Страница 15 из 29
Валина мама говорила и говорила – нужно было ей выговориться, поделиться, - и в глазах ее появлялась тихая и просительная надежда, резавшая почище упреков и укоризненных слов. Святослав сел за стол, потянулся за банкой с козьим молоком – взглянул на хозяйку дома, и та кивнула радушно - налил себе, да так и сидел, слушая и периодически отпивая из кружки.
Старшие мальчишки, ранее шебутные, хулиганистые, поздоровались тихо, но глядели на гостей настороженно, и Ангелина подумала – такая тишина была и у них сразу после переворота. Так звучит безысходность и отчаяние. И глаза были серьезные. Только младший, пятилетний, одетый в валенки и теплую толстую кофту, возился на полу со своими игрушками. Подошел к Святославу – признал, видимо, и отец улыбнулся, потянул его к себе на колено - покачать.
Пацаненок на его коленях был теплый, горячий даже, вертелся и требовал скакать быстрее. Святослав пощекотал его сквозь толстую кофту - тот взвизгнул и заливисто рассмеялся. Воистину, детский смех может звучать даже во время войны – звучать надеждой для взрослых, уводить их от безнадеги.
- Я-то больше не работаю, - говорила Рита Дмитриевна, - так совсем тяжко. Еле-еле на дрова хватает да на еду, и то, экономим как можем. Видишь, - она махнула рукой, - продали что могли, голые стены скоро будут. Когда землю трясло, видать, повредило что-то в стенах да фундаменте – раньше дом теплый был, а теперь выдувает все, стыло тут. Вы не сердитесь, - вдруг спохватилась она, - мы из вашего дома что было, прибрали, Ань. Вам-то уже не нужно. Одеял взяли, дров с сарая, кур к себе, козочку…передохли бы ведь, Ань, а так …яички есть, молока побольше…посуду продали вашу, - добавила она совсем тихо.
- Ну что вы, теть Рит, - с сердцем сказала принцесса. – Конечно, надо было взять.
Она пригляделась – и правда, подруга была укрыта их одеялом, тяжелым, ватным, под которым раньше спал отец. Вздохнула. Сколько она сидела с мальчишками, сколько Валюха их выручала… и муж у нее был добрый, всем делился, помогал деньгами, когда трудно совсем было.
- Работала бы я, полегче бы было, - продолжала тараторить старая женщина, - так пока она в больнице была, за внуками смотрела, а сейчас как ее оставить? Я попробовала выйти на неделе – прихожу, младшего из сада забравши, а Валя на полу лежит, плачет. Так и уволилась. Хорошо, соседи помогают кто чем может.
Ани перевела взгляд на отца - Святослав смотрел на накрытую одеялом Валентину тяжелым взглядом. И странно – его лицо казалось очень живым сейчас.
- Мам, да хватит причитать, - раздался тихий голос из-под одеял. Принцесса повернула голову – подруга приподнялась, облокотилась на стену и смотрела на нее привычным бодрым взглядом, сразу преобразившим исхудавшее лицо.
- А я-то проснулась, слушаю и думаю, кому мамка тут жалуется, - сказала Валюха весело. – Славку-то сразу узнала, но думала, снится. Боги, худющая какая, маленькая! Анька, ты, правда?
- Я, - сказала Ани и вздохнула прерывисто. И потянулась к подруге – обнять. Та удивленно хохотнула, но обняла крепко – совсем не похоже на умирающую.
- Не кормят вас во дворцах что ли, Ань? Ну совсем одни ребра да глаза. Ой, - спохватилась она, - вот я дуреха. А как обращаться к тебе теперь? На вы? Ваше высочество?
- Это на людях, Валь. А так как раньше, - тепло ответила Ангелина.
- Ты мамку не слушай, - произнесла Валентина, отстраняясь, - мы выдюжим. Всякое уже переживали и тут справимся. До весны дотянем, а там легче станет.
