Страница 14 из 29
Министр, получивший накануне распоряжение королевы о назначении старшей принцессы Рудлог на курирование работы с Песками, попросил о встрече и изъявил готовность посетить Ани в ее кабинете. Однако де-факто он теперь был ее начальником, и Ангелина сочла уместным самой прийти в министерство. Титул титулом, а субординацию в рабочих вопросах никто не отменял.
Официально ее должность теперь называлась Замминистра иностранных дел. Кинкевич, дипломат старой закалки, ничем не выдал своего неудовольствия, был сух, деловит и почтителен. Но провел с ней весьма содержательный разговор, который заткнул бы за пояс любое собеседование о приеме на работу, не лебезил, ловушек не расставлял и был достаточно честен.
- Я с огромным уважением отношусь к семье Рудлог, Ваше Высочество, - сказал он сдержанно, - но позвольте мне быть откровенным.
- Я и не рассчитываю на иное, - вежливо ответила Ани. – Пожалуйста, говорите прямо.
Министр говорил размеренно, веско, его квадратная физиономия с старомодными бакенбардами казалась бы слишком простой, если бы не глубоко посаженные умные глаза и не каменное выражение лица. Кинкевич был приятно полноват, одет с иголочки, курил трубку, и огромный тяжелый шкаф его кабинета был заставлен трубками - подарками от дипломатов других государств – но вряд ли эти подарки могли смягчить его в том, что касалось дел его страны. Ани в очередной раз отметила себе, что премьеру Минкену в сложнейших условиях конкуренции между партиями и бардака после переворота удалось собрать в свой кабинет профессиональную команду. Эти люди были патриотами Рудлога, монархистами до мозга костей, но даже трепетное отношение к имени Рудлог не мешало старому дипломату Кинкевичу заботиться прежде всего о функционировании своей службы.
- Ваш уровень подготовки прекрасен для начала работы в министерстве, но никак не для подъема такого сложного направления, как закрытая страна, с которой у нас до сих пор не подписан мирный договор, - сказал он без обиняков. – Однако я признаю ваш уникальный опыт и рассчитываю, что он поможет. Я выделил вам помощников из работников министерства для организации службы и крайне рекомендую прислушиваться к их советам и работать вместе. Потом, когда войдете в курс дела, сможете менять их, пока же этого делать не стоит. Признаться, выездная дипломатическая служба – непривычный вариант, но за неимением другого будем работать так. И, ваше высочество, я буду требовать с вас отчеты в том же порядке, как и с других заместителей.
- Я только приветствую такой подход, - подтвердила Ани ледяным тоном. – Благодарю вас за встречу, господин Кинкевич.
С утра в Теранови уже выехали несколько человек – им поручено было найти здание для дипломатической службы, обговорить условия сотрудничества с администрацией города, а Ани изучала список подчиненных, большинство из которых было куда старше нее, и предложенных им постов, смотрела личные дела – и понятно было, что работа в министерстве по Пескам велась и до ее назначения, иначе невозможно было бы подобрать людей и организовать их переводы за такое короткое время. Значит, она заняла чье-то место – еще один повод выкладываться, чтобы доказать, что не зря.
В ее покои постучали, зашла секретарь, остановилась у входа.
- Звонил следователь из отдела Тандаджи, Ангелина Викторовна, - сказала она, глядя в блокнот, - сообщил, что интересующая вас Валентина Комарова долгое время находилась в районном госпитале, перенесла несколько операций, на неделе ее привезли в дом в Орешнике, где она сейчас и проживает с матерью и детьми.
Ани поджала губы, посмотрела на папки с личными делами.
- Благодарю, Вероника Сергеевна. На сегодня вы свободны, - помощница с легким недоумением поглядела на нее, но кивнула, - завтра с утра жду вас здесь.
Секретарь вышла, а Ани, поколебавшись несколько мгновений, взяла трубку и набрала номер.
- Отец, хочу съездить к Валентине в Орешник, - сказала она, - поедешь со мной? Да, сейчас. Да. Тогда жду. Нет, я не хочу привлекать внимание. Попрошу боевых магов из гвардейского корпуса - когда за нами прилетали листолеты, они были на борту, должны были запомнить ориентиры.
Майор Васильев, оставшийся за командира гвардейской части и королевской охраны в отсутствие Байдека, быстро организовал сопровождение, гвардейский маг открыл телепорт – и вскорости Ангелина и Святослав Федорович уже стояли у заснеженного двора своего бывшего дома. Охрана молчаливыми тенями окружила их – было уже темно, Орешник светил окнами низеньких домов и немногочисленных пятиэтажек, на улице народу не было. Одна половина их расколотого дома, видимо, не выдержав тяжести снега, рухнула, и старый двор напоминал безжизненное кладбище – с той лишь разницей, что на кладбищах все же чистят снег.
В соседкином доме светилось одно окошко, и поздние гости пошли к дверям по хрустящему снегу, постучались.
- Сейчас, сейчас, - раздался из-за дверей голос Валиной мамы, заскрипела щеколда, дверь открылась, и пожилая женщина некоторое время с изумлением всматривалась в посетителей.
- Слава, ты, что ли? – наконец, сказала она. Что-то соображая, перевела взгляд на Ангелину, на охрану за спинами гостей.
- Да мы вот в гости, тетя Рита, - с неловкостью произнес Святослав Федорович. – Пустите?
- Конечно, конечно, - засуетилась старушка, все всматриваясь в Ангелину. – Да не снимайте одежду, холодно у нас.
В доме действительно было холодно и темновато – несмотря на топящуюся печку. Резко пахло жареным салом, яйцами и кислым молоком, на плите грелся чайник, а за столом сидели старшие мальчишки, одетые в сто одежек, и из больших кружек пили козье молоко – тут же стояла большая банка, покрытая марлечкой. Ани огляделась. Обстановка оскудела. Не было телевизора, радио – Валька любила слушать приемник и громко комментировать новости – пропал чудесный буфет, книги из шкафа.
- А где Валя? – спросила Ани. – Теть Рита, это я, Ангелина. Не признали?
- Не признала, как признать, ваше высочество, - радостно и одновременно печально сказала Рита Дмитриевна, - а Валя вон лежит, спит она. Она много спит теперь.
Ани с тяжелым чувством подошла к кровати. Там, укрытая одеялами, лежала ее подруга – болезненно желтая, усохшая, с поседевшими волосами. И не скажешь, что на три года всего старше Ангелины.
- Что с ней, тетя Рита?
- Да, - сказала старушка, опускаясь на стул у окна, - в коме лежала несколько дней, сразу прооперировали – а выздороветь никак. Шкаф кухонный настенный ей на голову упал, Ань. Гематома пошла, позвонок какой-то поврежден. Вот и лечили ее, лечили, да и отправили к нам. Слабенькая совсем – встанет, давление скачет, до уборной по стенке ползет, спит все время, забывает все. Назначили кучу лекарств, вот, ходит к нам Степановна, уколы ставит. Массаж прописали и процедуры, так на бесплатные надо возить в район, а как нам ее возить?