Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 2 из 9

- Никто не поверит. Все знают, что Капитану Америка почти сто лет, - скрестив руки на груди, Роджерс выглядел откровенно недовольным.

- А ты хочешь быть Капитаном Америка? - внезапно посерьезнев, спросил Джеймс. - Может, пора стать просто собой и отложить спасение мира до момента, когда он действительно без тебя не выживет?

- Ты имеешь в виду, взять чужое имя, чужую историю и стать кем-то другим?

- Нет. Написать свою. Хватит войны, Стив, - Барнс пододвинул Роджерсу его бланк. - Хотя бы ненадолго.

Казалось, что Стив сейчас совершает по меньшей мере государственную измену - так серьезно он выглядел - а не просто заполняет бланк регистрации. Но вот, что-то, по-видимому, решив для себя, он молча придвинул к себе оба бланка: и свой, и Баки.

- Только не приписывай мне жену, сопляк, - глядя на это, довольно произнес Барнс, - я молод, меня еще только ждет моя Большая Любовь.

Романова, передававшая им их документы, выглядела чересчур веселой.

- Фьюри хватался за голову, пока делал ваши документы, - сообщила она. - Даже я решилась на честные тридцать два года. Как вам в голову такое пришло?

Джеймс возвел глаза к нему, показывая, что, мол, да, это крайне честно, мисс Мне-на-самом-деле-шестьдесят.

- Куда вы направляетесь? - спросила она, сделав вид, что не заметила подкола.

- В Канаду. К Логану. Мы служили вместе на войне, думаю, он будет не против увидеть старых фронтовых товарищей, - поделился планами Стив.

- К тому же внезапно ставших его родственничками, - ухмыльнулся Барнс, пожимая на прощание Наталье руку и направляясь к машине.

- Джеймс Хоулетт и Стивен Хоулетт… уверена, Росомаха будет в восторге, - подмигнула Стиву Вдова. - А если нет, всегда можете притвориться гей-парой, в Канаде однополые браки разрешены, никто ничего не заподозрит, - абсолютно серьезным тоном добавила она напоследок, вгоняя в краску Капитана и уже не расслышав его совсем не роджеровское “Такой был план”, раздавшееся вместе с веселым хохотом в умчавшейся прочь машине.

========== Время ==========

- Я устал все это понимать, слышишь? - Баки мечется, как раненый зверь, по комнате, спотыкаясь о мебель, врезаясь в стены, и Стиву только с десятой попытки удается увалить его на пол и зафиксировать неподвижно. Назвать это приступом сложно - просто иногда на Джеймса накатывает такое уныние, перерастающее в злобу больше на себя, чем на мир, что он перестает контролировать себя и свою боль. И последнее время все чаще.

- Устал. - Страшно видеть взрослого мужчину, бьющегося в рыданиях, но Стив не видит в этой слабости ничего постыдного: вряд ли есть хоть один человек, которые смог бы перенести все то, на что обрекли его друга, и не сломаться. - Я хочу жить, я чертовски хочу жить, Стив, но эта жизнь, она слишком сложная для меня, понимаешь? Солдат справлялся, а я не могу. Слишком многое нужно осознать, понять, принять. А я устал. Я устал.

Стив знает, что со временем Джеймс возьмет себя в руки и все наладится, но сейчас, укачивая друга на руках, как ребенка, он не понимает, что ему делать. Слова не помогают, активные действия тоже. И только время способно если не залечить, то хотя бы немного примирить Джеймса с реальностью. Да вот только времени - вот издевка для никогда не стареющих суперсолдат! - у них катастрофически нет.

Ведь каждый раз, оттолкнув его руки прочь, с пола поднимается не Джеймс, а Солдат, и глаза его, больше не проливающие слезы, глядят слишком холодно, пусто и равнодушно.

========== Переезд ==========

Барнс возненавидел новое жилище с ходу. То, что идею переезда Рождерс вынашивал втайне от него, тоже не добавляло ситуации позитива.

Бросив мешок с немногочисленными вещами на пол, он обошел пространство, которое отныне мог именовать своим, и остался недоволен. Да, попросторнее криогенки, да, побезопаснее предыдущего жилья, но все равно не то. Почему? Он и сам не смог бы ответить на этот вопрос адекватно. Все, к чему он пришел на данный момент, была мысль о том, что нельзя вот так в один

миг начинать пресловутую “новую жизнь”, не покончив со старой. Нельзя сообщать, что решил переехать вот так сразу, как обыденную новость, по возвращении с пробежки. Нельзя добавлять такое необходимое “мы” только в конце этого сообщения.

