Страница 53 из 61
Фультонъ оставилъ Францію, но лишь 4 года спустя (въ 1807 году) его пароходъ Клермонъ въ первый разъ ходилъ въ Нью-Іоркъ, послѣ чего примѣненіе пара было уже навсегда обезпечено за судоходствомъ. Водоизмѣщеніе Клермона равнялось 150 тоннамъ, а паровая машина, приводившая въ движеніе его колеса — 18 силамъ. Съ этого момента современный пароходъ былъ созданъ…
Когда Фультонъ появился съ своимъ пароходомъ въ одной изъ восточныхъ рѣкъ Америки, враждебная и невѣжественная толпа встрѣтила его безсмысленными насмѣшками. Вокругъ него слышались угрожающіе свистки. Но вдругъ пароходъ двинулся съ мѣста и раздавшіеся отовсюду крики восторга заставили великаго механика забыть испытанныя имъ до сихъ поръ оскорбленія. Невозможно передать всеобщаго энтузіазма. «Нѣсколько невѣждъ, лишенныхъ всякаго чувства приличія, пытались еще отпускать грубыя шутки, но и они наконецъ впали въ какое то безсмысленное отупѣніе; большинство же привѣтствовало побѣду, одержанную геніемъ, долго несмолкавшими рукоплесканіями»[123].
Робертъ Фультонъ.
Нѣсколько дней спустя Фультонъ объявилъ въ газетахъ, что онъ устраиваетъ правильное сообщеніе по Гудзону между Нью-Іоркомъ и Альбани. Клермонъ сдѣлалъ эти 240 верстъ въ 32 часа.
Но для поѣздки въ Альбани на пароходѣ Фультона не оказалось желающихъ и только при возвращенія оттуда нашелся одинъ охотникъ. «Это былъ, — говоритъ Луи Фигье, въ своей превосходной исторіи пароходовъ[124], — французъ, по имени Андріе, житель Нью-Іорка. Онъ хотѣлъ испытать новое ощущеніе и рѣшился вернуться къ себѣ домой на Клермонѣ. Войдя на пароходъ, чтобы условиться въ цѣнѣ за проѣздъ, Андріе не нашелъ тамъ никого кромѣ самого Фультона, сидѣвшаго въ каютѣ за письменнымъ столомъ.
— Вы отправляетесь въ Нью-Іоркъ на вашемъ пароходѣ? спросилъ онъ.
— Да, отвѣчалъ Фультонъ, я попробую это сдѣлать.
— Можете вы взять меня съ собой?
— Конечно, если вы рискнете со мной отправиться.
Андріе спросилъ тогда о цѣнѣ за проѣздъ и заплатилъ требуемые шесть долларовъ.
Фультонъ сидѣлъ неподвижно и безмолвно и въ глубокой задумчивости разсматривалъ данныя ему деньги. Пассажиру показалось, что онъ заплатилъ не то, что слѣдовало.
— Вѣдь вы, кажется, назначили именно такую сумму? спросилъ онъ.
При этихъ словахъ Фультонъ поднялъ на незнакомца глаза, полные слезъ.
— Извините меня, сказалъ онъ взволнованнымъ голосомъ, я задумался о томъ, что эти шесть долларовъ составляютъ первую плату, полученную мной за мои долгіе труды надъ устройствомъ пароходнаго сообщенія. Мнѣ бы очень хотѣлось, прибавилъ онъ, взявъ пассажира за руку, въ ознаменованіе этого событія распить съ вами бутылку вина, но я слишкомъ бѣденъ, чтобъ позволить себѣ такую роскошь».
Введеніе пароходнаго сообщенія въ Соединенныхъ Штатахъ есть одно изъ величайшихъ событій въ исторіи человѣчества. Дѣло это принадлежитъ всецѣло Роберту Фультону, до конца своей жизни не перестававшему бороться за интересы цивилизаціи. Въ 1814 г. онъ построилъ для американскаго правительства громадный, по тому времени, паровой фрегатъ въ 145 футовъ длины. Но изобрѣтателю не пришлось увидѣть его спущеннымъ на воду. Возвращаясь изъ Трентона, столицы Нью-Джерси, гдѣ разбирался процессъ Ливингстона, бывшаго въ компаніи съ Фультономъ, послѣдній былъ застигнутъ на Гудзонѣ сильными холодами и получилъ жестокую лихорадку, которая свела его въ могилу 24 февраля 1815 года. Ему было тогда не болѣе 50 лѣтъ. Конгрессъ Нью-Іорскаго штата почтилъ память великаго гражданина трехдневнымъ трауромъ.
Въ то время какъ Фультонъ, презираемый людьми рутины, уѣзжалъ изъ Франціи, уроженецъ этой страны Шарль Дальери[125] пожертвовалъ все свое состояніе на устройство изобрѣтеннаго имъ маленькаго винтоваго парохода и сталъ надоѣдать какъ правительству, такъ и его министрамъ просьбами объ испытаніи своего изобрѣтенія. Не добившись ничего, Дальери былъ такъ раздраженъ неудачей, что разъ, утромъ, пришелъ на свой пароходъ, стоявшій на Сенѣ, близь Берси, и приказалъ рабочимъ изрубить его въ куски, причемъ самъ съ молоткомъ въ рукѣ принималъ участіе въ разрушеніи своего дѣтища.
