Пески времени

- Это… - к такому развороту событий Энакин не был готов. Мара почувствовала, как замер Люк, как напряглись его маленькие плечики, - это же просто прекрасно…

- Что же нам делать?

«Интересный вопрос», - скептически задумалась Мара, прикидывая, что Амидала явно на месяце четвёртом, и что либо «делать» в данный период времени уже бесполезно – только рожать.

- Она ещё дурнее, чем вы с сестрой, - прокомментировала циничная Джейд, Люк непонимающе посмотрел на неё, - но я рада этому, - успокоила Мара его.

Исторически время показало, что Амидала буквально спасла Галактику от полного падения в пучину Тьмы, но сейчас, в такой ситуации смотря на эту пару, Мара уже не знала, что думать. Возможно, это действительно была великая любовь, раз такая женщина решилась на такой шаг, или непозволительная халатность и ребячество?

Новость больше чем на сутки привела Скайуокера в нерабочее и недумательное состояние, он как идиот постоянно улыбался, с абсолютно непонимающими и счастливыми глазами смотрел на жену. А она пыталась заставить его хоть чуть-чуть собраться и предлагала план действий. У неё было больше времени для того, чтобы всё обдумать и отойти от такой важной новости. А Вейдер, казалось, даже и не пытался вникнуть в суть проблемы, он даже не считал это проблемой или каким-либо затруднением. Он вообще мозг не включил, пока ночью не подпрыгнул в очередном ночном кошмаре. Чтобы достучатся до Вейдера даже без шлема, надо было столкнуть его по среди ночи с кровати или пригрозить смертью кого-то из близких, ну или, на худой конец, меч попытаться отобрать, в противном случае этот тип был в абсолютной внутренней броне. Кеноби и Палпатину понадобились годы, чтобы научиться пролезать сквозь эту броню, а вот Амидала смогла найти места крепления его защиты и в нужный момент пролазила сквозь неё, обнимая ночью на холодной веранде.

- У неё есть план, - уверено заявила Мара, наблюдая за спокойными действиями будущей свекрови. Она, разумеется, не была готова ко снам мужа и в целом очень боялась грядущего, но она уже знала, что делать. Это, возможно, и спасёт Люка с Леей.

- Не уверен, - ответил малыш, который теперь ощущал то же беспокойство, что и его маленькое тельце ещё в утробе матери. Он явно чувствовал и любовь матери, и тепло отца, когда тот касался рукой живота жены. Малыша аж потряхивало от невероятных эмоций, которые были слишком ярки для плода внутри женщины, и которых было слишком много для маленького мальчика. Несмотря на все жизненные повороты, на всю сложность непонятных и эмоционально непостоянных отношений вокруг близнецов, они получили свою долю тепла и любви, чтобы во взрослом возрасте уметь ценить её и дарить своим близким. Мара не была уверена, что из Энакина получился бы хороший отец, вряд ли он понимал, какая это ответственность и абсолютная смена ритма жизни, да и Амидала не была похожа на женщину, которая кинет всё и встанет у колыбельной. Но они любили друг друга и ещё не родившихся детей. И из разговоров Мара поняла, что они ещё не знают, что у них двойня. Странно это всё… Очень и очень странно.

А самое странное стало происходить в стенах Ордена по прибытию двух героев в столицу. Джейд понимала, что Палпатин запустил сложные механизмы, которые всё это время настраивал на Корусанте. А эти зазнавшиеся и сонные магистры ничего не заметили.

- Что они творят? – задал риторический вопрос Люк, когда магистр Винду объявил о решении дать кресло Скайуокеру только на правах наблюдателя.

- Настраивают его против себя, - холодно заключила Джейд, следуя за Вейдером.

Разговор с Йодой был так же прекрасен, как и весь холённый светлый Орден Республики.

- Великая Сила! – оставалось ей вздыхать, следуя за Энакином в архив. Разговор с Йодой не просто не успокоил и не разрешил проблему, но и убедил Энакина, что у джедаев искать помощи бесполезно, хотя бы у живых.

- С тобой всё в порядке? – спросил наставник, который так же глупо и неумело влез в политическую игру, теряя доверие друга.

- Да. А что случилось?