Нельзя не говорить, что они отправляются вместе, считая это само собой разумеющимся… позволяя Баки думать, что они снова могут расстаться внезапно и надолго.

- Разобрался? - на пороге комнаты возник Стив. - Можешь глянуть ту комнату, которую я выбрал себе, если придется по вкусу, можем поменяться.

Нельзя не понимать, что Джеймс зол: на переезд, на всю эту ситуацию, на Роджерса. Но больше, конечно же, на самого себя.

- Ты не выглядишь особо радостным, - Капитан обводит взглядом пространство, не понимая, в чем дело. - Я выбирал максимально удобное место и дом, долго искал то, что нужно…

- В том-то и дело, - хмурится Баки, - ты долго выбирал, ты искал, ты нашел, ты все решил. А меня поставить в известность?

Он злится, изводя Стива своим молчанием, еще несколько недель, а потом пропадает с вещами, и когда Стив наконец его находит - в другой стране, в третьесортном баре - даже не снисходит до объяснений.

- Какого хрена ты уехал? - шипит Роджерс, и это так несвойственно для него, что Джеймс чувствует себя почти счастливым. - Я искал тебя столько времени!

- Я долго собирался, - возвращает ему Барнс его же слова, - долго выбирал, куда поехать, и вот нашел. И решил не откладывая выдвинуться.

- Почему ты мне не сообщил? - Роджерс от негодования даже не замечает, как хватает Джеймса, ничуть не уступающего ему в габаритах, за отворот футболки, приподнимая в воздух.

- Я оставил записку, - невозмутимо ответствует тот, стряхивая чужие руки с себя.

- “Скоро буду”! Это ты называешь объяснением?

А потом Стив как-то внезапно и желейно стекает на соседний стул, разом все понимая, и когда он открывает рот, чтобы извиниться, Джеймс молча толкает его в бок, жестом прося заткнуться, потому что урок уже преподан, уже выучен и запомнен.

- Почему ты так долго меня разыскивал? - наконец спрашивает Баки, прерывая затянувшееся, но не напрягающее молчание.

- Пока обыскал весь этот городишко… Я думал, ты прячешься.

- Зачем бы мне это делать? Я все это время был здесь, у тебя на виду, - а потом, еще немного помолчав, добавляет то, к чему Стив и сам пришел ранее: - Я ведь и рассердился только потому, что боялся вновь тебя потерять, а ты уехал в этот новый дом, в эту новую жизнь. И ничего не сообщил сразу, только потом рассказал уже по факту.

- Господи, Баки… Никогда, никогда, слышишь? я больше тебя не потеряю и не позволю никому и ничему нас разделить, ты часть меня, как… - он переводит взгляд на ладони, нерво сжимающиеся в кулак, - как моя рука! Куда я без нее?

- Моя снимается, - невесело шутит Джеймс, но взгляд его теплеет. - Твою комнату я заберу себе, она мне больше нравится.

Но Роджерс не прощает себя так быстро, как это сделал Джеймс, и сокрушенно качает головой, продолжая расцарапывать эту рану: неужели Баки действительно думал, что он, Стив, по собственной воле, едва обретя лучшего друга, вновь расстанется с ним? Но по факту ведь так и вышло… Собака, оставленная в старом доме при переезде, не знает, что ее не ждут на новом месте, и бежит километры вслед за семьей, которая ее бросила. А когда наконец вновь находит тех, кто любил ее раньше, ее выставляют за порог, потому что она никому больше здесь не нужна. Сравнивать Джеймса с псом, конечно, некорректно, но пример, бесспорно, подходящий, ведь откуда Баки знать, что он ему не обуза, что его возвращения ждали, что его - любят?

- Хоть обе, - улыбается в ответ Роджерс, все равно чувствуя себя откровенно паршиво: раз за разом ему придется доказывать Джеймсу его значимость, и будь он проклят, если снова - хотя бы раз - не справится.

========== Улыбка ==========

Джеймс улыбается, и по этой улыбке можно прочесть все: как его заебал Стив, слишком слепой для лучшего друга, как его заебал ЩИТ, не давший ни кратчайшей передышки и завербовавший бывшего наемника Гидры сразу же после развала той, как его заебал он сам, не умеющий привыкнуть к новому времени, как бы он ни старался. Он улыбается, и все довольны — никому не нужна лишняя возня, внешних атрибутов спокойствия вполне хватает, чтобы с гордостью вписать очередное спасение в список побед местечковых супергероев.