Шарль Дальери еще раньше обращалъ на себя вниманіе множествомъ изобрѣтеній. Въ ранней юности онъ занимался приготовленіемъ деревянныхъ стѣнныхъ часовъ, отличавшихся большою точностью, потомъ сталъ дѣлать церковные органы и наконецъ придумалъ новый способъ обработки золота для ювелирныхъ цѣлей, чѣмъ открылъ цѣлую отрасль промышленности. Нажитый трудами капиталъ онъ употребилъ на устройство винтоваго парохода, а послѣ уничтоженія его собственными руками, снова принялся за скромное ремесло золотыхъ дѣлъ мастера и умеръ, въ Жуй, 80-ти лѣтъ[126].
Въ 1843 году одинъ инженеръ-механикъ (constructeur) изъ Булони, Фридрихъ Соважъ, предпринялъ рядъ замѣчательныхъ опытовъ надъ употребленіемъ винта, которымъ Дальери воспользовался для своего парохода, какъ подводнымъ двигателемъ. 20 лучшихъ лѣтъ своей жизни посвятилъ Соважъ на то, чтобы доказать преимущество винта, отвергавшагося тогда вслѣдствіе предразсудковъ и въ настоящее время получившаго право гражданства на всѣхъ моряхъ. Эти изысканія раззорили Соважа. 8 лѣтъ спустя онъ, и безъ того уже старый, дряхлый и больной, сошелъ съ ума и былъ помѣщенъ въ одной изъ Парижскихъ лечебницъ. Несчастный изобрѣтатель постоянно игралъ на скрипкѣ передъ клѣткой съ птицами, развлекавшими его своимъ щебетаньемъ. Тутъ лицо его оживлялось; сѣдые волосы, вѣнцомъ окружавшіе его голову и, меланхолическіе блестящіе глаза снова придавали ему въ такія минуты вдохновенный видъ новатора.
Если исторія пароходства представляетъ не мало драмъ, сюжетомъ которыхъ служатъ страданія великихъ изобрѣтателей, то исторія желѣзныхъ дорогъ также полна потрясающихъ картинъ.
Желѣзныя дороги, появившіяся въ Англіи вмѣстѣ съ первымъ локомотивомъ Стефенсона, были введены во Франціи лишь послѣ продолжительной борьбы. Когда Перейръ хотѣлъ построить первую желѣзную дорогу между Парижемъ и Сенъ-Жерменомъ, а Пердоне просилъ позволенія проложить рельсовый путь отъ столицы до Руана, то двое изъ даровитѣйшихъ людей той эпохи, временно омраченныхъ рутиной — Тьеръ, министръ общественныхъ работъ, и Араго, членъ палаты депутатовъ, — воспротивились осуществленію этихъ проектовъ съ необыкновеннымъ ожесточеніемъ[127].
Послѣднее утѣшеніе Фридриха Соважа.
За шестьдесятъ лѣтъ до этого, на первый паровозъ Куньо (1707) смотрѣли въ Парижѣ какъ на безполезную и курьезную выдумку. Этотъ паровозъ, конечно, былъ очень далеко отъ совершенства, но тѣмъ не менѣе стоилъ того, чтобъ обратить на себя вниманіе. Онъ приводился въ движеніе посредствомъ машины высокаго давленія, которую еще и теперь можно видѣть въ Консерваторіи Искусствъ и Ремеслъ.
Жозефъ Куньо, родившійся въ Вуа, въ Лорренѣ, 25 сентября 1725 года, провелъ свою молодость въ Германіи и сдѣлался тамъ хорошимъ инженеромъ. Позднѣе онъ служилъ у принца Карла въ Нидерландахъ, а въ 1763 г. пріѣхалъ въ Парижъ. Въ это время Куньо былъ уже извѣстенъ какъ изобрѣтатель новой системы ружья и авторъ сочиненія «о Полевой фортификаціи». Въ Парижѣ онъ принялся за устройство «паровой кареты», которую самъ называлъ ломовой паровой телѣгой и предназначалъ спеціально для перевозки пушекъ и артиллерійскихъ снарядовъ. Опыты были произведены во дворѣ парижскаго арсенала; дѣйствіе машины оказалось не вполнѣ удовлетворительнымъ; кромѣ того она разрушила часть стѣны, на которую наткнулась.
Дѣло такъ и кончилось этимъ опытомъ, потому что самому изобрѣтенію не придали того значенія, какого оно заслуживало.
123
«The life of Robert Fulton, by his friend C. N. Colden». New-Iork 1817.
124
«Merveilles de la Science».
125
Родился въ Аміенѣ 4-го сентября 1754 года.
126
«Origine de l'hélice propolseur-directeur, précédée d'une notice sur Charles Dallery par Chopin-Dallery», 1 broch. Firmin Didot. 1855.
127
Тьеръ сказалъ Пердоне, что если онъ станетъ просить у палаты концессію на устройство руанской желѣзной дороги, то его «сбросятъ cъ трибуны». Араго думалъ, что ѣзда по холоднымъ и сырымъ туннелямъ будетъ вредно отзываться на здоровьѣ путешественниковъ. Это происходило въ 1836 году, когда по желѣзной дорогѣ изъ Ливерпуля въ Манчестеръ уже въ продолженіи 6 лѣтъ ежедневно проѣзжали сотни путешественниковъ и когда, слѣдовательно, преимущество локомотива было несомнѣнно доказано. Многіе интеллигентные люди во Франціи, вслѣдствіи какого-то непонятнаго ослѣпленія, держались того убѣжденія, что желѣзныя дорого не доставятъ никакихъ выгодъ.