Loving Longest 2

— У меня тоже много чего есть, — смеясь, сказал Майрон. — Я собираю всякие разные вещи. Тебе, Кирдан, небось, такое и не снилось?

Вместо ворот на берег моря раскрылась чёрная дыра; Майрон отступил в неё. Сначала Финрод, а потом и остальные за ним отошли — боясь, что он утянет их за ними к себе. Лишь Кирдан и Майтимо смотрели туда.

Они увидели незнакомую им комнату, отделанную шахматными плитами из коричневого и чёрного мрамора. Первым, что выделили глаза Майтимо, было то самое брачное ожерелье Фингона, которое он тогда отказался взять из рук Гватрена. Оно лежало на краю серебристо-чёрного покрывала. Покрывалом, подбитым длинным серебристым песцовым мехом, было закрыто ложе. Рядом горели три хрустальных светильника — работа Тургона, всё, что Майрону удалось сохранить из стеклянных предметов, которые хранились в королевском дворце в Гондолине.

Сверкание золота, жемчуга и мягкое свечение янтаря было подобно отблескам зари на тихом озере. На чёрном покрывале лежал Финголфин; его длинные чёрные волосы сверкая, стелились по матовой чёрной ткани и стекали вниз, на мраморный пол. Он был облачён в золотое одеяние из затканной бабочками и лилиями парчи; на лепестках лилий дрожали жемчужные капельки; его шею облекали тяжёлые солнца сгустков янтаря.

Майтимо, чтобы не закричать, вцепился в руку Кирдана — когда увидел, что камни чуть колышутся: Финголфин тихо дышал во сне. Рука Кирдана тоже задрожала.

— Ну что, посмотрели и хватит? — сказал Майрон остолбеневшему Майтимо. — А ты думаешь, от кого я узнал, что у Финарфина должен был родиться шестой ребёнок? Надо было раньше шевелиться, ребята! Интересно, что вы сейчас предпримете? Думайте, пока у вас ещё есть время на размышления! Кстати, Пенлод, — Майрон вдруг резко дёрнулся и втащил Пенлода за собой в проход, — ты мне нужен. Скоро я тебя верну!

И перед ними снова была деревянная дверь, через которую лишь час с небольшим назад Майрон привёл сюда Финарфина.

Пенлод во все глаза смотрел на Финголфина. Его лицо, такое знакомое, доброе даже во сне, было свежим и розовым; казалось даже, что он слегка улыбается. В комнате пахло имбирём и яблоками. Пенлод теперь не сомневался, что король спит, и, должно быть, сейчас видит безмятежные, хорошие сны.

— Пойдём отсюда, — негромко обратился к нему Майрон, показав на выход и на лестницу вниз.

— Куда?

— В гости к твоему милому другу Квеннару. Пусть-ка запишет для меня ещё разок «Анналы Амана» в их первоначальном виде. А ты проверишь, не наврал ли он чего. Тургону я не доверяю, особенно после того, как он уничтожил рукопись, а Финроду с Карантиром — тем более. — Он постучал по рукописи, исправленной Румилем.

— Что тебе это даст? — спросил Пенлод, стараясь говорить медленно и спокойно. Сейчас, когда он осознал, что снова оказался в Ангбанде, он снова начал чувствовать противный страх. Держать себя в руках было трудно.

— Здесь, — Майрон ткнул рукой в страницу, — упоминаются — точнее, упоминались, текст почти полностью стёрт — Валар, которые пришли в Арду, обитали в Валиноре и которых при этом ни один из знакомых мне нолдор никогда не встречал. Может, попробуем догадаться с трёх раз, куда они делись?

Комментарий к Глава 42. Алый песок Надеюсь, что я исправила косяк с повторяющимся текстом!

Мне пришлось убрать “даю вам время на размышления до послезавтра”, поскольку это не согласуется с последующим таймлайном (там дальше менялся порядок эпизодов несколько раз, поэтому такие накладки, увы, неизбежны).

====== Бонус к главе 42 (вырезанная сцена) ======

Комментарий к Бонус к главе 42 (вырезанная сцена) Для тех, кто голосовал за это в ВК, если ещё помните:) Я не включила эту сцену в основной текст, но написала, так что пусть не пропадает :D

— Тургон, неужели такое возможно?! Ты, наверное… ну ладно… я никогда… эх… — Майрон вскочил и стал оглядываться, как будто чего-то искал. — Ну даже если ты врёшь, интересно… Мелькор мне такого никогда не говорил, хотя он, конечно, не стал бы… Хотя, наверное, именно так он и… Ну и ну, жаль, я не видел!

