Страница 43 из 46
Такого лица у Андрея она никогда не видела: застывшее, каменное лицо с пустым взглядом. Он молчал, только кулаки сжимал всё сильнее и сильнее.
-Андрей... - позвала она с тревогой.
Он вскочил так, что чуть не перевернулся стул, несколько раз пересёк столовую из конца в конец, запустил пятерню в волосы и дёрнул себя со всей силы. Потом посмотрел на Олечку:
-Она моя жена! - и так двинул кулаком по столу, что перевернулась вазочка с вареньем.
-Кто? - тупо переспросила Олечка. - Кира?!
-Да, чёрт меня побери!
-Но как это возможно? - растерялась Олечка.
Он стал над ней и, чётко выговаривая слова, сказал:
-В августе на неё налетела пролётка, она получила сильнейшую травму. Результат - амнезия. В сентябре я сопровождал её сюда, к тётке, а в ноябре мы обвенчались.
-Это совершенно невозможно! - замотала головой Олечка. - Она уже была замужем к тому времени за Штефаном Паленом.
-Но никто не знал этого. Он был арестован, а она ничего не помнила.
-Какой ужас! - Олечка закрыла лицо руками, потом подняла голову к Андрею, - что теперь будет?
Он посмотрел на неё:
-Что будет? - без сил он опустился на стул, - не знаю, - вскинул голову, - но я не уступлю её! Завтра же еду в Эстляндию!
-Прекрати бегать! Сядь, - приказала она, Андрей неохотно послушался. - "Моя жена... не уступлю", - передразнила она. - Как это по-мужски, только о себе любимом! А ты о Кире подумал? Ей-то каково будет, когда она всё вспомнит?
-Подумал. Я её насильно за себя замуж не тащил. Мы по любви женились!
Олечка тяжело вздохнула:
-Не сомневаюсь, что по любви. Уж я хорошо Кирку знаю - так бы просто она ни за что не пошла. Знаешь, как она боялась Палену на шею навязаться? Знаешь, как боялась, что он станет тяготиться ею? А у самой глаза были несчастные-несчастные. Ясно же, что ещё в Одессе эта дурочка влюбилась в него. А он? Это только с виду твой Стёпочка такой весь из себя вельможный пан немец. Он всё внутрь себя прячет - не хочет, чтобы его слабым считали.
-Она моя жена! - упрямо повторил Андрей.
-Господи, да что же это такое! - возмутилась Олечка, - опять "моя"! Ты лучше подумай, что теперь с Кирой будет. Это же преступление - иметь двух мужей! Будет разбирательство, да?
-Наверное, - пожал плечами Монастырский. - Видимо, всё решит церковный суд...
-Но она же не виновата! Ты-то можешь это подтвердить! Эта, как её, амнезия - это серьёзно?
-Да, очень. Слушай, - он вдруг оживился, - а если она ничего не вспомнит? И всё так и останется?
Олечка внимательно посмотрела на него:
-И ты согласен жить, как под Дамокловым мечом, зная, что в любой момент память к ней может вернуться? Во что превратится ваша с ней жизнь? Бедный, бедный Андрюша!
Он рывком вскочил с места:
-Это мы ещё посмотрим!
-А когда Штефан узнал, что она твоя жена?
-Осенью. Мы виделись в театре.
Она задумчиво покачала головой:
-И всё это время он молчал? Да, вот это человек! Вот это настоящая любовь - не для себя, а для неё! Не каждый так может.
-Ну, это мы ещё посмотрим, кто что может!
В передней звякнул звонок.
-Кто бы это мог... - он прислушался к голосам, - да ведь это...
Распахнулась дверь, Олечка взвизгнула и бросилась Кире на шею.
-Кирусик, какая ты стала, - она и смеялась, и плакала одновременно, обнимала, тормошила подругу. А та смотрела огромными, полными слёз глазами и шмыгала носом. Внезапно они обе почувствовали, как в гостиной нарастает напряжение. Олечка оглянулась и ужаснулась: Андрей стоял, засунув руки в карманы и вызывающе глядя на Штефана, который прислонился плечом к притолоке и без обычной улыбки смотрел на встречу подруг. Ей показалось, что между мужчинами натянулись невидимые нити враждебности. Они оба не говорили ни слова, но молчание было красноречивей любых выражений. Это надо было прекратить немедленно, и Олечка, продолжая удерживать Киру, изобразила счастливую улыбку:
-Рада вас видеть, Штефан! Как поживаете? - этот дурацкий речевой оборот вызвал у него на лице кривую усмешку. Он иронично поклонился:
-И я рад вас видеть. Давно приехали? - он говорил с Олечкой, но косился в сторону Киры. А она шагнула к Андрею и остановилась в нерешительности:
-Ты не хочешь поздороваться со мной? - как-то беспомощно спросила она.
