Страница 28 из 74
— Сначала вот что, — начал доклад Вадик. — В письме зашифрован матюк.
— Вадик, спасибо! Это решающая улика, которая позволяет раскрыть дело за считанные минуты.
— Вам написать расшифрованную фразу? Дело в том, что я стесняюсь её произнести.
— Конечно! На двери кабинета шефа. Я её там обязательно прочту, никуда не денусь. И не один раз. Но, Вадик, ты сказал «сначала». Значит, я могу рассчитывать и на продолжение?
— Да, — кивнул Вадик. — Я сравнил пыль с письма и с конспекта.
— Разве на письме была пыль?
— Была, — очередной кивок. — Хотя и совсем немного. Пыль есть почти везде. Так вот, на конспекте пыль, характерная для жилых помещений. Если интересно, я распечатаю её точный химический состав.
— Спасибо, не нужно.
— А вот то, что я собрал с письма, даже пылью назвать нельзя. Это, скорее, очень мелкодисперсная фракция базальта.
— Чего? Не понял.
— Маленькие-маленькие частички базальта. Их всего несколько нашлось. Кстати, я потом поискал их на той бумаге, что вы вчера принесли. Они и там есть.
— Базальт — это камень такой? — уточнил Нежный.
— Вроде того. Скальная порода. Я попытался найти, где встречаются базальты именно такого химического состава. Не нашёл. В нашей базе таких нет. А ближе всех к нашему образцу знаете что?
— Откуда мне знать, я же идиот.
— Так называемый «базальт ремней безопасности». Это кусок грунта, который американцы якобы привезли с Луны. Хотя я и не верю, что они там были на самом деле.
— Я на Луне и просто парю над Землёй, — нараспев произнёс Нежный, чем всех изрядно удивил, но пояснять ничего не стал.
За время пребывания в СИЗО Виктор привык засыпать в любых условиях и чуть ли не в любой позе, как только появлялась для того малейшая возможность. Денёк у него выдался нервный, не из простых, и он думал, что заснёт раньше, чем примостит голову на подушку. Ошибся. Перина была мягкая, одеяло — тёплое, кровать — широкая и удобная, но заснуть он почему-то не мог.
Мелькнула мысль, что всему виной лежащая рядом обнажённая девушка. Но, внимательно проанализировав свои побуждения, понял, что это не так. Если Дина ему сестра, никаких эротических чувств он к ней испытывать не может. Если же нет — она его подставила, и её надо убить. Но не сейчас, а в какой-нибудь более подходящий момент. Когда он будет иметь хоть какое-то представление, как выбраться из этой проклятой Крепости.
Дина тоже не спала. Ворочалась, искала удобную позу для сна, раскрывалась, снова укрывалась одеялом — ничего не помогало, сон к ней не шёл. Наконец, ей надоело, и тихо произнеся «Не могу так больше», она встала с кровати. Её глаза загорелись тусклым мертвенно-белым светом, и при этом освещении Виктор впервые увидел её настоящее лицо — лицо разлагающегося трупа. Он ощутил слабый запах гниющей плоти, и понял, зачем ей такое огромное количество духов и дезодорантов. Скорее всего, этот запах он чувствовал и раньше, просто не придавал ему значения. В СИЗО воняло ещё сильнее, и он давно научился не обращать внимание на такие мелкие неудобства.
Она тем временем накинула халатик и в своих мягких тапочках бесшумно направилась в душевую. Виктор остался лежать, парализованный ужасом. Сердце его бешено колотилось, дыхание давалось с трудом, будто его грудь сдавил невидимый тесный обруч, и хотя в апартаментах принцессы было совсем не жарко, он весь покрылся липким потом. Но оставаться лежать было немыслимо — ведь чудовище рано или поздно вернётся.
Собрав воедино все остатки сил и смелости, он вскочил на ноги. На всякий случай обернулся всё той же простынёй — не помешает, если ей от него нужно что-то из области секса. А вот обуваться не стал, решил, что в туфлях неслышно ходить не сможет. Виктор тихонько подкрался к двери в душевую, из которой пробивался красноватый свет факела, и затаился, ожидая, пока она выйдет. В качестве оружия он прихватил с собой табурет, который вполне успешно мог заменить дубину.
