Страница 151 из 184
Однако оперативный план сражения, подготовленный К.Ф. Шварценбергом, казалось, являлся гарантией того, что Наполеону не стоило бояться поражения. Главнокомандующего нельзя винить за то, что ни Бернадота, ни Беннигсена не оказалось на поле боя 16 октября. Причины нерешительности Бернадота были раскрыты выше, а Польская армия Л.Л. Беннигсена двигалась от Дрездена с максимально возможной скоростью. Однако Шварценберга можно обвинить в том, что он планировал развернуть войска Блюхера и значительную часть Богемской армии к западу от Лейпцига, где рельеф местности не позволил бы большей части этих войск схлестнуться с врагом. Предполагалось, что костяк австрийской армии пойдет в наступление, переправившись через Пляйсе при Конневитце и Дёлице. Затем он должен был атаковать правый фланг линии Наполеона восточнее реки и отрезать неприятелю пути отступления к Лейпцигу. Этот план не имел смысла. Переправа через Пляйсе в лучшем случае отняла бы много сил и времени. Даже если бы в конечном счете численное превосходство позволило австрийцам взять верх, и часть их подразделений оказалась бы на противоположном берегу реки, им пришлось бы вести наступление в непосредственной близости от резервов Наполеона, и у них не было бы шанса развить свой первоначальный успех.
Однако поистине странным был план Шварценберга в том, что касалось резервного корпуса великого князя Константина Павловича, включавшего русских и прусских гвардейцев, который планировалось развернуть на западном берегу Эльстера, чтобы поддержать атаки австрийцев. Сверх этого Шварценберг намеревался задействовать как армию Блюхера, так и австрийский «корпус» генерала И. Гиулая при атаке Линденау — на местности, где развертывание десятков тысяч войск было немыслимо. Если бы первоначальный план Шварценберга был реализован, 54 тыс. солдатам пришлось бы просачиваться через узкий проход, чтобы атаковать Конневитц, 75-тысячное войско пыталось бы дойти до Линденау, а против основных сил наполеоновской армии к востоку от реки было бы выставлено всего 72 тыс. солдат[749].
Этот план был столь очевидно провальным, что все главные советники Александра I выступили против него, а сам император был вынужден пойти на конфликт с Шварценбергом. Александр обычно был очень тактичен с главнокомандующим, а Шварценберг своим поведением являл образец учтивости и почтения по отношению к российскому императору. На этот раз, однако, австриец упорно отстаивал свой план, и по этому поводу разгорелся спор. В результате линия наступления Блюхера была обращена в сторону восточного берега Эльстера: ему предстояло идти на Лейпциг по главной дороге, ведущей к городу от Галле. Резервный корпус великого князя Константина был также брошен на восточный берег, хотя гвардейцы дошли всего лишь до Роты, остановившись аккурат перед мостом через Пляйсе и находясь все еще в 10 км позади передней линии российских дивизий. Однако никакие аргументы не могли заставить Шварценберга отказаться от его главной идеи, которая заключалась в том, чтобы задействовать австрийскую армию на западном берегу Эльстера[750].
В этом вопросе главнокомандующий следовал совету своего начальника штаба, генерала Ф.К. Лангенау, саксонского офицера, перешедшего на австрийскую службу только в 1813 г. В австрийских источниках высказывается мнение, что слишком сильна была вера в то, что Лангенау лучше других знаком с рельефом местности, будучи выходцем из этих мест. В них также приводится довольно неверное суждение, согласно которому территория к западу от Эльстера стала по-настоящему непроходимой лишь после недавних проливных дождей. В этих источниках утверждается, что французская кавалерия помешала Шварценбергу лично тщательно изучить местность. Автор одной из недавних работ даже намекает на то, что Лангенау мог быть предателем, хотя доказательств этому нет. Возможно, наиболее вероятное объяснение заключается в том, что у Лангенау лучше получалось составлять план сражений, глядя на карту, а не осматривая местность вживую. На карте его план, согласно которому предполагалось атаковать фланг и тыл Наполеона, переправившись через Эльстер, выглядел более или менее правдоподобно. В случае успеха главные лавры достались бы австрийским силам в целом и Лангенау в частности. Возможно, поиск дальнейших объяснений странной расстановки войск коалиции под Лейпцигом излишен[751].
