Страница 14 из 19
И тут её разум молнией пронзила мысль: это же болезнь аборигенов, а они, хотя и случается, заболевают, но далеко не все сходят с ума и умирают. Значит, им известно средство, которое уже давно и безуспешно пытаются найти био. Возможно, оно присутствует в какой-то местной пище, поэтому она и не свихнулась до сих пор, ведь весь год она питалась так же, как и дикари.
Надинария вызвала врача по внутренней связи и залпом выдала ей все свои наблюдения и выводы, скрыв только неприятную тягу к агрессии.
-- Ты сделала верные выводы, но ты не специалист в области био, не всё тебе известно. Впервые с этой напастью наши предки столкнулись, едва высадившись. С тех пор и идут безуспешные поиски вакцины. Да, дикари как-то справляются с этим, но у них нет иммунитета. Стоит ввести любому из них штамм и его ждёт такая же участь, это подтверждают результаты многократных опытов. Животные местные реагируют точно так же. Поэтому мы и ограждаем наши посадки и сократили до минимума любые контакты с аборигенами. Только благодаря этим мероприятиям нам удалось почти избавиться от угрозы.
-- А как же этот случай? - Надинария кивнула в сторону соседнего изолятора.
-- К сожалению, медицина здесь бессильна. Ещё хуже дела обстоят на восточной и южной станциях. Нам остаётся только защищаться от распространения заразы, особенно сейчас, когда мы остались без прикрытия и поддержки экипажа звездолёта.
-- Сколько вы намерены держать меня взаперти?
-- Долго, если не произойдёт чуда и вирус не покинет твоё тело. Пойми, мы не вправе рисковать. Как лейтенант внешней охраны ты должна принять это и исполнять.
-- Бывший лейтенант. Я уже год, как списана со счетов, это я слышала ещё будучи там, среди людей, и слышала от моего коллеги из экипажа.
-- Это больше всего и удручает.
Этот пустой разговор ещё больше убедил Надинарию в том, что отсюда нужно выбираться. Как и куда, это не важно, только надо составить план. Собственная агрессивность и невесть откуда взявшееся бунтарство больше девушку не волновали, пришла пора действовать.
Пилигрим.
Павел отправил подружку, к которой уже успел привязаться, к соплеменникам. Ему было немного грустно, но парень прекрасно понимал, что их народы слишком разные.
Увидев взлетающее исполинское блюдо с ногами, он даже не удивился, летающий дом оказался именно таким, как его описывала Надежда. Просто описал это событие в своей книге, хотя в последнее время приходилось экономить листы, новых взять было негде, а сварить новую бумагу он сможет ещё очень не скоро, в таком деле помощники нужны, а он пока один на всей базе, зато главным инженером может называться по праву. Парень постоял немного, провожая её глазами, а потом развернул лося и двинулся в обратный путь, отныне их дороги разошлись навсегда. Теперь ему предстояла кропотливая работа по обустройству собственной базы, внутри которой он ещё не был, но надеялся, что будет там всего больше и лучше, чем было на сожжённой этурлогами.
Дорога должна быть лёгкой, лето приближалось к своей вершине, лес радовал изобилием ягод, в низинах изредка встречались даже грибы, вот только дичи вокруг на десяток горизонтов не встретилось, ему пришлось тратить запасы, прихваченные с собой. Чем дальше он уходил от логова быков, тем оживлённее становилась вокруг жизнь. Сначала появились птицы, а вскоре в густой траве мелькнул какой-то мелкий зверёк. Охотиться Павел не стал, на пару дней у него ещё оставался запас солонины, которую вполне можно сдобрить свежими грибами. При нормальной скорости два с половиной десятка горизонтов вполне его скакун мог преодолеть за три дня, даже учитывая, что следом идут коровы с подросшими за зиму телятами. Вот только уже на первый день обратного пути годовалый лосёнок повредил заднюю ногу и теперь сильно хромал, замедляя скорость всего стада. Вдобавок к вечеру хромое животное свалилось в овраг и сломало вторую ногу. Теперь придётся забить, другого выхода нет.
