Страница 152 из 184
Чтобы этому воспрепятствовать, войска коалиции к востоку от Пляйсе получили приказ атаковать четырьмя колоннами ранним утром 16 октября. На левом фланге прусский корпус Клейста и русская 14-я пехотная дивизия Гельфрейха пошли в наступление на Марклейберг. Справа от Клейста Второй пехотный корпус Е. Вюртембергского атаковал Вахау при поддержке прусской бригады Й.Ф.К. Клюкса. Третьей колонной командовал генерал-лейтенант князь А.И. Горчаков. В нее входил Первый пехотный корпус Горчакова и прусская бригада Пирха. Горчаков атаковал Либертвольквитц с юго-запада, тогда как четвертая колонна, состоявшая из австрийцев под командованием генерала Кленау, наступала на деревню с юго-востока.
Ночь с 15 на 16 октября было холодной и очень ветреной. Ветер вырывал деревья с корнем и срывал крыши. На следующее утро войска Кленау, которые должны были участвовать в штурме прибыли поздно. Горчакову пришлось их ждать, в то время как его собственные полки уже были построены для атаки и находились под артиллерийским огнем. Однако Клейст и Е. Вюртембергский прибыли вовремя, начав движение тем ранним октябрьским утром в условиях сильной непогоды, еще до рассвета. К 9.30 Клейст взял Марклейберг, Е. Вюртембергский вошел в Вахау. Поначалу действия французов не отличались особенной остротой, возможно, потому что они не ожидали атаки войск коалиции. Однако вскоре положение дел изменилось: французская пехота контратаковала Вахау и Марклейберг, а на русские и прусские войска обрушился шквал артиллерийского огня со стороны сконцентрированных французских батарей, располагавшихся на вершине водораздела. Пруссаки тем не менее с большой отвагой прорывались вперед. Полковник французской артиллерии Ж.Н. Ноэль, чья батарея размещалась в Вахау, вспоминал, что русские и пруссаки «атаковали с такой решимостью, какой я прежде никогда не видал у наших противников»[754].
Потери росли быстро как с той, так и с другой стороны, однако в особенно тяжелом положении оказались русские под командованием Е. Вюртембергского, находившиеся на открытом склоне восточнее Вахау. Уже к одиннадцати утра большая часть сил принца Вюртембергского была выведена из боя. Невозможно было найти укрытие, а французская кавалерия, развернутая к востоку от Вахау, представляла дополнительную угрозу для любой пехоты, построение которой было нарушено. Рудольф фон Фридрих, историк прусского генерального штаба, отмечал, что «потребовалось все упорство и презрение к смерти русских солдат и все героическое мужество князя, чтобы удержаться в подобной позиции». К концу дня две трети солдат Е. Вюртембергского выбыли из строя. Все его полковые командиры были убиты или ранены. В своих мемуарах Е. Вюртембергский писал, что похожим образом его войска были на некоторое время накрыты артиллерийским огнем при Бородино, но в первый день Лейпцигского сражения суровые испытания «длились намного дольше»[755].
Героизм пехотинцев Е. Вюртембергского был тем более впечатляющим, что всего за несколько недель до этого его полки понесли очень тяжелые потери при Кульме. Например, много солдат потеряли Муромский и Ревельский пехотные полки — сначала в 1812 г., а затем и при Кульме и Лейпциге в составе 3-й пехотной дивизии князя И.Л. Шаховского. После сражения при Кульме офицеров и унтер-офицеров для указанных полков пришлось набирать из других частей, чтобы пополнить ряды, поредевшие после того, как из них выбыли — убитыми и ранеными — ветераны. Тем не менее во время Лейпцигского сражения многие полковые старослужащие, включая большую часть фельдфебелей Ревельского пехотного полка, по-прежнему оставались в строю. На самом деле в 1813 г. необычайно большое число неграмотных старших унтер-офицеров, которые прослужили в Ревельском полку долгое время, были повышены до фельдфебельского звания. Среди них были Алексей Федоров, Михаил Лашбин и Мина Афанасьев, прослужившие в полку в общей сложности семьдесят лет. Лашбин был из государственных крестьян Тобольской губернии, Афанасьев — крепостным крестьянином из Смоленской, а Федоров был выходцем из чувашей — небольшого языческого народа, проживавшего в бассейне Волги, хотя семья Федорова приняла православие. Все трое имели военные награды, равно как и семь из десяти фельдфебелей полка. Ни один другой полк, с формулярными списками которых довелось ознакомиться автору, не могли сравниться с Ревельским по этому показателю[756].
Среди офицеров Муромского пехотного полка, принимавшего участие в Лейпцигском сражении, были поручики Илья Шатов и Иван Дмитриев. Оба они поступили на службу в полк рядовыми более двадцати лет назад, дослужились до фельдфебелей и в 1812 г. получили офицерское звание. Оба сражались вместе с полком в Восточной Пруссии в 1807 г., однако Шатов служил в полку уже в 1799 г., когда тот находился в Швейцарии. Старшим офицером Муромского полка, пережившим Лейпцигское сражение, был Петр Алексеевич Кладищев, выходец из мелкопоместного дворянства Рязанской губернии, ставший полковником в 29 лет. Кладищев начал службу в Муромском пехотном полку в возрасте 16 лет и оставался в нем до конца. Он был награжден за храбрость, проявленную в боях в Восточной Пруссии в 1807 г., под Витебском в 1812 г. и под Баутценом в 1813 г. Он был одним из многих молодых офицеров, чья храбрость и командирские способности, отмеченные в их формулярных списках, способствовали быстрому продвижению по службе. Эти люди были не столь заметны, как ряд эффектных генералов, подобно А.И. Чернышеву и И.И. Дибичу. Тем не менее они внесли наиболее значительный вклад в действия армии[757].