Одной из причин, почему этот план пришелся по душе Шварценбергу, была его собственная позиция: он никогда с самого начала не намеревался давать крупное сражение под Лейпцигом. Его цель в ходе октябрьской компании заключалась в том, чтобы не дать Наполеону отступить на запад и вынудить французского императора атаковать силы коалиции, стоявшие у него на пути. Хотя с точки зрения стратегии эта идея не представлялась совершенно невероятной, основанное на ней тактическое развертывание войск вокруг Лейпцига окончилось полным провалом. В любом случае план австрийцев имел очень серьезный изъян. Наполеон сконцентрировал свои силы в Лейпциге не для того, чтобы отступать на запад. Он собирался сокрушить Богемскую армию и выиграть кампанию.
Наполеон исходил из того, что большая часть неприятельской армии будет развернута в единственно пригодном для этого месте к востоку от рек Эльстер и Пляйсе. Его план состоял в том, чтобы опрокинуть правый фланг войск коалиции восточнее Либертвольквитца, прорваться через их центр и загнать армию Шварценберга в Пляйсе. Даже без войск Бернадота и Беннигсена в распоряжении союзников 16 октября имелось 205 тыс. солдат против 190 тыс. у Наполеона. Однако следование плану Шварценберга, даже с учетом поправок, принятых для успокоения Александра I, означало, что ключевой южной линии французских войск численностью 138 тыс. человек противостояли 100-тысячные силы коалиции, из которых 24 тыс. солдат могли прибыть на поле боя лишь в течение нескольких часов. Конечно, союзники оказывались в большинстве против войск Наполеона на других участках, однако рельеф местности не позволял им использовать численное превосходство. Таким образом, в первый день Лейпцигского сражения Шварценберг без всякой необходимости предоставил Наполеону шанс вырвать победу вопреки соотношению сил и всему предыдущему ходу осенней кампании[752].
16 октября армия Г.Л. Блюхера начала наступление на Лейпциг с севера. А.Ф. Ланжерон овладел деревней Ойтрицш, а корпус Йорка наконец-то взял штурмом Мёкерн после ожесточенной схватки, продолжавшейся до вечера. Главным, однако, было то, что Блюхер сумел сковать действия двух крупных французских корпусов на севере, в том числе солдат Мармона, от которых зависела атака Наполеона на позиции Шварценберга. То, что удалось сделать Блюхеру под Лейпцигом, очень напоминало то, чего он впоследствии добьется при Ватерлоо. Прибыв на поле боя гораздо раньше, чем того ожидал Наполеон, он отвлек на себя внимание стратегического резерва, который французский император рассчитывал задействовать для того, чтобы решить исход битвы на главном участке сражения.
Западнее Лейпцига наступление на Линденау австрийцев под командованием Гиулая вынудило Наполеона переправить на противоположный берег весь IV корпус Бертрана для обороны деревни. Все попытки австрийцев переправиться через реку южнее окончились ничем к большому разочарованию Шварценберга. Поздним утром он был готов уступить требованиям Александра I и согласиться с тем, что план Лангенау провалился. Затем он приказал австрийским резервам переправиться через Пляйсе, чтобы те помогли отразить атаку Наполеона. К тому времени положение войск коалиции к востоку от Пляйсе становилось все более тяжелым. Ключевым вопросом было, успеют ли австрийские резервы подойти вовремя и укрепить линию союзников.
Второй пехотный корпус Е. Вюртембергского был развернут близ центра линии коалиции к востоку от Пляйсе, перед деревней Госса. В своих мемуарах Е. Вюртембергский писал, что 15 октября от Госсы можно было видеть, как Наполеон производит смотр своих войск и раздает награды на высотах близ Вахау. Вюртембергский и его офицеры ждали атаки на следующий день, но «мы не могли понять, почему Шварценберг назначил генеральное наступление на 16 октября, когда на следующий день мы были бы усилены 130-тысячным войском Северной и Польской армий и корпусом графа Коллоредо». Представляется, что верховное командование сил коалиции стремилось сковать действия Наполеона, опасаясь, что в противном случае он нападет на Блюхера и Бернадота, а возможно, даже ускользнет на север[753].
749
Ibid. P. 295.
750
M. И. Богданович цитирует Александра I, см.: Богданович М.И. История войны 1813 г. Т. 2. С. 439.
751
Geschichte der Kämpfe Österreichs… Vol. 5. P. 402–410. Предположение о возможной измене выдвигалось Д. Смитом, но никаких доказательств им не приводится, см.: Smith D. 1813 — Leipzig, Napoleon and the Battle of the Nations. London, 2001. P. 69. Мое собственное объяснение отчасти основывается на сведениях, представленных в кн.: Wolzogen L. Op. cit. P. 179–182.
752
Статистические данные взяты из кн.: Friederich R. Op. cit. Vol. 2. P. 296-300.
753
Württemberg E. Op. cit. Vol. 3. P. 230.