Нарушая условности

Она начала подниматься с кресла, а я же молчал, понимая, что девушка оказалась мудрее меня в этом плане. Кивнул, соглашаясь с ней, но тут она стала быстро говорить, будто боясь не успеть. Сначала я даже не до конца вник в ее слова.

- Я просто выпила лишнего, а потом увидела его…

- Сядь, - бросил ей, и Соловьева присела на край кресла, будто готовясь в любой момент сбежать.

- Увидела кого, Олеся?

Девушка сжала губы и стала рассматривать свои ладони.

- Бывшего, я же говорила Вам тогда.

Я чувствовал, что вот оно, то самое минное поле, про которое я и думал. Почему-то мне не хотелось слышать, что она скажет дальше, но и остановиться не мог.

- И как это связано с тем, что произошло здесь? - все еще не понимал я ее.

- Ну… я думала… мне казалось, что он идет за мной, а тут Вы, - выпалила Соловьева на одном дыхании, все так же не поднимая глаз.

Да, Громов, ты просто конченый идиот… Я чувствовал, что меня пробирает смех от всей этой ситуации. Все оказалось так просто. Сам себя уверил, что эта девочка может испытывать ко мне какие-то чувства. Какие, на хрен, чувства! Просто оказался в нужном месте в нужное время.

- Олеся, - заговорил спокойным голосом, хотя внутри все буквально бушевало от нахлынувших эмоций, - ты же понимаешь, что это просто неприемлемо? А если бы кто-то вошел, ты понимаешь, в какое положение поставила бы нас обоих?

Девушка молчала, все больше краснея Лишь кивала, не поднимая головы.

- А если бы в этот момент в кабинет зашла моя жена, как ты думаешь, что она подумала?

Я понимал, что меня уже заносит, но начал распаляться, разозлившись на самого себя за те мысли, что не покидали меня все эти дни. Я видел, что каждое мое слово бьет девушку, чувствовал себя конченым ублюдком. Черт, хотел, чтобы она разозлилась на меня, хоть как-то среагировала. Да пусть хоть даже пулей вылетела бы из кабинета, ничего не объясняя. И то было б легче. Сейчас же я вызвал у нее лишь стыд и сожаление о случившемся в тот вечер.

Мне хотелось схватить стакан с водой и вылить себе на голову за все сказанное. Провел рукой по волосам, прикрыв глаза, а затем снова посмотрел на Соловьеву. И мне стало тошно от всего этого.

- В твоем возрасте многое кажется простым, Олеся, - помимо воли включил в себе декана и продолжил поучительным тоном, - но когда ты совершаешь какой-то поступок, нужно помнить о последствиях. Я просто хочу тебя предостеречь, вот и все. Такие… игры могут быть восприняты неверно, и любой другой мужчина воспримет твой поцелуй как приглашение. Думаю, ты понимаешь, о чем я.

Девушка кивнула, теперь даже ее уши были красными. Я усмехнулся от ироничности. Как раз таки мною эти самые игры и были восприняты именно так.

- Будь внимательнее с алкоголем, Соловьева. Можешь идти.

Девушка слишком быстро вскочила и кинулась в сторону двери. И лишь спустя долгое время, когда остался один, я встал, закрыл дверь и расхохотался в голос. Хотя было одно желание - разбить что-нибудь о стену.

***

После работы встретился с Сашкой в бильярдной. Мне необходимо было отвлечься от всей этой хрени, что творится у меня в голове. Но вечер не принес нужного облегчения. Друг будто чувствовал, что со мной творится что-то неладное. Пинкертон чертов. И решил, во что бы то ни стало, выяснить причину моей хмурой физиономии.

- Да отвали ты, Дмитриев, пристал как банный лист.

Ответил на очередную его попытку выяснить, что случилось.

- Ну, реально, Андрюх, - засмеялся друг, - ты сам не свой, проиграл уже вторую партию.

Я подошел к нашему столику и взял бокал. Сделал глоток и ухмыльнулся.

- Опять со своей смотрел “Битву экстрасенсов”?

Он насупился, и я чокнулся с ним бокалом.

- Между прочим, интересная штука, - сказал Дмитриев после небольшого смешка, - я жопой чую, что у тебя что-то происходит.

