Страница 117 из 176
— Я не понимаю, как такое вообще могло случиться? — дрогнувшим голосом выговорил Пенлод, ни к кому не обращаясь. — Почему этот скелет или отдельные кости вообще лежали там, в Амане, на западном берегу? Чьи они? Мы знаем, что некоторых айнур, например, тех же балрогов можно убить: я же сам это видел! Но мы ведь точно знаем из сочинений Румиля, что Валар убить нельзя, да и самые могущественные айнур…
— Да, сами Валар уверены в своей неуязвимости, — кивнул Тургон, — и они, в частности, Манвэ, говорили об этом нашим учёным, в частности, Румилю. Оспаривать слов Румиля я не стану. Но хозяин Майрона, — произнёс он с каким-то непередаваемым пренебрежением, которое, как показалось Пенлоду, должно было оскорбить Саурона, — как мы слыхали, очень боится за свою телесную оболочку. Майрону, думаю, самому знакомо это чувство как раз потому, что его жизнь недавно была в большой опасности — из-за Берена и Лютиэн. Но почему так боится Мелькор — при его-то самоуверенности? Лично у меня уже давным-давно, когда я прочёл те слова Румиля — «смерти никто не может причинить никому из племени Валар», возник вопрос: откуда Румиль мог это узнать? Как Румиль мог утверждать тогда, в Амане, что убить Валар в принципе невозможно, если кто-то уже не пробовал это сделать? После полного или частичного разрушения телесной оболочки дух даже самого могущественного айну может ещё долгое время не вернуть её себе, но в конце концов, это, скорее всего, произойдёт, особенно если он сам хочет этого. Я не исключаю, что тот, кому принадлежали эти кости, уже обрёл новое тело. Но даже если это так, — теперь Тургон обернулся к Майрону и обращался уже лично к нему, — как ты думаешь, что могли почувствовать Валар, когда перед ними появился Феанор с драгоценностями, которые представляли собой части тела их убитого собрата или родича? Они ведь должны были это понять? Может быть, Ване или Тулкасу было до этого не додуматься, но Вала с такой мощью, как у Мелькора?..
Неожиданно вмешался до сих пор молчавший Финрод:
— Турьо, Румиль, думаю, знал намного больше, чем говорил. В библиотеке Ингвэ хранится экземпляр «Анналов Амана», которые были сильно переработаны Румилем. Я тогда ещё не понимал, что происходит, но на всякий случай взял их с собой. — Финрод достал из сумки на поясе книгу, и передал её Тургону.
Тургон поднёс книгу к лицу, внимательно вглядываясь в строчки.
— Некрасиво получилось, — сказал он. — Первоначально это была хроника Квеннара Исчислителя. Правда, переписанная кем-то ещё, это не его почерк. Я думаю, Пенлод, это почерк твоего брата, Пенголода-старшего. Та хроника — я это знаю — заканчивалась на ссоре Феанора с моим отцом. Румиль попытался дописать что-то ещё дальше, но потом стёр всю книгу, кроме нескольких иллюстраций-миниатюр, и написал «Анналы» заново.
— То есть оригинала «Анналов» Квеннара, похоже, нет даже в Амане? — заметил Майрон. — Здесь, в Средиземье, они хоть у кого-то были?
Маэдрос, Маглор и Куруфин ответили отрицательно, Карантир сказал:
— Нет, всей книги у меня не было, но у меня была пара страниц, где описывалось пленение Мелькора: я переписал их для Амрода. Амрод вышил по ним несколько гобеленов, где изобразил, как там было описано, Манвэ на его лазурной колеснице, запряжённой тремя белоснежными конями, а братьев Мандоса и Лориэна — на чёрной, запряжённой вороным конём Мандоса и дымчатым конём Лориэна. Но и гобелены, и страницы давно пропали. Тургон, вообще-то это ты делал для нас оттуда выписки — Квеннар мне отказал в этой услуге, он-де был слишком занят. «Анналы» же должны были быть у тебя… до последнего момента, — Карантир смутился и замолчал. — Гортаур, может быть, теперь «Анналы» всё-таки у вас?..
— Такой книги в Гондолине я не находил, — ответил тот. — Тургон, милый, ты опять начал эту игру в перепрятки?
— Нет, — покачал головой Тургон, — эту книгу я давно сжёг. Можешь не искать.
— Это ещё почему? — спросил Саурон. — Хотя… ладно, сжёг так сжёг, — с поразившей Майтимо небрежностью сказал вдруг он. Майрон резким жестом забрал у Тургона рукопись, которую привёз Финрод. — Попробуем как-нибудь восстановить стёртый текст. Тургон, а ты думаешь, Феанор сделал это сознательно? Сознательно разыграл эту карту? Создал Сильмариллы, чтобы получить власть над Валар? Мог ли Феанор кого-то шантажировать?
