Нарушая условности

- Здравствуй, Соловьева. Громов. Завтра ты нужна на кафедре в три часа. Не опаздывай.

От звука его голоса колени начали слабеть, хорошо, что я лежу в кровати. Поняла, что молчу и просто шумно дышу в трубку, как какой-то маньяк. Нервно сглотнув, все же смогла ответить.

- Да, конечно, я приду, Андрей Викторович.

Ничего не сказав в ответ, преподаватель положил трубку. А я так и осталась сидеть с телефоном возле уха и в полной растерянности.

Глава 13

АНДРЕЙ

В воскресенье к нам приехала Соня. Первая половина дня прошла под лозунгом “А знаете ли вы?” Дочь не замолкала, на этот раз знакомя нас с историей возникновения лоботомии.

- Вы знали, что сестра Кеннеди прошла эту процедуру?

- Теперь знаем, - ответил дочери и засмеялся, глядя на побледневшую жену, - но, может, все же сменим тему, малыш? Мне кажется, я и сам теперь чувствую, как в моих мозгах кто-то копается.

Соня закатила глаза и фыркнула, показав, что она думает в данный момент о своих впечатлительных родителях. Мы сидели все вместе в зале, как в былые времена. Только вот дочка уже совсем не ребенок, которая устраивалась к нам на колени. А чуть позже и вовсе заявила, что новогодние праздники хочет провести с друзьями.

- Мы поедем на дачу к Вадиму, а там… - затараторила она.

- Стоп! - я резко перебил дочь, решив, что ослышался.

Соня замерла и сразу же стала похожа на ту маленькую девочку, которая разрисовала мой паспорт фломастерами и была поймана с поличным.

- Кто это «мы» и кто такой Вадим?

Я выразительно посмотрел на жену, но та явно тоже была не в курсе.

- Ну, Вадим… мой молодой человек, - ответила Соня и удостоила меня взглядом оскорбленной невинности.

-И что же это за молодой человек? Почему мы о нём ничего не слышали?

Соня закатила глаза и ответила с неохотой.

- Он учится у нас в институте. На хирурга.

Я понимал, что дочь уже давно выросла, но черт, мысль о том, что она встречается с каким-то парнем, мне определенно не нравилась.

- Кто еще там будет? - теперь в разговор вступила жена.

- Боже, ма, вы так говорите, будто мне пять лет, - возмутилась Соня, - мы едем компанией. В основном все с нашего института.

Еще некоторое время мы спорили, стоит ли отпускать дочь, но в итоге Соня добилась своего и ушла спать. Следом и мы с женой отправились в спальню. Дина начала переодеваться, я же включил ноутбук, намереваясь поработать.

- Дети так быстро растут, - услышал голос жены, - поверить не могу, что наша девочка уже такая взрослая.

Я рассеянно кивнул, соглашаясь. Я думал о Соне и о том, насколько серьезно у нее с этим парнем. И хотя мы с ее матерью были почти такого же возраста, как и она, когда поженились, осознать, что Соня уже не ребенок было тяжело. Я не хотел думать о том, как далеко у них зашло с этим Вадимом. Потому старался прогнать эти мысли из своей головы.

Полностью переключился на работу и даже не заметил, как жена заснула. Я развернулся в кресле лицом к ней и стал наблюдать за ней спящей. Дина сбросила с себя одеяло, и оно прикрывало лишь её ноги до колена. Только подчеркивая идеальные изгибы ее тела. Грудь мерно поднималась и опускалась, губы были приоткрыты. Путешествовал глазами по ее телу, так привычно, но не мог избавиться от назойливых мыслей.

Я против своей воли представлял на этом месте другую девушку. Хотя бы наедине с самим собой хотел позволить себе это. Вспоминал вкус ее губ и видел Олесю лежащей на постели. Для меня. Рядом со мной. Почувствовал напряжение в паху и понял, что даже от одной этой картины, которую никогда не увижу, я смог возбудиться, как молодой мальчишка. Быстро встал и вышел из спальни.

Подошёл к бару и налил коньяка. Высушил бокал одним глотком, чувствуя, как напиток обжигает внутренности. Я не мог поверить, что докатился до такого. Мечтал о девушке рядом с женой, пусть даже и спящей. Не знал, как прекратить это. Но спустя еще один бокал коньяка решение пришло само собой.