Паша спустился вниз, выполнил свою миссию, освежевал, благо остальные лоси этого не видели, а затем соорудил из жердей и лыка подъёмник. Он приладил тушу и собрался подниматься наверх, когда вдруг ноша сама по себе пошла вверх. Парень поднял голову и увидел троих мужиков, которые споро поднимали груз наверх.
-- Не боись, - прокричал один из них, - нам чужого не надо, а за подмогу, глядишь, и угостишь путников.
Парень вылез из оврага, а на месте его стоянки уже разгорался костёр и выросла солидная куча хвороста.
-- Пилигрим последним куском поделится, - процитировал он любимое правило, - да и ему тогда отказа не будет.
-- Да ты бродячий пёс, - сказал старший из гостей, - давненько вашего брата у нас не видно. Куда и откуда путь держишь?
Путников было пятеро, по виду -- охотники, пришли пешком, но осёдланному лосю не удивились, по крайней мере, не показывали этого. Вот только амуниция у них несколько необычная. Кроме луков и копий, у каждого на поясе в ножнах висел длинный нож, больше двух локтей, а у старшего за спиной ещё какое-то странное устройство с коротким толстым луком или чем-то похожим. Старший приказал двоим парням помоложе заняться едой, а сам жестом пригласил Пашу садиться рядом, явно ожидая рассказа.
-- Кузницы моей больше нет, прошлой осенью сожгли её этурлоги.
-- Кто сжёг?
-- Быки. Они себя этурлогами называют, как мы людьми кличемся. Я вот от них иду как раз. Год назад мы девку ихнюю нашли, выходили и отвёз я её обратно.
-- А они за это тебе кузницу пожгли и уйму народу загубили. Не стоило тебе спасать, не нашего они племени. У нас три посёлка просто так, ради баловства извели огнём своим адским.
-- И у нас два, при нас почти, эта всё видела и не понимала, откуда ненависть такая к человечеству.
-- Ладно. Скажи-ка лучше, что ты там видел.
-- Ничего особенного. Стена вокруг деревни, этурлогов там тьма-тьмущая. Да, их летучий корабль, который самый главный, вдруг взял, да и улетел.
-- Что, совсем? Неужто нас бог услышал!
-- Нет. Куда-то на север двинулся, а своих тут оставил.
-- Тьфу на них, - выругался старший, - житья не стало. Ты, торговец, вот что у своих умных мастеров смекни: оружие нам надобно, побольше. Примерно такое, как у меня. Надоело нам их терпеть, прогоним супостатов, пусть на небеса к себе в преисподнюю возвращаются.
Павел рассмотрел и зарисовал вооружение. Меч и самострел, как бородач назвал эти предметы. Раньше пилигриму доводилось такое видеть, но только на рисунках, в руках он держал впервые.
-- А чего же у своих кузнецов не обменяете?
-- Нет никаких своих. Тут, в пятнадцати горизонтах к югу, наши посёлки начинаются. Десятка два, а то и больше. А бродячие псы заходят редко, говорят, что издалека, с юга идут.
-- Не знаю, не знаю, - покачал головой Павел, рассматривая короткую железную стрелу, - как сделать знаю, только рук не хватает. Вот если найдётся у вас с десяток толковых ребят, тогда и разговор можно бы составить.
-- А где тебя искать-то? Такие, как ты будто перекати-поле, дома нет, когда не загляни, да и где дом ни почём не скажете.
-- Место у меня тайное, как и подобает. Я тебе вот что скажу: как осень наступит приходи к водопаду, что в холмах в десяти горизонтах к юго-западу от этого места. Там и встретимся.
Они проговорили до поздней ночи. Делились историями жизни, жаловались друг другу на бесчинства захватчиков. Павел рассказал, что узнал об этурлогах от Надинарии, а старший подробно описал планы мести, которые возмущённые люди уже не первый год вынашивали. Оказывается, им даже удалось двоих быков убить, правда сами при этом восьмерых потеряли, но зато больше враги не появлялись, даже мстить не стали. Значит, победить их можно. По крайней мере так считали люди, однажды победившие врага, а о его мощи они и слышать не хотели, Земля принадлежит человеку, а не пришельцам из преисподней. И всё тут!