Из душевой доносились непонятные шипящие звуки, заставившие его представить целый клубок ядовитых змей. От этого Виктору стало ещё хуже, но он волевым усилием выбросил из головы жуткую картину, и сосредоточился на главном — не пропустить момент, когда она шагнёт в комнату. В силе своего удара парень не сомневался.
— Витя, что ты там застрял, возле двери? Заходи! — предложила Дина. — Я не делаю ничего такого, чем постеснялась бы заняться при тебе.
— Как ты меня заметила? — потерянно поинтересовался Виктор, входя.
— А тебя можно не заметить? Ты дышишь так, как будто только что разгрузил десять вагонов с цементом, — она обернулась и увидела табурет в его руках. — О, позаботился о моих уставших ножках? Спасибо, не ожидала.
Табурет вырвался из рук Виктора и опустился на пол возле неё. Дина уселась и закинула ногу на ногу. Прямо перед ней стоял таз с его одеждой, и вода в нём крутилась, образуя водоворот. Именно отсюда исходили звуки, которые Виктор принял за змеиное шипение. Сама девушка при свете факела вовсе не выглядела трупом, ни свежим, ни разлагающимся, так что он даже поначалу усомнился, не показалось ли ему то, что он увидел в комнате, но, принюхавшись, вновь уловил знакомый запах протухающего мяса.
— Я подумала, что раз не спится, постираю твои шмотки сейчас, а не утром, — продолжала непринуждённо болтать Дина. — Только выкручивать и развешивать — это ты уже как-нибудь сам. Нечего принцессе своими нежными ручками трогать чужие грязные носки.
Она снова обернулась и посмотрела на него. Её глаза вновь были тёплыми и карими, а не мёртвыми и водянистыми. Но Виктор всё равно стоял столбом, не решаясь даже немного пошевелиться.
— Отожму и развешу, — буркнул он, просто чтобы не молчать.
— Вот и хорошо. Смотрю, простыню ты на себя напялил, а туфли — забыл, босой пришёл. И что теперь делать? Я, конечно, неряха, полы мою редко, они тут грязные, стыд мне за это и позор. Но сам-то мог головой подумать? Постель я только вчера меняла, а если ты с такими ногами туда ляжешь, во что она превратится? Давай, бегом за туфлями, а я тебе водички пока раздобуду, ноги помоешь.
Он не сдвинулся с места, продолжая пристально на неё смотреть, но если не считать гнилостного запаха, никаких признаков мёртвого тела не обнаруживал.
— Слушай, а ты нормально себя чувствуешь? Что-то вид у тебя какой-то нездоровый, чтоб не сказать больше, — девушка, наконец, заметила, что с ним что-то не так.
— Нормально, — соврал Виктор.
— Ох, я глупая! Ты же, наверно, в туалет собрался, а я тебе тут зубы заговариваю. Живот свело, да? Иди, не стесняйся. Только там вот какое дело, факел пару дней назад полностью выгорел, а я так и не собралась заменить. Так что если для тебя будет слишком темно, подсвечивай себе сам, как умеешь. Уж извини, как бы хорошо я к тебе ни относилась, но светить в таком месте — увольте.
— У меня не свело живот, просто перепугался, — признался он. — Наверно, кошмар приснился.
Дина вскочила с табурета и быстро подошла к нему и взяла за руку.
— Да у тебя же пульс сумасшедший! Сердце сейчас наружу выпрыгнет! Так испугаться во сне? Ужас! И это воин для финального поединка? Интересно, что же ты там увидел, в своём кошмаре?
Она подвела его к табурету, но усаживать передумала.
— Лучше положу тебя на кровать, — заявила она. — И врача вызову. Он у нас, конечно, ещё тот коновал, но другого, к сожалению, нет. Точнее, не он, а она, но это неважно.
— У меня же ноги грязные, — напомнил Виктор.
— Да хрен с ним, постель завтра ещё раз сменю, и всё. Делов-то!
— Не надо врача, — попросил Виктор и ощутил, что у него пересохли губы. — Сейчас всё само пройдёт.
— Ну, тогда сядь, посиди, приди в себя. И расскажи, что тебя во сне так напугало. А я пока, так и быть, развешу сушиться твоё тряпьё. Но если окажется, что ты симулировал, клянусь, до финального поединка ты не доживёшь!
— Не надо! Я сам и отожму, и развешу. А приснился мне ходячий мертвец.