Огонь и сталь

Несмотря на холод, Слышащая не надела капюшона. Светлые волосы привольно раскинулись по плечам, лунно-белая кожа была не тронута румянцем. Глаза ее лучились словно звезды, а бледно-розовые губы тронула снисходительная улыбка при виде ассасинов, вышедших встретить ее. Кутаясь в серый плащ, подбитый мехом белой лисы, она направила жеребца к Назиру, раскинувшему приветственно руки.

— Рад видеть тебя, Слышащая. Твое присутствие словно жаркое солнце моей родины в этом суровом холодном крае, — льстиво произнес редгард. Хаммерфелл — провинция пустынь, песков и витиеватых комплиментов. Векеса взял Тенегрива под уздцы и помог девушке спешиться. Наградой ему был небрежный взгляд Слышащей, брошенный через плечо. Бледная изящная кисть, лежащая на руке юноши, казалась еще более белой и нежной. Девушка даже перчаток не надела.

Цицерон шагнул навстречу Слышащей, когда понял что она не одна. Кого-то маленького она держала на руках, завернув в собственный плащ.

— Ты не одна, я погляжу, — проницательно заметил Назир, бесцеремонно тыкая пальцем во внушительную выпуклость под плотным бархатом. Раздалось тонкое оскорбленное шипение, и из плаща высунулась чешуйчатая мордочка аргонианина. Ящерка недовольно оскалилась на редгарда и тут же вновь нырнула в тепло. Слышащая звонко рассмеялась. Смех у нее чистый и заливистый, но улыбка обнажает клыки, слишком крупные и острые для человека.

— Ее зовут Лис, — пояснила она Назиру. Распахнув плащ, она передала девочку на руки мужчине. Малышка подозрительно принюхивалась к незнакомцу, щуря желто-зеленые глазки. Вцепившись в свою куклу, она несколько мгновений неподвижно сидела в объятиях редгарда, после чего с капризным плачем потянулась обратно к Слышащей. Назир подкинул девочку в воздух, заставив ее испуганно взвизгнуть.

— Это что, смена Визаре растет, а? Хороша, ну, хороша малышка, — попытка Лис укусить его за нос только больше восхитила мужчину. Векеса топтался на месте, удерживая Тенегрива, который тянулся в сторону таверны. Цицерон положил руку на плечо юноши.

— Отведи жеребца на конюшню, — промолвил он, — ему нужно отдохнуть. Вот, — в ладонь послушника упали несколько золотых монет, — дашь слуге, чтобы был порасторопнее. Не вздумай даже септима прикарманить, понял?

— Да, сударь, — Векеса кивнул, бросив на прощание полный печали и немого восторга взгляд на Слышащую, но она даже не обратила на паренька внимания. Серебристо-серые глаза вампирши остановились на Хранителе. Ее взгляд искрился любопытством, в глубине глаз мелькали лукавые искорки. Слишком молода, мелькнула в голове имперца, слишком юна для такой ответственности, но не ему решать. Это выбор Матери. Цицерон поднес тонкие пальцы девушки к губам. Ее кожа была прохладной, пахла пасленом, костром и лошадью.

— У нас пополнение? — хмыкнула Довакин. Имперец несколько растерялся. Если не-дитя и Назир говорили правду, и он не раз сопровождал ее в странствиях по всему Северу, то отчего она его не узнала? Мужчина лениво скинул капюшон. Рыжие волосы тускло пламенели в свете звезд. Бледное лицо Слышащей изумленно вытянулось, он пораженно охнула, ее ладонь впорхнула к губам.

— Цицерон?! — нервный смешок сорвался с ее губ. — Ты… что?.. почему так одет?!

Мужчина рассеянно оглядел свой черный камзол, расшитый опалами, пояс из черной кожи с серебряной пряжкой, шерстяные штаны и сапоги без каблуков. Верно, наряд больше подходит для Солитьюда или Вайтрана, но не так уж он бросок. Так может одеваться и лорд, и зажиточный торговец. Девушка вдруг приподняла его лицо за подбородок, повернула из стороны в сторону.

— Это… это точно Цицерон? Наш Цицерон? Где колпак? Где… где песенки про котят и несмешные анекдоты? Где это все?! — она повернулась к Назиру. — Вы что с ним сделали?!

— Ничего, мы его даже пальцем не тронули. Видимо, опять у него в голове что-то перемкнуло, — редгард пожал плечами, опасливо косясь на недоумевающего Хранителя. — Странно, но… можно привыкнуть.

