Страница 44 из 58
В всей организации явственно витал душок дешевой скороспелости, преобладания формы над содержанием. У сержантов рожи были прямо-таки разбойничьи, как на подбор, а следователи и аналитики вели себя в неприятном, лакейском, и в то же время подспудно презрительно-насмешливом духе. Причем, было совершенно непонятно, чем вызвана вторая составляющая, - вроде бы, и не тем, что он простолюдин (среди "катээшников" тоже как-то не заметно было переодетых принцев), и не тем, что ставили себя выше армейца, - как ни крути, а Дайтон теоретически мог в любой момент кликнуть дюжину гренадер с улицы, и вздернуть любого из них на ближайшем фонаре, причем объясняться пришлось бы исключительно с одним Нэдом. Скорее же всего, им просто категорически не нравился этот внезапный визит, и считая его тупым дуболомом, они пока недоумевали, чего же ему надо. От чего и злились.
Дайтон чуть пригнулся, чтобы не задеть одинокую лампочку без плафона, свисающую прямо на проводе с потолка, обошел гигантский пустой бочонок и подошел к недавно, судя по свежей краске на металле, зарешеченному углу в глубине помещения.
- Сир, прошу вас, соблюдайте осторожность, сир, - негромко предупредил второй из сержантов, не убирая руки с клапана поясной кобуры, - Два дня назад он так же лежал, будто без чувств, а потом выбил челюсть следователю и сломал руку его помощнику...
- Благодарю вас, сержант, - сухо ответил генерал, внимательно разглядывая сквозь решетки пленника.
Парень, полулежащий на грубо сбитых нарах, был одет лишь в одни короткие бумажные штаны и резиновые тапки на босу ногу. Правильные черты худого лица, светлые, хотя и очень грязные волосы, крепкие канаты мышц под туго натянутой кожей, - похож на спортсмена или циркового акробата. Руки до локтя, лицо и шея загорелые почти дочерна, остальное тело, - белое, как молоко. Знакомый "колер", - это когда по две недели "на боевых" форменку не снимаешь. Не красавец, и не урод. Одень этого мальчонку в серую тужурку мастерового с цеховым значком, картуз, широкие брюки и грубые башмаки, Дайтон не обратил бы на него ни малейшего внимания на улице, - заурядное лицо, молодой представитель рабочего класса, никакой аристократичности, конечно, но и спина прямая, без малейшей привычки к раболепию, каковая, увы, не редкость еще среди крестьян, особенно батраков, словом, - здоровый городской парень, каких тысячи.
Так, что это тут у нас, - ногти на обоих руках посиневшие, а пальцы - опухшие... А на правой руке трех ноготков и вовсе нет, вместо них пятна почерневшей крови. Что еще? На руке следы уколов. И на бедре. И на животе... Кололи, значит, дрянью, вызывающей страшные судороги и спазмы мышц, одна сильнее другой. Очаровательно... Над губой характерные круглые синяки, - цепляли прищепки-электроды к деснам над глазными зубами и пропускали переменный ток.
Раз молчит, значит пошли уже на крайности, решил Дайтон, а сейчас просто делают паузу, чтобы фигурант чуть отдохнул и не дал, случайно, дуба от боли.
Санкцию на "применение спецсредств" мог дать только лично носитель Золотого Ордера. Эта мера, ровно как и смертная казнь, могла применяться лишь при Чрезвычайном положении и они являлись, по сути, синонимами в юридическом смысле. Умри "клиент" раньше времени под пыткой, - Король мог и спросить с носителя Ордера за это. Но не за смерть человека, а лишь за неквалифицированную работу, приведшую к потери драгоценной информации, унесенной покойником в мир иной.
- Сир, - откашлявшись, начал стоящий за спиной Дайтона начальник следственной группы, - Все же, я недоумеваю, чего вы хотели бы выяснить, сир...
Дайтон хотел выяснить лишь один важный лично для него момент, - что пленник жив, и что им занимаются. Сам факт, что тот все еще в Дэрге, удивил генерала до глубины души, отчего-то (а скорее всего, - от предсмертных слов Эйрхарта) он был уверен, что пленного немедленно увезут в Северный Замок Форноста или в пресловутый 6-й бастион крепости Аннуминаса, куда бросали политических преступников, после чего он исчезнет навсегда и бесследно. Однако своими мыслями со следователем, низкорослым человеком, лицом смахивающим на обмылок и со стетоскопом на шее, он делиться не хотел и не стал.
