Цвет мести (ЛП)

– Спасибо, босс, – промямлил чистокровный пьянчуга.

– Просто держись, Андерс, – тихо сказал Бетрим. – Скоро мы найдём выход.

На это Андерс только кивнул. После этого он держался поближе к Бетриму, иногда опираясь на здоровяка. Было время, когда Чёрный Шип, оттолкнул бы его, да ещё и с ног бы сбил, но нынче, похоже, друзья были редкостью, и он не собирался избавляться самостоятельно ни от кого из них, даже от такого бесполезного, как Андерс.

Так далеко к северу животные были уже в основном не такими, как на юге Диких Земель. Кроме гигантских сухопутных ящериц здесь паслись огромные стада мохнатых зверей с длинными изогнутыми рогами, которые жевали короткую траву и иногда мычали. За многими стадами присматривали пастухи – в основном молодые парни, которые безжалостно наблюдали, как мимо них проходят преступники с сопровождением. Тут наверняка были и другие животные. Бетрим как-то заметил небольшую группу северных слонов – они были в полтора раза ниже южных, и уши у них были намного меньше. Не раз над головами мелькала тень – это одна из гигантских птиц каррок преследовала их. Крылатые кошмары не стали бы атаковать такую большую группу, но один-два человека могли стать лёгкой добычей для летающих тварей.

Костьбище незаметно подкралось к Бетриму. В один миг они с трудом ковыляли, глазея на бесцветную землю, которая, казалось, тянулась лишь чуть меньше вечности, а в следующий уже спускались в сухую пыльную долину, полную костей.

Следовало признать, Костьбище соответствовало своему названию. Костей в долине было полно. Некоторые старые и наполовину засыпанные землёй, другие намного более свежие, просто валявшиеся на земле, а на некоторых даже виднелись красные пятна крови. Но большая часть была идеально отбелена годами и погодой. Некоторые поднимались из земли, оканчиваясь изогнутыми, зазубренными шипами, а иные завивались и смешивались с другими костями, формируя в пыли удивительные скульптуры.

Повсюду валялись черепа разных созданий. Многих Бетрим знал, но многие видел впервые. Он заметил груду белых черепов, которые выглядели, как человеческие, но вблизи оказалось, что они принадлежали гигантским обезьянам, которые жили в некоторых южных лесах. Загадкой было то, как столько черепов могло оказаться так далеко на севере, но он сомневался, что когда-либо узнает правду.

Один из сопровождающих, пожилой мужчина, у которого морщин было больше, чем волос, повернулся в седле и посмотрел на пленников. Он игнорировал Бетрима с Генри и смотрел только на Андерса.

– Ничё на память не приходит, а, трус?

Андерс изнурённо вздохнул, оглянулся по сторонам, и поднял глаза на говорившего.

– Знаешь, я действительно припоминаю, как приводил сюда однажды твою жену, Семон. Эта Селфи такая проворная.

Лицо Семона потемнело.

– Селфи моя дочь.

Андерс ухмыльнулся.

– У-у-упс.

Семон сурово дёрнул за верёвку, привязанную к запястьям Андерса, и чистокровный тупица растянулся посреди пыли и костей. Бетрим бросился вперёд и поднял Андерса на ноги. У того из-под волос показалась струйка крови, стекала к носу и капала с подбородка на землю, которая её тут же впитывала.

– В Тигле есть кто-нибудь, кого ты не бесишь? – тихо спросил Бетрим Андерса.

– Хм… Нет. Думаю, нет таких.

Они шли всё дальше в Костьбище, брели по извилистому пути среди костей. Семон иногда дёргал верёвку Андерса, но после второго падения лицом в пыль Андерс стал умнее и научился справляться с рывками, к большому раздражению Семона. В какой-то момент птица каррок, преследовавшая их весь последний день, исчезла, а потом вскоре в небе появились уже две тени. Бетрим поднял глаза и увидел двух кружащихся птиц, наблюдающих и ждущих. Вид был совсем не успокаивающий.

Они остановились на небольшой поляне среди костей. Слева на них двумя тёмными безднами глазниц таращился череп гигантского слона. А справа ему подражал череп ещё больше, но Бетрим не знал, какому животному он принадлежал. В центре поляны не было ни укрытия, ни тени от солнца, и в землю было вкопано восемь больших деревянных столбов.