А случилось именно то, что Орден погряз во мраке больше, чем вся Империя Палпатина! Абсолютное богемное виденье ситуации вызывало в магистре Джейд-Скайоукер раздражение.

- Со стороны всегда наглядней видно, - попытался успокоить её маленький Люк, которому тоже не нравились политика и действия джедаев.

И они пошли за Энакином по длинным коридорам Сената и Храма… они ходили и ходили, раз за разом вместе с генералом Скайоукером сталкиваясь с мнением Палпатина, с мнением Совета, с мнением аппозиции во главе с Амидалой, с закрытым доступом в архивах и бесконечной бессонницей. Парень валился с ног, засыпая на панели управления в архиве, чтобы через пятнадцать минут вновь подскочить с безумными глазами и с заходящимся сердцем.

Он ложился спать рядом с женой, но уходил каждый раз, когда она засыпала. Он ел только вместе с ней или в кабинете канцлера. Оби-Ван пытался поддержать ученика, но Совет старательно вырывал между ними стену недоверия. И у них это получалось.

Палпатин всё крепче затягивал его в свои сети, настраивая его против Совета, Ордена, делегации и собственной жены. Ревность…

- Как это подло, - сморщился Люк, когда Палпатин намекнул на связь Оби-Вана с Падме.

- Подлость – это профиль ситхов, - Мара рукой встрепала волосы на голове малыша, пытаясь как-то поддержать.

Но ситуация вся катилась по наклонной. Мара не была уверена, сколько реального времени прошло, а сколько времени они следовали за Вейдером с момента его прибытия на Корусант, но казалось, что всё происходило слишком быстро и затянуто одновременно. Бесконечные коридоры, официальные кабинеты, архив, беспокойный друг, беременная жена и ночные кошмары. Падме пыталась остановить его в этом бесконечном хождении по кругу, посадить, расспросить, но каждый раз это заканчивалось практически ссорой. Чего она допустить не могла, и все их разговоры заканчивались молчаливыми объятиями. Но этого уже было мало, как и мало того, что пытался сделать Оби-Ван своими разговорами о Палпатине, о долге, о проблемах. Никто из окружающих людей Вейдера не замечал, или не хотел замечать, как под общим прессом давления, смертельного страха и хронической усталости сменяется титановый корпус светлого джедая, как искажается его форма, как заполняется его нутро чем-то очень гадким и неприятным.

- Они его оставили, - констатировал факт Люк,

- Палпатин - лучший в своём деле. Он один разрушил целую Республику.

Оби-Ван Кеноби тринадцать лет воспитывал и обучал Вейдера, он был единственным человеком, который мог поймать этого зверя в прыжке, перенаправить этот ураган и вбить нужную мысль в голову Скайуокера, поэтому он оставался единственной преградой для Сидиуса. И Палпатин знал, как это исправить. Отлёт Оби-Вана – вот что стало решающим моментом. Наставник, друг и учитель, оставил Вейдера в самый сложный момент его жизни, посчитав, что он со всем справится сам, не увидев очевидного. Вот что по-настоящему надломило Энакина Скайуокера.

Хрупкое равновесие мира пошатнулось, и Сидиус с нескрываемым удовольствием толкнул, разрушая его, запуская события в угодное для него направление с безумной скоростью. Джейд схватилась за голову, когда магистр Винду с Советом отправился в кабинет канцлера, чтобы арестовать его.

- Что они творят! – не мог просто смотреть Люк. - Не надо! Не делайте этого! Это же ловушка! Как…

«Как?» – задалась вопросом Мара, понимая прописную истину. Старый Ордер прогнил до основания, он исчерпал себя как институт Силы, они позабыли, кто они и зачем существуют, они забыли всё, чему когда-то их научила война с ситхами. Они всё позабыли, кроме собственного страха. Безграничного, тупого, практически животного страха.

- Не делай этого! Не надо! - кричал Люк, наблюдая, как отец врывается в кабинет, как защищает Сидиуса. - Не надо! - и по маленьким щёчкам текли слёзы.

- Он не Императора защищает, - прошептала она, отворачивая от молний Силы ребёнка, - он хочет спасти вас с Леей и вашу маму.