Страница 38 из 70
– Дай достану презерватив, – мычит он и тянется к бардачку. В рекордное время он находит его и натягивает, мгновение спустя я уже медленно впускаю его в себя. Дыхание перехватывает от ощущения совершенства и удовлетворения. Огромное облегчение после напряженного ужина. Мышцы слабеют, а бедра подрагивают, когда я стараюсь сдержаться, чтобы не вобрать его слишком быстро, вздрагиваю, когда он наконец оказывается полностью во мне и мне удается отдышаться.
– Нора, – шепчет он, касаясь ладонью моего лица и целуя. Мы тесно прижимаемся, и даже через майку я чувствую жар его кожи, быстрое биение сердца. Он целует меня глубоко, насыщенно, словно с каким-то значением, и хотя я хотела его трахнуть, похоже, у моего тела есть другие соображения. Вместо этого я плавно скольжу на нем вверх-вниз, двигаясь медленно с трением и пьянящим возбуждением, достигая вершин, о существовании которых даже не знала.
Кросби гладит меня по щеке, ребрам, спине, попе. Он нежно направляет меня, темп нарастает и вскоре салон заполняет звук соприкосновения кожи о кожу, заглушаемый лишь нашим сбившимся дыханием.
Я кончаю первой, бедра непроизвольно сжимаются на нем, вытягивая каждую унцию удовольствия. Его пальцы впиваются мне в попу, вижу, как он скрипит зубами, стараясь не двигаться. Я выгибаюсь, и он верно интерпретирует мое движение, что я достигла кульминации, после чего он слегка приподнимает меня и толкается бедрами вверх, вбиваясь в меня еще с дюжину раз прежде чем выкрикнуть, звук тонет у меня в горле.
Спустя некоторое время я моргаю, вздыхаю, шевелюсь. Я распластана на Кросби Лукасе, на переднем сиденье его машины посреди улицы, выставив свой голый зад на обозрение возможным прохожим. Но мне плевать.
– Черт, Нора, – стонет он.
– Не уверена, что в состоянии двигать ногами.
– Это было лучше, чем в прошлый раз, а я-то думал, что прошлый раз был самым лучшим, что когда-либо со мной происходило.
Я улыбаюсь утомленная, взволнованная, польщенная.
– Аналогично.
Он встречается со мной глазами.
– Ах, даже так?
– Ах, даже так.
Он ухмыляется. Я слезаю с него и следующие пару минут мы стараемся одеться и разместиться на продавленном переднем сиденье. В итоге я оказываюсь на своем месте в штанах и обуви, в наполовину застегнутой куртке и с волосами, собранными в хвостик, который я надеюсь не говорит, что я-только-что-занималась-сексом.
У Кросби, в свою очередь, неправильно застегнуты пуговицы на рубашке, а волосы в еще большем беспорядке и, кажется, у него на шее засос. С окончанием жаркого периода ночи холодный воздух вновь пробирается под одежду, и я дрожу. Кросби тянется и застегивает змейку моей куртки мне до подбородка.
– Спокойной ночи, Нора.
– Спокойной ночи, Кросби.
Он склоняется для поцелуя, но замирает, трогая свою шею.
– Ты оставила мне засос?
– Мне очень жаль.
Он смеется и прижимается губами к моим.
– Классика.
Я жестом обвожу наше окружение.
– Кто бы говорил?
– Скоро увидимся.
Я выбираюсь из машины и спешно иду по тротуару к дому. Поднимаюсь по ступенькам и открываю дверь в квартиру, поворачиваюсь, чтобы помахать Кросби, когда он отъезжает от обочины, удостоверившись, что я зашла. Разуваюсь и направляюсь в гостиную, где, подняв ногу на кофейный столик, сидит на диване Келлан, на лодыжке лежит мешочек со льдом. В комнате он один.
– Хэй.
– Хэй, – он не отводит взгляда от игры. Думаю, он пытается взорвать канализацию.
Я уже почти достигаю своей комнаты, когда раздается громкий взрыв, затем тишина и меня окликают. Я медленно разворачиваюсь, Келлан откладывает в сторону контроллер со стоящей на паузе игрой:
– Могу я задать тебе вопрос?
– Конечно. Что такое? – Стараюсь не выглядеть при этом виноватой.
– Не пойми меня неправильно, но твоя подруга Марсела… есть ли вероятность того, что она чокнутая?
– Да, – мрачно киваю я.
Он поджимает губы.
– Понятно. – А затем через паузу: – Она хороша в постели?
– Келлан, откуда мне это знать.
