Белорусы: нация Пограничья

Хлебовчик разделял процесс нациообразования «крестьянских» народов на две основные фазы: культурно-языковую и политическую [6]. Главная задача первой фазы — обработка и стандартизация литературного языка для данной этнической общности. Содержание второй фазы — пропаганда национальной идеи и распространение исторического сознания среди широких масс населения, и в первую очередь — крестьянского. Идеи Ю. Хлебовчика оказали большое влияние на дальнейшие развитие исследований национальных движений в Центральной и Восточной Европе.

Польский исследователь Петр Вандыч выделял в Центрально-Восточной Европе три основные модели процессов нациообразования — польскую, венгерскую и чешскую. Хорватское, литовское, украинское, словацкое и белорусское национальные движения он считал близкими к чешской модели, для которой характерными, по его мнению, являются следующие черты: отдаленная и прерванная традиция своей государственности или тип государственности, связанный с иным народом; очень высокая степень мифологизации прошлого; наконец, факт, что национальное возрождение часто являлось «пробуждением» лишь потенциально существовавшей народности, для которой процесс формирования целостного национального самосознания иногда так и не был завершен в XX в. [7] Проблемность отождествления своей государственности с традицией и малочисленность интеллигенции вкупе с запаздалостью промышленной революции вызывали, по мнению П. Вандыча, необходимость апеллирования к «героическому прошлому» в куда большей степени, чем это наблюдалось в истории национальных движений других типов. Именно эта мифологизация истории была характерной чертой процессов образования наций для группы народов Центральной и Восточной Европы, к которым П. Вандыч относил также белорусов. При этом польский исследователь утверждал: «Факт, что белорусы и словаки не растворились среди великих народов, как бретонцы во Франции, удивляет более, нежели то, что они создали эфемерную государственность» [8].

Среди современных исследователей особенной популярностью пользуется теоретическая модель формирования современных наций чешского историка Мирослава Гроха. Он различает «государственные» и «малые» народы, которые проходили различные пути нациообразования. «Малые» народы формировались на основе сообществ, для которых, по мнению М. Гроха, наилучшим определением является «недоминирующая этническая группа» (non-dominant ethnic group). Такие группы в начале нациообразовательного процесса имели слабую традицию «высокой» или элитарной культуры и «неполную» социальную структуру (состояли преимущественно из крестьянского населения), заселяли окраины великих полиэтнических империй, язык законодательства и правительственной администрации которых был для них чужим и непонятным. Национальное движение «малых» народов согласно теоретической модели М. Гроха проходило в своем развитии три главные фазы: научную (период появления научного интереса к языку и культуре крестьянской этнической общности со стороны интеллигенции, стандартизация языка, создание исторических работ, посвященных ее прошлому); фазу национальной агитации (деятельность патриотически настроенной интеллигенции и появившихся активистов национального движения с целью распространения национального самосознания среди широких масс крестьянского населения); фазу массового политического движения (национальное движение приобретает политический характер и поддержку широких слоев населения) [9].

Как утверждает М. Грох, некоторые «малые» народы достигли фазы массового национального движения уже в начале становления индустриального капиталистического общества (например, чехи). Иные же этнические общности так и застыли на переходе от второй к третьей фазе. К числу «малых» народов М. Грох относил и белорусов. По его мнению, «только на рубеже веков (имелись в виду XIX и XX вв. — С. Г.) некоторые белорусские интеллигенты начали... осознавать себя представителями отдельного (белорусского. — С. Г.) народа» [10], а революция 1905 г. положила начало национальной агитации посредством газеты «Наша Нива». М. Грох утверждает, что безуспешные усилия сторонников белорусского национального движения могут послужить школьным примером преимущества факторов, которые имели для белорусского движения дезинтеграционный характер. Белорусские национальные активисты не могли, по мнению чешского автора, привязать свою агитацию ни к какой-либо исторической, ни к государственной целостности, а попытки «адаптации» средневекового литовского государства... «принадлежат к числу неуспешных и бесцельных мифов» [11]. Причиной неудач белорусского движения являлось также и то, что система социальных связей в Беларуси XIX — начала XX в. практически находилась еще на средневековой ступени, а потому национальная агитация с большими трудностями достигала белорусского крестьянина (в то время обычно неграмотного) и, кроме того, была для него совершенно непонятной. Причиной национальной активности крестьян не мог оказаться феодальный гнет: их национальная и политическая мобилизация начиналась вместе с улучшением экономического и правового положения, когда вступала в действие модерная система социальной коммуникации, которая доносила до крестьянина информацию о национальном движении, идею народа как сообщества равноправных граждан. Главными движущими силами этой системы могли быть, по мнению М. Гроха, только две социально-профессиональные группы: сельские учителя и приходское духовенство [12].

В 2006 г. появилась статья М. Гроха, в которой он предпринял попытку сравнения белорусского и чешского национальных движений [13]. В этой работе Грох предостерегает исследователей от увлечения поверхностной компаративистикой. Уже на начальном этапе нациообразования существовали важные отличия между чехами и белорусами. Чехи являлись значительно более консолидированной группой, имели высокую степень осознания своей этнической отличительности и были четко узнаваемыми представителями других этносов. По мнению чешского автора, белорусское национальное движение находилось в начале XX в. в ситуации, похожей на ту, в которой чешское движение находилось уже в начале XIX в.

М. Грох призывает исследователей активнее обращаться к идеям американского политолога Карла Дойча и анализировать нации и этносы как сообщества людей, объединенных «комплементарностью социальной коммуникации». Плотность и интенсивность коммуникативных процессов между представителями национального сообщества значительно выше, нежели с представителями иных сообществ. Именно это является главным фактором, консолидирующим этнонациональные сообщества. Однако интенсивность социальной коммуникации вместе с этническими противоречиями (дискриминация, например, крестьянской этнической группы со стороны доминантной элитной группы), как утверждает М. Грох, еще недостаточна для формирования национального сообщества. Очень важной предпосылкой для представителей этнической группы является наличие возможностей социального успеха.

Самым основательным исследованием проблемы развития белорусской национальной идентичности в XX в. является сегодня работа польского социолога Ришарда Радика «Между этническим сообществом и нацией: Белорусы в контексте национальных изменений в Центрально-Восточной Европе» [14]. Автор анализирует процесс формирования белорусской идентичности в контексте схожих процессов в иных странах Центральной и Восточной Европы. Радик разделяет широко распространенное мнение о запоздалости процесса формирования модерной белорусской нации. Он выделяет три основные причины этой запоздалости: содержание народной культуры белорусов, особенности социальной структуры, политику государственных властей Российской империи [15].

6

Chlebowczyk, J. Procesy narodotwórcze... S. 56.

7

Wandycz Р. Odrodzenie narodowe i nacjonalizm ( XIX-XX ww.) // Historia Europy Środkowo-Wschodniej. Lublin, 2000. T. 2. S. 159.

8

Ibid. P. 161.

9

Hroch М. Małe narody Europy: Perspektywa historyczna. Wrocław, 2003. S. 9.

10

Ibid. P. 39.

11

Ibid. P. 40.

12

Ibid. P. 89.

13

Грох M. Нацыі як прадукт сацыяльнай камунікацыі? (да праблемы параўнаньня чэшскай i беларускай «мадэлей» нацыянальнага Адраджэння) // Гістарычны альманах. Т. 12.2006. С. 5-21.

14

Radzik R. Między zbiorowością etniczną a wspólnotą narodową. Białorusini na tle przemian narodowych w Europie Srodkowo-Wshodniej XIX stuliecia. Lublin, 2000.

15

Ibid. S. 257.