В течение всего утра и в начале дня 16 октября полки Е. Вюртембергского удерживали свои позиции и охраняли линию коалиционных войск под огнем французской артиллерии. Командиры последней впоследствии отдавали должное стойкости и мужеству русской пехоты, которая смыкала ряды и удерживала позиции ценой ужасных потерь. К концу утра сражение превратилось в состязание на скорость. Если бы Наполеон сумел сконцентрировать свои силы и атаковать до прибытия резервов коалиции, редеющие батальоны пехоты Е. Вюртембергского и Клейста были бы не в состоянии препятствовать его прорыву через линии союзников и уничтожению Богемской армии, которая оказывалась прижатой к берегу Пляйсе.
Александр I, M.Б. Барклай и И.И. Дибич остро сознавали эту опасность. Прибыв на поле боя и увидев, как две армии производят развертывание в сумраке октябрьского утра, Александр тотчас отдал приказ о спешном выдвижении лейб-гвардии от Роты. С момента получения приказа лейб-гвардией и до ее прибытия на поле боя должно было пройти три часа. Гренадерский корпус H. H. Раевского находился ближе, но его двух дивизий самих по себе было явно недостаточно для того, чтобы укрепить всю линию коалиционных войск. Тем временем австрийским резервам, пущенным в ход Шварценбергом вскоре после полудня, пришлось двинуться на юг, вдоль западного берега Пляйсе, к броду близ Кроберна, переправиться через полноводную реку и затем свернуть на север, чтобы прийти на выручку корпусу Клейста при Марклейберге. Австрийской пехоте для этого нужно было четыре часа. К счастью, Александр I ранее настоял на том, чтобы его лейб-гвардия была отправлена на восточный берег Пляйсе, так как теперь, в самый отчаянный момент, ей не пришлось делить брод с австрийцами[758].
Счастливым обстоятельством для союзников было и то, что Наполеону потребовалось больше времени, чем он ожидал, для организации и проведения контратаки. Он ждал Мармона, но тот был вынужден прекратить движение на юг и поспешить в обратном направлении, чтобы блокировать наступления Блюхера у Мёкерна. Кроме того, Наполеон не начинал движение до тех пор, пока к его левому флангу не подошел целый корпус маршала Макдональда и не двинулся в наступление против австрийцев в направлении Зайфертсхайна. Только тогда, когда Макдональд смог создать реальную угрозу противнику на востоке, французский император бросил свои основные силы против Клейста и Е. Вюртембергского. К моменту выхода Макдональда на позицию для атаки был уже почти полдень. Хотя затем он оттеснил австрийцев Кленау до самого Зайфертсхайна, впоследствии австрийские войска усилили свое сопротивление, и атака Макдональда была остановлена. Неожиданное появление к востоку от Макдональда нескольких тысяч казаков под командованием М.И. Платова отвлекло внимание французского военачальника и тем самым замедлило его наступление. Платов оттянул на себя кавалерийский корпус Себастьяни, действовавший на левом фланге Макдональда, а без Себастьяни Макдональд не мог обойти Кленау с фланга, и ему не хватало войск для того, чтобы прорвать позиции австрийцев при Зайфертсхайне.
754
Noel J.-N. With Napoleon's Guns. London, 2005. P. 180–181.
755
Friederich R. Op. cit. Vol. 2. P. 232; Mémoires du Général Griois. Paris, n. d. P. 202; Württemberg E. Op. cit. Vol. 3. P. 232. Д. Смит утверждает, что Е. Вюртембергскому следовало увести свой корпус с линии огня или по крайней мере приказать ему лечь на землю. Но принц не мог просто так сняться и оставить брешь в линии коалиции. Более того, русские (равно как и прусские и австрийские) войска не были обучены падать на землю при виде неприятельских орудий. Даже пехота А. Веллингтона, возможно, колебалась бы некоторое время прежде чем поступить подобным образом, если бы находилась на открытом месте, поблизости от крупного скопления кавалерии противника, см.: Smith D. Op. cit. P. 86.
756
РГВИА. Ф. 489. On. 1. Д. 754. Л. 38 и далее.
757
Все эти сведения почерпнуты из послужных списков Муромского пехотного полка, см.: Там же. Д. 517. У каждого чина был отдельный послужной список, начиная с Л. 2.
758
См., например, рапорт И.И. Дибича М.Б. Барклаю де Толли, представленный ему в 8 утра 16 октября: Поход… С. 329. В рапорте утверждалось, что лейб-гвардию следовало бросить в бой незамедлительно: если этого не сделать, они не успели покрыть бы значительное расстояние, отделявшее их от Роты.