— Знаешь… я так долго привыкала к тому Цицерону, я не хочу привыкать еще к одному! — Деметра строптиво скрестила руки на груди, а имперец окончательно растерялся. Реакция Слышащей не на шутку его встревожила. Он ожидал… несколько другого. Но девушка, кажется, уже успела позабыть о Хранителе. Она направилась к таверне, полы плаща едва поспевали за ней. Назир с маленькой аргонианкой на руках поспешил за ней.

— Слышащая, может, сразу в убежище? Полночь близится…

— Нам нужно забрать кое-кого, прежде чем пойдем домой, — сквозь всю ее манерность и надменность показалась озорная, шаловливая девчушка. Загадочная улыбка вспыхнула и тут же потухла на ее устах, а взгляд, брошенный на Хранителя из-под ресниц, словно разрядом молнии пробежал по телу мужчины. Имперец чуть ослабил ворот плаща. Как отличается эта Слышащая от почтенной Ализанны Дюпре. Ализанна была сосредоточением достоинства и мудрости, почерпнутой из слов Матери, а Деметре еще многому предстоит научиться… но Цицерон благоразумно промолчал. Ни улыбки, ни милое кокетство не смогли скрыть жестокость и цинизм Слышащей, а служить Матери Ночи можно и без языка…

Девушка легко вбежала по ступеням на крыльцо «Пика ветров» и замерла, ожидая пока один из мужчин откроет ей дверь. Цицерон вежливо пропустил Слышащую в таверну, поймал еще один острый лукавый взгляд и мимолетное прикосновение к бедру.

— Обманываешь ты меня, Назир, — вздохнула Деметра, переступая порог. — Не Цицерон это. Наверное, брат его, близнец.

— Ох, если бы так, Слышащая, — редгард печально покачал головой, с наслаждением вдыхая запах жареного мяса и свежеиспеченного хлеба. В таверне звенела музыка, Абелон лавировала меж столов с подносом, нагруженным мисками и кружками, собирая щипки и пьяные комплименты посетителей. Шахтерам нынче жалование заплатили, гуляют рудодобыватели.

— Проходите, — вымученно улыбнулась служанка на ходу, — я сейчас к вам подойду…

— Мы не на долго, — Деметра повелительно подняла руку, и глаза Абелон завистливо сверкнули при виде тяжелого серебряного кольца с аметистом, украшающего тонкий пальчик Довакин. Девушка печально вздохнула. Она себе лишний раз присесть позволить не может, не то что такие цацки носить… служанка поставила перед Лейгельфом кружку с элем, но шахтер так размахивал руками и вопил, что едва не сшиб ее на пол. Сначала Абелон не поняла, почему вдруг посетители повскакивали на ноги, отчего кричат, потрясая руками и чашами, но когда Стиг Соленый Ветер кубарем выкатился ей под ноги, северянка едва не уронила поднос. Мужчина, пошатываясь, поднялся на ноги, тряхнул головой, стряхивая с волос глиняные осколки.

— Ну, давай! Наподдай ей!

— Покажи остроухой ее место!

— Скайрим для нордов!

Разбойник выхватил из рук Гьяка кружку с медом и осушил ее в два глотка. Напиток тек по его подбородку на грудь, промочил его бархатный жилет. Швырнув чашу в огонь, Стиг заревел, ударив себя кулаком в грудь.

— Давай, лесная нимфа, тварь ты узкоглазая! Подходи! — мужчина рванул за воротник рубахи, обнажив грудь. — Уж я-то дам тебе северянина настоящего отведать!

Он бросился вперед, по-бычьи наклонив голову. Парни из его шайки орали, подбадривая своего атамана, один из них подступился было к худощавой босмерке, намереваясь помочь Соленому Ветру, но эльфийка по-кошачьи отскочила в сторону, и Стиг вместо нее боднул своего дружка в живот. Парень завопил, отлетел в сторону, пират запнулся о чью-то услужливо подставленную подножку и плюхнулся задницей в тлеющие угли очага. Таверна наполнилась хохотом, воем и ругательствами. Даже Деметра позволила себе снисходительную ухмылку, которая обратилась хищной коварной улыбкой, когда один из шахтеров усадил себе на плечи Тинтур Белое Крыло.

— Позвольте представить вам нашу новую сестру, — церемонно объявила девушка, откидывая со лба бледно-золотистый локон. — Назир, будь добр, забери ее. А мы с… Цицероном пока прогуляемся до убежища.

На улице Довакин взяла спутника под руку. Если раньше имперец готов был визжать от радости и восторга, что Слышащая не побрезговала прикоснуться к нему, то теперь хранил вежливое молчание, терпеливо дожидаясь, когда девушка сама с ним заговорит. Подобная перемена сначала рассмешила бретонку, но сейчас ей словно плеснули огнем на обнаженную кожу, который воспламенил в крови тревогу и безудержное любопытство.