***

До Нового года оставались считанные дни, и в университете царила праздничная атмосфера. Студенты, преподаватели, все уже были в расслабленном состоянии и обсуждали подготовку к празднику. Совсем недавно закончилась очередная планерка, и я остался на кафедре один. Сидел в кабинете, перебирая бумаги, и ждал.

До сих пор не мог понять, за каким чертом я позвонил вчера Соловьевой. Решил, что нам обязательно нужно поговорить о случившемся, хотя даже и рядом не представлял, в какую сторону повернется этот разговор. Мне казалось, что это будет блуждание по минному полю. Стоит лишь сказать что-то не то, рванет. Вчера я думал, если смогу донести до нее, что тот поцелуй был ошибкой, все изменится. Так будет лучше. Для нас обоих. Но сейчас понимал, что ошибкой было звонить ей и вызывать на разговор. Не иначе вчерашний коньяк ударил в голову. Я чувствовал себя великовозрастным идиотом. Но надеялся, что после этого разговора Олеся разозлится на меня. Именно это мне и было нужно.

Девушка появилась на кафедре без двух минут три. Со своего места я видел, как она прошла к шкафу повесить одежду. В сторону моего кабинета не смотрела и выглядела спокойной. Я же наоборот начал нервничать. Черт, что я творю…

- Здравствуйте, Андрей Викторович!

Олеся зашла в кабинет и остановилась в дверях. На меня она даже не посмотрела.

- Здравствуй, Олеся, - сказал нейтральным тоном, - проходи.

Девушка зачем-то оглянулась назад, но затем прошла в кабинет и села с ближайшее кресло. Когда увидел ее вблизи, я потерял дар речи. Она выглядела так, словно не спала несколько дней. Лицо бледное, с минимумом косметики. Под глазами темные круги. Мне показалось, что я снова вижу перед собой ту девушку в кафе. Я стал всматриваться в ее лицо внимательнее.

- С тобой все хорошо? - спросил у нее теперь уже мягко.

Олеся только сейчас посмотрела на меня. Она медленно кивнула, теребя в руках сумочку у себя на коленях. Все же девушка нервничала, и я уже в тысячный раз назвал себя кретином.

- Да, все отлично, - сказала она вроде бы беззаботно, - так зачем вы вызвали меня, Андрей Викторович?

Я объяснил ей, что мне требуется помощь в оформлении презентации по отчету декана, который должен буду предоставить после новогодних праздников. Весь материал уже был готов, необходимо было лишь доделать презентацию в программе. На самом деле мог бы и сам заняться этим, но решил поручить эту работу Соловьевой. Дополнительный заработок, насколько я помню, девушке совсем не помешает.

Олеся слушала внимательно, кивая в нужных местах. Но так и не сказала и слова. Когда с этим было покончено, она заверила меня, что все будет готово в назначенный срок. Я же не знал, как начать разговор про поцелуй, да и стоит ли вообще заводить об этом речь. Поймал себя на том, что вот уже некоторое время щелкаю ручкой и, не отрываясь, смотрю на губы Соловьевой. Резко встал из-за стола и направился к кулеру. Налил воды и вернулся к столу.

Олеся смотрела на меня расширенными глазами, испуганно. Черт, мне даже захотелось, чтобы она отвернулась. Под ее взглядом было неуютно, я чувствовал, что в воздухе повисла эта чертова стена непонимания.

- Олеся… - начал я осторожно, - думаю, мы должны поговорить.

Она едва заметно вздрогнула и отвернулась, кусая губы. Смотрел на этот жест, как завороженный, а затем взгляд медленно опустился на ее шею, и я увидел, что на ее коже появляются мурашки. Проклятье, мне хотелось провести пальцем по этому месту, рука даже дернулась в неосознанном порыве.

- А чем мы только что занимались, по-вашему?

Олеся повернулась и снова смотрела на меня прямым взглядом. Лишь румянец на ее щеках выдавал волнение. Я кивнул и продолжил.

- Олеся, мне не хотелось бы давить на тебя и ставить в неловкое положение, - начал я, но тут же был перебит.

- Андрей Викторович, - сказала Соловьева, - давайте не будем вспоминать тот вечер и ту… ситуацию.