Страница 13 из 19
-- Что он делает? - в один голос загалдели члены научного совета, - это же нелогично!
-- Я знаю не больше вашего, - Первый Капитан Науки единственная сохранила хладнокровие, - сегодня Вартлан был необычайно дерзок, что не типично для этурлогов в целом, а для капитана корабля просто недопустимо, но остановить его мы уже не в состоянии. Я, конечно же, вызову его по коммуникатору, но не думаю, что это будет результативный разговор.
Она оказалась права, Вартлан просто не отвечал.
* * *
Когда нужно, особенно в экстремальных ситуациях, учёные, несмотря на свою любовь к дискуссиям, умели работать быстро и чётко. Уже через час после внезапного бунта экипажа и отлёта корабля к Первому Капитану Науки начали поступать сводки и отчёты о ситуации на центральной станции, не самые радужные.
Запас топлива для энергостанции всего на один месяц, сырья для производства пищи и топлива -- на три, ровно до следующего урожая. Придётся вводить режим жёсткой экономии. Автоматические комбайны есть на станции, но их энергоблоки могли заряжаться только от корабля, сейчас это невозможно, а без дозарядки роботы проработают всего по тридцать шесть часов. Как сделать зарядное устройство, было прекрасно известно, вот только всё технологическое оборудование Вартлан увёз с собой, в распоряжении оставшихся этурлогов только простейший ручной инструмент. В качестве замены аккумуляторов могли бы подойти обоймы от ручных лучемётов, но тогда станция станет беззащитной, чего нельзя допустить, безопасность - в первую очередь.
Только центральная станция была такой беспомощной, изначально все основные функции здесь осуществлял космический корабль, это южная и восточная строились относительно самостоятельными, хотя общим недостатком всех трёх являлось отсутствие собственного транспорта. Планетолёты базировались только на звездолёте, теперь им оставалась только радиосвязь между собой и надежда, что Первый Капитан Экипажа сжалится над поселенцами и выделит им хотя бы зарядное устройство или мобильную мастерскую. Но надеждам не суждено было сбыться, Вартлан отказал, посоветовав быть экономнее в расходах и следить за рождаемостью.
После всех этих разговоров Первый Капитан Науки всё больше склонялась к мысли, что капитан болен, возможно даже, поражён неизлечимым вирусом, хотя главный врач-вирусолог службы био клялась, что анализы у него отрицательные, все этурлоги даже с подозрением моментально госпитализировались в инфекционном блоке. Но другого объяснения его странному поведению никто не мог дать.
Вот и недавно вдруг воскресшая лейтенант Надинария проходит обследование. Наверно, стоило с ней поговорить, хотя она уже всё написала, но как-то фантастически выглядит её отчёт: прожить год среди дикарей в антисанитарных условиях, заразиться смертельным вирусом и не сойти с ума.
-- Почему меня здесь держат? - Надинария говорила довольно резко.
-- Ты являешься носителем опасного заболевания, ты и раньше слышала о нём, но в последнее время случаи заражения участились, причём с весьма плачевными последствиями, - объяснила ей старшая по должности, - я внимательно изучила твой отчёт, но сразу же возникла масса вопросов, расскажи всё, с самого начала.
-- На планетолёте был взрыв. Изнутри. Я выжила только потому, что принимала релаксационную ванну, вместе с ней и вылетела наружу. Потом меня нашли дикари. Больше нечего рассказывать.
Как на корабле мог произойти взрыв? Для этого нужно было пронести на борт взрывчатое вещество, предварительно изготовив его в лаборатории. В версию причастности аборигенов никто не верил, у варваров просто не может быть такого оружия. Хотя это в их стиле. Исследования архео показали, что в период расцвета их цивилизации они практиковали убийство себе подобных, как и любые хищные животные, таковы инстинкты тех, кто пожирает себе подобных, среди этурлогов такое невозможно. Но это никак не объясняет гибель тридцати пассажиров и членов экипажа.
-- Но почему они тебя не убили и не съели? - скорее у себя, чем у лейтенанта, спросила Первый Капитан Науки.
-- Я могу сказать только то, что себе подобных они не едят, каннибализма у них нет. И они достаточно гуманны, даже несмотря на то, что мы их убиваем.
-- Это была вынужденная мера. Носителем заболевания являются именно они и их животные, нельзя допустить, чтобы они слишком приблизились к посадкам, могли заразить посевы.
-- Что, все? Я как раз обратное видела, довелось, когда у них выживала. Плантации садим мы сами, рядом с их стойбищами, а потом уничтожаем. Их.
-- Такое было только однажды, ещё до твоей пропажи.
-- Я видела два сожжённых лучемётами посёлка. И эмблемы на спинах были внешней охраны. Случилось это меньше года назад. А попытка убийства меня? Уже не считается?
-- Вот это как раз меня и интересует. Ты всё подробно описала, я тебе верю. Но ты же знаешь, что этурлоги никогда не использовали оружие против соотечественников, такого наша история не знает. До тех пор, пока мы не совершили посадку на этой планете.
* * *
Надинарии всё это не нравилось. Начиная с того самого момента, когда она увидела взлетающий корабль. Это было неправильно. Этурлоги так не поступают, идею единства и неделимости нации они впитывали вместе с молоком матери.
Большой исследовательский звездолёт тяжело, но плавно поднялся над станцией и едва касаясь нижней кромки облаков с надсадным гудением устремился на север, оставляя мечущихся этурлогов, которые, похоже, тоже ничего не понимали. Даже её приближение к стене, ограждающей поселение, не было замечено. Ладно, охрана могла и отвлечься, но камеры должны были предупредить о нарушении охраняемого периметра. Предупреждение сработало, сирены взвыли через положенный промежуток времени, но вооружённые охранники оставили свои посты и забыли возложенные на них обязанности, обратив всё внимание в небо.
О Надинарии вспомнили лишь спустя час, когда волнение немного улеглось, и тут же препроводили в изолятор. Она не сопротивлялась, порядок её был известен, тем более, что отсутствовала она почти целый год. Странным показалось и то, что почти никто открыто не высказывал удивления по этому поводу, будто она лишь недавно отправилась на разведку и вот, успешно вернулась.
Пребывание в медицинском блоке быстро ей наскучило, а вскоре и вовсе всё стало раздражать. Раньше она за собой такого не замечала. А может быть это уже и есть первые симптомы страшной болезни, о которых говорила биолог? Да, в её крови нашли тот самый вирус, правда, он не размножался, только присутствовал. Если она и заразилась, то достаточно давно. Почему же тогда не сошла с ума?
За стенкой, в соседнем изоляторе, содержался геолог из службы архео, его три месяца назад укусила какая-то тварь, он заразился и теперь мало чем напоминал разумного этурлога. Через стеклянную перегородку, разделявшую их, Надинария могла наблюдать за несчастным. Вёл он себя, как дикий зверь: рвал на себе одежду, вместо слов нечленораздельно рычал, демонстрируя зубы, изо рта при этом клочьями лезла пена, разучился даже пользоваться столовыми приборами, а когда засыпал, то забивался в дальний угол под кровать и сворачивался клубком. Входить к нему без защитных средств никто не решался, а уборку делали только после того, как принудительно усыпляли бедолагу. Уж лучше смерть, чем такое существование. Лейтенант ужаснулась собственным мыслям. Нельзя желать смерти разумному, что бы с ним не случилось. Неужели и она вскоре превратится вот в такое существо?
И ещё этот внезапный бунт экипажа. Тоже напоминает помутнение рассудка, возможно, Первый Капитан Науки права и командир корабля болен, но он же не свихнулся, как этот несчастный геолог.