми.

– Хорошо. Я позвоню.

– Помнишь, что тебе нужно поесть и поспать?

– Ага, знаю, – уже выходя, бросила Сэм.

Со свойственной ему вежливостью Ник подождал, наверно, чтобы убедиться, что она завела машину, потом прямо перед ней влился в поток транспорта.

По дороге на Капитолийский холм Сэм позвонила Гонзо и попросила провести тщательный обыск коттеджа Джона.

– Это не место преступления, поэтому отпечатки пальцев или ДНК меня не интересуют. Я ищу что-нибудь, что мы о нем еще не знаем.

– Усек. Мы тут получили подтверждение, что кровь в машине Биллинг ее собственная.

– Хорошо, полагаю, эту версию мы закрыли, – сказала Сэм. – Биллинг никак не могла проехать через весь город, убить сенатора, принять душ, вымыть ванную комнату и вернуться с китайской едой за двадцать восемь минут. Только не в этом городе с его пробками, даже в полночь.

– Верно, не получится, – согласился Гонзо. – Соберу команду и отправлю утром в Лисбург.

– Лучше тебе уведомить Лаудунскую полицию заодно, чтобы не возникло проблем с юрисдикцией. – Сэм помолчала и добавила: – Маленькие подробности – я там ночевала в гостевой спальне прошлой ночью. Нужно было повидаться с его родителями утром, сэкономила время. Каппуано спал в хозяйской спальне.

– Ладно.

– Если придержишь эту пикантную подробность при себе, буду тебе должна.

– Люблю, когда ты у меня в долгу. Дай знать, если еще что нужно.

– Еще одно, – сказала Сэм, действуя по наитию. – Съезди к брату Грэхема О’Коннора, Роберту. Мне нужна информация о его семье, особенно о детях. Если можешь, достань фотографии.

– Сделаем, – пообещал Гонзо. – Позвоню, отчитаюсь, что найду. Кстати, полагаю, ты не видела утренние газеты…

Желудок Сэм опустился тошнотворным комом: вспомнилось, что она не ела или, по крайней мере, не выпила пару банок диет-колы, с которых обычно начинала день.

– Нет, а что там?

– Дестини Джонсон называет тебя детоубийцей.

– А разве это не так? – проворчала Сэм.

Ком в желудке перешел в боль, которая донимала Сэм в напряженные моменты. Двое докторов не могли определить причину. Один предложил отказаться от содовой, что даже не рассматривалось, поэтому Сэм просто мирилась с надоедливой способностью желудка предсказывать степень стресса.

– Не принимай близко к сердцу, Сэм. Все же знают, что будь она нормальной матерью, то ее ребенок не оказался бы в логове наркоманов.

– Однако ей хватило духу назвать меня детоубийцей.

Из того, что ей доводилось слышать в свой адрес, это было больнее всего.

– Знаю. Она не раз серьезно угрожала, что примет меры, если ты выступишь в суде против ее тунеядца-муженька на следующей неделе. Наверняка ты еще об этом услышишь от начальства.

– Великолепно. – Она потерла живот, надеясь, что так ему станет легче. – Самое то, что мне сейчас нужно.

– Прости. Ты же знаешь, что мы все стоим за тебя. Там была чистая стрельба.

– Спасибо, Гонзо. – Перехватило горло от чувств, которым Сэм не могла дать ходу. Отметя их в сторону, она сказала: – Позвони, если найдешь что-нибудь существенное в коттедже. Вчера я провела поверхностный обыск, но действовала впопыхах. Могла что-то пропустить.

– Предоставь это мне. Дам знать, когда закончим.

Сэм сообщила ему телефон О’Конноров, чтобы Гонзо мог взять ключ от коттеджа, и отсоединилась. Виляя в потоке машин, она подъехала к Капитолийскому холму за несколько минут до встречи и, выскочив, побежала в здание Сената.

Фредди вышагивал по коридору перед офисом сенатора Стенхауза.

– Где ты была! Я уже собирался тебе звонить.

Его проницательные глаза заметили наряд вчерашней свежести и задержались на лице Сэм.

– Всю ночь работала, не было времени переодеться, и да, я слышала о Дестини Джонсон, – выпалила она. – Так что если что хотел сказать, можешь не беспокоиться.

– Как всегда, бессонная ночь творит чудеса с твоим характером.

– Брось, Фредди. Я и вправду не в настроении выдержать десять раундов с тобой.

– Что ты делала, работая всю ночь? И почему мне не позвонила? Я бы вернулся.

– Снова прошлась по квартире О’Коннора и его дому в Лисбурге.

Фредди поднял бровь:

– Одна?

– Со мной был Ник Каппуано. Он рассказал о коттедже в Лисбурге и свозил меня туда. Так или иначе, я там ничего не нашла. У тебя с этим какие-то проблемы?

– У меня? - Фредди поднял руки в защитном жесте. – Никаких проблем, босс.

– Хорошо. Может, тогда пойдем?

– После вас.

– Неплохое местечко, – пробормотала она под нос, когда помощник сенатора указал им на огромный угловой офис, по размеру втрое больший, чем у молодого сенатора от Вирджинии.

Когда они вошли, Стенхауз, высокий, стройный, с седыми волосами и острым взглядом ледяных голубых глаз, встал. Он отпустил помощника с приказом закрыть дверь.

– У меня очень тесное расписание, детективы. Что вам угодно?

«Хочет поиграть в эту игру? – подумала Сэм. – Что ж, я тоже могу».

– Детектив Круз, пожалуйста, запишите этот разговор с лидером меньшинства в Сенате Уильямом Стенхаузом.

Она продиктовала время, дату, место и представила участников.

– Вам необходимо мое позволение на запись, – возмутился Стенхауз.

– Здесь или в участке. Решайте.

Он долгое мгновение сердито таращился на Сэм, потом жестом показал ей приступать.