Андрей шагнул к ней, внимательно всматриваясь в её бледное лицо. Мгновение - и он уже обнимал и целовал Киру, демонстрируя свои права. Он почувствовал, как она напряглась в его руках, как пытается выскользнуть из объятий, и ещё крепче прижал её к себе. Штефан сквозь стиснутые зубы шумно втянул воздух. Андрей, не выпуская Киры, поднял голову и посмотрел на него в упор.
-Чего ты добиваешься, Монастырский? - от сдерживаемой ярости голос Штефана звучал хрипло. - Отпусти её! Ты же видишь: она всё вспомнила.
Кире удалось вывернуться из рук Андрея:
-Мы можем поговорить? Наедине? - отступив на шаг, спросила она. Андрей кивнул и посторонился, пропуская Киру. Она направилась в их комнату.
-Кира, - позвал Штефан, но она лишь мягко улыбнулась ему и вышла.
Когда за ними закрылась дверь, Олечка перевела взгляд на стоящего посередине столовой Штефана и поразилась его бледности. Он с тоской смотрел вслед ушедшей жене.
-Что же будет? - дрожащим голосом проговорила Олечка. Он лишь неопределённо дёрнул плечом.
-Всё будет по-прежнему, - он прошел к окну и следил глазами за полётом снежинок. Там уже зажглись фонари, лёгкий снег, укрывал вычищенный тротуар. У памятника "Стерегущему" чёрной кляксой топтался городовой, по проспекту проносились сани. От лошадей валил пар.
Сегодня они с Кирой поздно проснулись, повалялись, оттягивая момент, когда надо будет отправиться с визитом к Софье Григорьевне. Потом он развёл огонь в водогрее, и пока вода нагревалась, они позавтракали остатками вчерашнего ужина. Кира обнаружила на кухне симпатичный примус, в колбе которого оказалось достаточно керосина, чтобы вскипятить чайник. Штефан сказал, что он ни за что на свете не подойдёт к этой штуке, которая так шипит и пыхтит, будто собирается взлететь или взорваться. Кира смеялась, накачивала воздух поршнем, разжигала агрегат и дразнила мужа трусишкой. Она прекрасно понимала, что он дурачится.
По рекомендации швейцара пришла наниматься в горничные его родственница - рыженькая, вся в весёлых конопушках, девушка. Кире пришлось изображать взрослую, умудрённую опытом хозяйку. Она строго спросила, как зовут девушку и сколько той лет. Выяснилось, что Катюша на три года старше Киры и уже четыре года в горничных. Опытная горничная - это находка! Девушку тут же приняли. Ещё была нужна кухарка, но тут никаких предложений не последовало. Активная и быстрая Катюша предложила свою помощь. Правда, она не обещала никаких сложных блюд. Штефан и Кира решили, что им это подходит, прислуге накинули половину жалования кухарки. И та осталась безмерно довольна.
Сегодня Кире её новый дом не казался враждебным, она с удовольствием занималась "хозяйственными вопросами", давала распоряжения, выдавала деньги на первые необходимые покупки. Потом вспомнили, что до Нового года осталось всего три дня, а ёлки у них нет, как нет и ёлочных игрушек. Тут же дали поручение помощнику швейцара раздобыть ёлку и установить её в гостиной. А сами отправились в Гостиный двор за игрушками.
По жарким галереям Гостиного двора сновали толпы одуревших от праздничного безделья покупателей. И хотя не все лавки были открыты, они нашли одну, где среди прочих пустяков красовались стеклянные шарики, мишура, крохотные свечки в подсвечниках-крокодилах. Кире хотелось скупить всю лавку, и Штефан нисколько не возражал. Но она вовремя вспомнила, что теперь на ней лежат заботы о ведении хозяйства и она должна быть экономной. С сожалением отложив двадцатый или двадцать пятый шарик и виновато посмотрев на мужа, она попросила его расплатиться.
Потом они пили чай в облицованном серым гранитом здании Сибирского торгового банка. Там открылось кафе "Централь", где подавали только что испечённые пирожки и свежайшие пирожные. Им даже пришлось отстоять небольшую очередь, чтобы попасть туда. Так приятно было сидеть в тесноватом тёплом зале, пить горячий чай и смотреть, как по замёрзшему Невскому спешат по своим делам люди. К сожалению, они вынуждены были уйти отсюда - предстоял визит, который уже нельзя было откладывать.