- С ума сошла, - твердо произнесла Ани, - сейчас соберетесь и к нам поедете. Во дворце покоев много. В лазарет тебя определим, в королевский, Валь.
Подруга захохотала и тут же ойкнула, поднесла руку к виску.
- Никак привыкнуть не могу, что смеяться нельзя, а то голова кружится, - призналась она. – Ну какое нам во дворец, Ань? Что мы - лорды какие? Что мы там делать будем?
- У меня ведь имение есть, - сказал молчавший доселе Святослав, - в Картошино, это на юге. Я еще там не был после того, как вернули, но управляющий клянется, что дом в порядок привели. Он хороший, теплый. Погостите у меня? Рита Дмитриевна? Валентина? А захотите – так и останетесь. Там и школа есть, и детский сад, и больница рядом хорошая. Договоримся, будет там и врач у вас, и процедуры. Что скажете?
Неловко было слушающим, неловко предлагающим.
- Так мы же не одни такие тут, Слав, - усмехнулась Валентина. Старший сын налил ей молока, и она оперлась на стену, хлебнула. – Считай, полгородка нищенствует. Мы поедем, а они тут?
- С этим разберемся, Валь, - сказала Ангелина твердо. – Обещаю. Поедете? Пожалуйста, - добавила она тихо и посмотрела на тетю Риту – для поддержки. - Там хорошо, природа, озеро рядом. Только не отказывайся, - попросила она. – Ты же нас с девочками от голода спасала, одежду давала, как на огороде работать учила. Дай отблагодарить, а? Пожалуйста.
- Я, - сказала Валя весомо, - не дура, чтобы отказываться. Малых еще на ноги ставить, а как посмотрю, как трясутся, так хоть руки на себя накладывать. А я жить хочу, Ань, - сказала она убежденно, - молодая я еще на тот свет-то.
- Ваше высочество, - позвал один из охранников, - так я листолет вызову? Так быстро перевезем, да?
- Вызывайте, сержант, - сказала она, - спасибо.
- Вы-со-чест-во, - проговорила Валентина по слогам и улыбнулась, - ох, Ань, кто мог подумать, а? Чудеса!
Внезапный переезд вымотал всех. Отец остался в поместье, проследить, чтобы разместили, как надо, пообщаться с утра с врачом поместной больницы и дать указания управляющему. Ани бы тоже осталась, но на завтра была запланирована поездка в Теранови, и она клятвенно пообещала по возвращении сразу навестить подругу. Валентина сидела в доставленном на листолете инвалидном кресле, укутанная, гладила кота, и блестящими глазами наблюдала, как оперативно пакуют и выносят вещи из дома. Болтала, расспрашивала про дворец, про похищение, жалела и грозилась откормить – «а то ты тоньше моего младшенького». Путалась, называя то Анькой, то высочеством, сама над собой посмеивалась и тут же продолжала болтать. Мальчишки, взбудораженные, залезли в листолет и излазили там все. Старшие, конечно - Ванечка, уставший от суеты и большого количества людей, спал на кровати.
Тетя Рита все вздыхала, что оставляют животных без присмотра, так, что Святослав клятвенно пообещал, что завтра же приедет грузовик и всех кур и коз перевезет в сохранности в имение.
На шум подтянулись соседи – опять не вышло конспирации, и к бывшим согорожанам подошел Святослав Федорович, поздоровался уважительно и стал расспрашивать, как живут, какие проблемы. Говорили поначалу неохотно, зато потом не остановить было – а он запоминал и думал о том, что позвонит с утра Василине. Вряд ли только в одном городке людей практически оставили без помощи, значит, надо разобраться. И так, под громкие разговоры, гвардейцы загрузили нехитрый скарб, тетя Рита торжественно затушила печку, выключила везде свет, закрыла дом на большой замок – и последней поднялась в сопровождении бравых солдат на борт королевского листолета.