— Нет, — сказал Тургон, — я так не думаю. Мой дядя Феанор был слишком горд, чтобы играть роль вымогателя. Кроме того, мне лишь случай помог узнать, что кости айнур — а может быть, даже не всех айнур, а только самых мощных из них, самих Валар, — выглядят именно так. Феанор мог искренне полагать, что перед ним — останки некого существа, убитого Валар при создании Амана. В конце концов, Феанор знал от отца и других старших родичей, что Мелькор создавал чудовищ разных видов: есть рассказы, что в числе их были и подобные детям Илуватара великаны, уванимор. Феанор не боялся пользоваться ничем, и его ничто не смущало. Но даже если бы он знал всё, то чужие чувства и страхи — чьи угодно, даже Валар — не значили бы для него ничего.
— Тургон, так ты подозреваешь кого-то из Валар или айнур, — кроме Мелькора? — нахмурился Кирдан. — Кто мог убить его? Или… её?..
— Его, скорее всего, — усмехнулся Саурон. — Если этот осколок действительно фрагмент тазовой кости — это мужская кость. По крайней мере, исходя из того, что я знаю о костях людей и эльдар. Хотя… хотя… кто его знает! Тургон, интересно, а на твоих тазовых костях остались следы родов? Кстати, если тебя убьют, я получу твои останки? Пенлод, эй, я бы очень хотел потом иметь хотя бы его скелет. Договорились?
— Кирдан, я ничего не знаю, — ответил Тургон. — Я могу только предполагать. Очень может быть, что сам Мелькор убил того, кому принадлежал этот череп, — сказал Тургон, — и ему хотелось скрыть это от остальных Валар.
— Но ведь материалы… кости… нашли ещё до освобождения Мелькора из заточения! — возразил Маглор.
— Ты неправильно всё понимаешь, Макалаурэ, — сказал Тургон. — Вспомни, что Валинор не возник из ничего. В начале времён, когда Валар обитали на острове Альмарен, Валинор или, по крайней мере, часть земли, которую Валар после превратили в Валинор, уже должна была существовать, но она была пуста и необитаема. Кто-то спрятал это тело в месте, куда — как ему (или ей) казалось, никто и никогда не заглянет. Если в убийстве виновен Мелькор, то это могло выглядеть так: он убил одного из своих братьев до того, как уничтожил Светильники Валар, Иллуин и Ормал, а Валар были вынуждены покинуть Альмарен и обосноваться в Валиноре. Очень может быть, что Мелькор убил его за то, что ему было известно о планах Мелькора уничтожить Светильники. Я знаю историю (она была в «Анналах» Квеннара), что Мелькор помогал строительству Светильников и нарочно внёс в их конструкцию ошибку, из-за которой они рухнули сами: убитый мог это понять и поэтому от него избавились. Мелькор мог заманить его на земли, которые позднее стали Валинором, избавиться от него там и там же спрятать тело. Ему просто не повезло: после того, как Альмарен перестал существовать, Валар выбрали место преступления, чтобы обосноваться там. Тогда выходит, что именно поэтому Мелькор так отчаянно стремился заполучить Сильмариллы и бежать из Валинора: если бы кто-то понял, что произошло, наказание за такое убийство было бы более жестоким, чем за всё, что он сделал до этого и его собратья могли попытаться вообще устранить его из Мира. Но может быть, его — или её — убил и кто-то другой.
— Турукано, что с тобой?! — спросил Финрод. — О чём ты говоришь? Мне кажется, ты помешался. Кто, кроме Мелькора, может быть способен на такое?!
— Знаешь, Финдарато, — сказал срывающимся голосом Карантир, — я что-то тебя не понимаю. Нашего отца Феанора всё время обвиняли в том, что он хочет убить своего брата Финголфина, и Валар этому верили. А ведь никто из нас тогда не мог представить себе не только что такое «убийство»: мы даже плохо понимали, почему ушла из жизни мать Феанора, Мириэль, и что вообще с ней случилось. Мне кажется, раз так, значит, убийство для них — что-то, с чем они уже сталкивались. И… — Карантир тяжело вздохнул, потом сжал кулаки и продолжил: — Когда это случилось, они могли не понимать, что делают. Я ведь не хотел повредить Финвэ, когда ударил его. Я мог его убить. Может быть, и дядя Финарфин не хотел ему повредить: он просто был в ярости. Но ведь Финарфин сделал это. Финвэ убили. Точно так же тот, чей череп тогда нашёл Макалаурэ, мог погибнуть по такому же стечению обстоятельств.