- Убей в себе бабу, Саня, - сказал ему весело, - тогда и казаться ничего не будет.

Я знал, что друг не обидится. И как я и думал, он заржал на весь зал так, что проходящая мимо официантка едва не разбила бокалы на подносе.

- Если бы я не знал тебя так хорошо, - успокоился он, - то решил бы, что ты влюбился.

Я лишь улыбнулся краешком губ. Помешался, будет намного точнее.

- Кончай с этим допросом. Надоел. Лучше расскажи, что думаешь на Новый год?

Дмитриев тут же переключился на свою персону, и оставшийся вечер я выслушивал рассказы о его новой любовнице. Но этот разговор действовал на меня угнетающе. Я сам того не желая, проводил параллель между нашими ситуациями, в итоге сорвался с места, попрощавшись, и уехал домой раньше времени.

По дороге думал о том, что все это к лучшему. Теперь я просто обязан забыть и не думать об Олесе. Лежа ночью в постели с женой, даже смог себя убедить, что все так и будет. Это была чисто мужская реакция на молоденькую и симпатичную девушку. Накрутил себя, не более. Только вот засыпая, я снова видел перед глазами Соловьеву и вспоминал, как прижимал ее тогда к себе в кабинете.

Глава 14

ЛЕСЯ

Каждой клеточкой своего тела я чувствовала, что во мне нарастает паника, а вместе с ней трепет. Стоит подумать об Андрее Викторовиче, как все внутри сладко сжимается, а по телу распространяется тепло. Собираясь к нему на встречу, я так издергалась, что заработала нервный тик.

Я несколько раз переодевалась, с особой тщательностью наносила макияж и делала прическу. Но при этом убеждала себя, что такое поведение для меня в порядке вещей, в этом нет ничего необычного. И в итоге я пришла к выводу, что веду себя, как малолетняя дуреха.

Попутно я размышляла о том, что меня, вообще-то, отпустили в мини-отпуск. За несколько дней до Нового Года, когда сессия полностью закрыта, сказали, что я могу отдыхать аж до пятого января. А из этого следует неподдающийся сомнению вывод, что Андрей Викторович точно не о работе хочет поговорить. Я знала это и так, с первой секунды, как только услышала его голос в телефонной трубке, но все равно хочу выглядеть красивой в его глазах.

Вчера полночи не могла заснуть. Продумывала возможные варианты и сценарии разговора. Разыгрывала, что и как я ему отвечу. И решила вести себя, как взрослый человек, смело отвечать за свои ошибки. А если все же понадобится, то я освобожу рабочее место.

Где-то глубоко внутри у меня еще теплилась маленькая, крохотная надежда, что, может, он вызвал меня по рабочим вопросам и как истинный джентльмен промолчит о вечере субботы…

Но как только я переступила кабинет Громова, то эта надежда развеялась, словно семена одуванчика на ветру, разлетелась в разные стороны. Между нами возникло напряжение, которого раньше не было, и я не знала, как его убрать и вообще возможно ли это. Сама не знаю, что заставило меня ляпнуть про Юру и нести весь тот бред. Не иначе временное помешательство…

Молча слушала Андрея Викторовича и понимала, что он абсолютно прав. Каждое его слово абсолютно верное. Он говорит правильные вещи. Я поражалась его самообладанию в разговоре со мной. Не знаю, как сама бы вела себя на его месте, если бы мы поменялись ролями. Наверное, я не первая, кто так набросилась на него… За его практику он привык иметь дело с такими, как я.

Выйдя из его кабинета, я побрела пешком домой. Переваривая все то, что Андрей Викторович сказал. Мне было стыдно, плохо, гадко и вообще хотелось плакать, а затем лечь где-нибудь и не шевелиться.

Громов ведь женат… Как? КАК я смогла поцеловать женатого мужчину. Кто я после этого? В кого превратилась? В беспринципную девицу, которая целует всех кого ей вздумается? Мне снова стало противно от самой себя. Вот оно сходство меня и Натальи. Той тоже было все равно, занят мужчина или нет. Я невесело рассмеялась. Все самое лучшее от мамочки.

Первые снежинки начали падать с неба и раскрашивать дорогу под ногами в белый цвет. Я остановилась и запрокинула голову к небу, чувствовала, как кристаллики оседают у меня на лице. Может, старались успокоить?