– Стоило попытаться.
– А почему ты спрашиваешь? – говорю я. – О безумии?
Он почесывает подбородок.
– Мы немного попереписывались, и я думал, что все на мази, а потом она спросила есть ли у меня рецепт индейки.
Я закашлялась от смеха.
– Так есть?
– Конечно есть. Я младший из четырех братьев. Как ты думаешь, кому приходилось торчать, помогая на кухне?
Я прикрываю рот.
– Ты же не сказал ей этого.
– Почему нет? Это же правда.
– Но ты решил, что она чокнутая!
– Она горяча, Нора. За это многое прощается.
Я качаю головой.
– Это ошибка, Келлан. И если в итоге ты окажешься с разбитым сердцем, я не хочу об этом слышать.
Он рисует у себя на груди крест.
– Обещаю, что не скажу ни слова. Кстати, говоря о разбитых сердцах, где ты была сегодня вечером?
– В библиотеке.
Келлана не одурачить.
– Твоя сумка в комнате вместе с учебниками.
– Ну, я просто… читала.
– Ну да, чей-то член.
– Келлан! – я хватаю с барной стойки подвернувшуюся под руку упаковку кетчупа и швыряю ему в голову. Та врезается в стену и падает за диван, в то время как он угорает от смеха.
Глава четырнадцатая
Когда пару недель спустя в «Бинс» наступает вечер живого микрофона, Келлан все еще сосредоточен на угадывании моего «партнера по чтению».
– Это он, не так ли? – он так сильно толкает меня, что я теряю равновесие и еле удерживаюсь, чтобы не навернуться со стула. Он указывает на мужчину средних лет в синем костюме с вышитым на груди якорем. Почти уверена, что он отец одного из исполнителей. К тому же капитан корабля.
– Нет! – рявкаю я, отпихивая его. – Его тут нет.
– Он точно тут, – он скрещивает руки на груди и драматично исследует помещение. – И я собираюсь его найти.
– Как хочешь, – закатываю глаза. Он уже успел до сего дня рассмотреть в этом качестве всех моих профессоров, нашего восьмидесятилетнего соседа Теда и трех поваров в китайском ресторанчике на территории кампуса, но ни разу не предположил Кросби.
Кстати об этом.
– Ты видел Кросби? – спрашиваю я, нахмурившись и разглядывая окружающую толпу. – Хоть он и не намерен участвовать, все же…
Келлан достает из кармана телефон и искоса смотрит на экран: никаких пропущенных звонков или сообщений.
– У тебя что, больше нет друзей? – вежливо интересуюсь я.
Он строит мне рожицу.
– Заткнись. Ты знаешь, с кем я «дружу» в данный момент.
Теперь рожицу корчу я:
– Пощади меня.
Между Келланом и Марселой творятся какие-то болезненно незрелые отношения в стиле шестого класса. Они переписываются, до поздней ночи болтают по телефону и ходят на групповые свидания, но дальше этого ничего похоже не заходит. Я знаю, почему Марсела избегает занятий сексом – она влюблена в Нэйта, и все эти шашни с Келланом лишь для того, чтобы заставить его ревновать. Пока что она избавлена от необходимости на каждом шагу вытаскивать его руки из своих трусиков, но в то же время недоумевает, почему ей не приходится этого делать.
– А вот идет мой теперешний «друг», – бормочет Келлан, убирая свой телефон и расплываясь в широкой улыбке над моей головой. Он так красив, когда улыбается. Черт, он всегда красив. А сейчас в приглушенном освещении, одетый в белую рубашку на пуговицах и облегающие темные брюки, он выглядит как самый красивый официант в мире. Но когда он обнимает за плечи Марселу и целует ее в щеку, я ничего не испытываю. Ни капли зависти. Потому что это тайное, неожиданное и невероятно горячее нечто происходящее между Кросби и мной не оставляет места для ревности. Ведь оно настолько замечательное.
Однако недостаточно замечательное, чтобы затмить смертельные взгляды, которые Нэйт бросает из-за прилавка. Я оборачиваюсь через плечо и предупредительно округляю глаза. В конце концов, тут Селестия с брошенной на колени шубкой и претенциозным напитком в руке сидит в первом ряду на месте, которое зарезервировал для нее Нэйт, готовая к просмотру шоу. А рядом команда легкоатлетов всей оравой заняла оставшиеся места, и сколько бы он не пенял себя, но едва ли мог что-то сделать, разве что перетащить ее стул на задний ряд и притвориться, будто оттуда открывается лучший вид.