Солдаты из Тигля спешились и принялись готовить площадку. Вскоре Генри и Бетрима затолкали в центр и крепко привязали к столбам, крепко связав руки позади них. Стоять так было неудобно. Когда солдат закончил привязывать Генри, он встал перед ней и сильно ударил слева по лицу. Её голова откинулась вбок и шляпа полетела на землю. Взгляд, которым она одарила солдата, заставил его отступить назад. Она сплюнула полный рот крови.

Затем солдат приблизился к Бетриму. Хорошие зубы были у этого солдата. Бетрим как раз представлял, как выбивает их, когда кулак ударил его в живот. Когда привязан к столбу, трудно согнуться пополам. Так что Бетрим просто повис, без воздуха в лёгких, задыхаясь, как рыба.

– И это… – проговорил он, после того, как несколько секунд часто хватал воздух ртом. – И это всё? Попробуй ещё раз. Сильнее.

Солдат подчинился. Ещё два раза кулаки ударили в живот, и снова Бетриму пришлось потратить какое-то время, напоминая телу, как дышать.

– Продолжай, – сказал он солдату. – Ещё разок на удачу.

На этот раз мужчина врезал Бетриму прямо по лицу. Раздался треск, и Бетрим ощутил вкус крови, почувствовал, как она бежит по лицу. Не говоря уже о сильной боли, которая всегда сопровождает перелом носа.

– Ладно, – он закашлялся и сплюнул. – Начинаю понимать, о чём ты.

Солдат расхохотался и пошёл прочь, оставляя Бетрима истекать кровью и радоваться, что верёвка на запястьях привязана крепко. Иначе Чёрный Шип рухнул бы, а такого никто не должен видеть.

Когда Бетрим поднял глаза, он увидел, что Андерс проводит время ещё хуже. Солдат, очевидно, проинструктировали не церемониться. Пьянчуга валялся, скрючившись, в пыли и принимал пинки от двух мужиков, каждый из которых был вдвое больше него.

Потом женщина, которую он называл Лиша, соскочила с лошади и приблизилась, держа в руке маленький и очень блестящий ножик. Когда она подошла, два солдата прекратили пинать и отступили на шаг.

– Андерс, – сказала женщина, глядя на чистокровного пьянчугу, словно он был чем-то, во что она только что вступила.

– Лиш, – выговорил Андерс окровавленными губами. – Как всегда рад тебя видеть, разумеется. Я бы поклонился, но боюсь, земля сейчас немного слишком удобная. Может, ты присоединишься ко мне здесь?

Женщина помахала перед ним ножом.

– Я хотела отрезать тебе яйца, в качестве трофея.

Бетрим увидел, как Андерс улыбается. Он подумал, что нужно настоящее мужество, чтобы улыбаться от такой угрозы.

– Уверен, твоему мужу это понравится. Мои всегда были настолько больше, чем у него.

Женщина взмахнула ногой и пнула Андерса в лицо. Он перекатился на спину, и лежал, постанывая.

– Муж дал мне чёткие приказы. Ты должен хотеть жить. До самого конца. Жаль, нельзя забрать у тебя ничего, отчего ты сдашься.

– Точно, – сказал Андерс. – Это было бы ужасно невежливо…

– Держите его! – приказала женщина, и три солдата выдвинулись вперёд и прижали Андерса к земле. Один из них взял его правую руку и вытянул перед собой, заставив широко расставить пальцы.

– Погоди, – крикнул Андерс, и теперь нотки паники отчётливо слышались в его голосе. – ПОГОДИ! Что ты делаешь? Лиш! Погоди!

Женщина его проигнорировала. Она установила нож у мизинца Андерса, прямо над первой костяшкой, и подождала, убедившись, что он видит, убедившись, что он смотрит.

– Нет…

Нож опустился, и Андерс закричал.

Женщина подняла отрезанный палец и ткнула Андерсу в лицо. Звук, который он издал, был похож на долгий вой. Потом женщина отбросила палец прочь.

– Это за Элайзу. Ещё четыре на очереди.

Бетрим стиснул зубы, сплюнул кровью и заговорил, пока всё не стало ещё хуже.

– На твоём месте я б этого не делал.

Женщина посмотрела на него.

– А то что?

– Мож ты заметила, – продолжил Бетрим, – но у меня есть кой-какой опыт с потерянными пальцами. И знала бы ты, как они кровоточат. Отрежь их побольше, и Андерс вырубится, и не сможет посмотреть, чё вы тут для нас приготовили.