- Молчит?
- Так точно, сир, с самого начала - ни слова. Мы его допрашиваем по первой категории пристрастия, с первого дня... И пока узнали лишь... Что он - дунландец, сир.
- С чего бы это, капитан? - на самом деле пленник походил на хайлэндера, чуть горбатым носом и белесыми волосами. Но мало ли у кого какой нос...
- В первые сутки мы поняли, что водой и веревками ничего не добьемся, и вкололи ему... Сир, вы же понимаете, что это конфиденциальный разговор? Я в курсе, сир, что вы доверенное лицо сира Нобиля, но все же...
- Разумеется, - с каменным лицом ответил Дайтон. Нэд не знал об этом его визите, и он попал в это неприметное здание на отшибе заводского района главным образом, блефуя своей осведомленностью. Впрочем, он был уверен, что Нэд за него поручится...
- Так вот, сир... Оставив воду и веревки, мы попробовали "подноготные гвозди"... А когда он вытерпел и это, пришлось вколоть ему два раза по полкуба кератазина и спецсредство "бёрнинг дэнс", полторы "дозы"...
Дайтон понимающе кивнул. Его догадки полностью подтвердились, - он уже видал побывавших под "активным допросом" мятежников.
- Мы показали ему шприц с антиспазматиком, и обещали, что сделаем укол сразу же, как он начнет давать показания. Так вот сир, все что он нам выдал, кроме нечленораздельных криков, были дунландские ругательства. На "даллике", сир.
- Только ругался, и все, и это под кератазином... Вы уверены, что он не собирался пойти на контакт, пока еще был "теплый"?
- Сир, обижаете, сир. Я и мой лучший переговорщик провели с ним почти восемь часов кряду. Никакого толку, никакого намека на заинтересованность в сотрудничестве. Сир, чтобы кормить его, нам до сих приходиться вязать ему руки и ноги, а потом вливать соевое пюре в глотку через шприц!
- Переживете. Он еще не тронулся умом от ваших штучек?
- Нет, сир, так много мы больше ему не кололи, кроме того, чередуем с электрическим воздействием ... на разные участки тела. Реакции говорят о совершенно трезвом сознании. Он держится уже пятый день. Феноменально, сир, идет на рекорд... "бёрнинг дэнс" никто пока не переносил больше шести "сеансов" подряд. Это очень ядреная штука, сир.
- И какие будут прогнозы? Какие-нибудь будут, или?..
- Скорей уж "или", сир. Парень определенно хочет, чтобы мы запытали его до смерти. Ничего у него не выйдет, конечно, наши люди работают аккуратно, но он владеет свойством отключать сознание при сильном ... воздействии. Сначала у него выходило плохо, от того и ругательства. А сейчас - привык, сир...
- Вот и надо было его раскалывать сначала, - проворчал Дайтон, - Насколько мне известно, обычно люди начинают говорить через первые два-три часа пытки...
- Во-первых, сир, у нас приказ сохранять ему жизнь до особого предписания, а в этих делах есть, как бы вам сказать, "точка невозвращения". Во-вторых, в любом случае, обычно речь идет о взрослых людях, которые ценят жизнь, и готовы за неё бороться либо торговаться, иначе и с ними много проблем; наконец, он подросток, и начни мы разбирать его на порционные куски, он, весьма вероятно, быстро умрет от шока. Так что мы весьма ограниченны в средствах, сир.
- Что ж, не буду мешать вам ... хм... работать.
Он развернулся, и торопливо направился к ведущей наверх лестнице, поправляя кожаное пальто. Следом за ним никто не пошел, Дайтон краем уха услыхал, как следователь скомандовал что-то сержанту, и оглянувшись, увидел, что сержант тычет пленного сквозь решетку стальным прутом. Видимо, пауза закончилась, и пора было начинать новый сеанс "допроса по первой категории пристрастия". Дайтон поморщился, и прибавил шаг, подымаясь по лестнице.