— Помнишь, Майтимо, я говорил тебе — вряд ли кто решился бы на такое для Келегорма… — продолжил, как ни в чём не бывало, Тургон.

— А, ну да, точно, Майтимо! — воскликнул Майрон. — А ну иди сюда!

Он вытащил Маэдроса на середину комнаты; тот растерялся, вцепившись в рукоятку меча. Безумный восторг на лице Майрона испугал его гораздо больше любой угрозы.

— Ну дайте, дайте мне что-нибудь! — закричал Майрон. — Надо же проверить! Ну что вы все столбом стоите! Маэглин, ну ты, что ли!

Маэглин с поклоном подал Майрону свой меч из странного чёрного металла. Майтимо отшатнулся, увидев, что тот взмахнул им; Маглор рванулся к нему, готовый закрыть брата собой.

Майтимо увидел с удивлением, что Майрон взял меч в левую руку, но слишком поздно понял, что тот хочет делать.

Майрон отрубил себе правую ладонь, ту самую, с которой Финарфин откусил палец. Кость на срезе засияла ещё ярче. Левой рукой он вцепился в Маэдроса.

Майтимо отчаянно закричал, вырываясь: нет, он не хотел этого!

Майрон повалил его на пол, продолжая держать; правой обрубленной рукой он прижал его здоровую левую руку. Несколько секунд Майтимо чувствовал странный запах его крови и прямо перед его глазами лучилось радужное сияние: теперь он и сам видел, что это именно сияние Сильмарилла — ведь он видел оболочку, ещё не погружённую в свет Деревьев.

Затем его правая рука словно превратилась в нож, который резал всё его существо, резал сам себя: он закричал снова от невыносимой боли и отчаяния.

Вернуть руку обратно как будто значило бы, что Фингон не только окончательно умер для всех — а что его никогда и не было, что от него ничего не осталось.

Он уже чувствовал суставы пальцев на правой руке; он видел, как Маглор тянется к нему, шепчет «Брат!..» — но всё-таки не смеет попытаться его освободить. Он почувствовал, как холодеет кожа на тыльной стороне ладони, как ладонь становится влажной; он царапнул кончиками пальцев по земле.

Майрон отпустил его и встал.

— Надо же, оно работает! Тургон, ты прелесть! — Майрон, к великому изумлению Тургона, поцеловал его в щёку.

— Никогда не предполагал, что тебя лично заинтересует такая возможность, — Тургон недоуменно пожал плечами.

— Все возможности нужно иметь под рукой и использовать, — наставительно сказал Майрон.

Майтимо остался на полу в полуобморочном состоянии. Он чувствовал такую же боль и слабость, как когда эту руку ему отрубили. Он не мог встать. Маглор бережно приподнял его за плечи и усадил в кресло. Майтимо закрыл лицо руками — обеими руками и потерял сознание.

====== Глава 43. Сад, где растут розы для прекрасных дев ======

But death none can deal to any of the race of the Valar, neither can any, save Eru only, remove them from Ea, the World that is, be they willing or unwilling.

The A

Но смерти никто не может причинить никому из племени Валар, и никто — кроме одного лишь Эру — не может устранить их из Эа, то есть из Мира — хотят они этого или нет.

«Анналы Амана»

Все цитаты в этой главе взяты из “Утраченных сказаний” (том 1 “Истории Средиземья”).

Гватрен сидел за письменным столом и вчитывался в письмо Белемира. Положение дел в Химринге и вообще на северо-востоке должно было устроить Майрона.

Поэтому он удивлённо поднял брови, когда Майрон подошёл к нему и вдруг резко ударил кулаком по столу, выхватил у него письмо и бросил в ларец с бумагами. Затем Майрон взял с полки чистые листы пергамента и швырнул на стол перед Гватреном.

— В чём дело? — спросил Гватрен.

— Бери перо и пиши, — выплюнул тот.

— Писать что? — Гватрен откинул назад белокурые локоны и постучал ногтями по столу.

— Что знаешь, — сказал Майрон. — Запиши-ка мне, мой любезный Квеннар, твои «Анналы Амана». В том виде, пока их не прочёл и не испоганил твой учитель Румиль.

На лице Гватрена ничего не отразилось. Он откинулся назад и несколько раз нервно щёлкнул пальцами.