Последняя тайна первоэлемента

Мой спутник, собравшийся было открыть рот и ответить мне, нахмурился и уставился в костер. Он был умным человеком, не глупее меня, но сегодня мои рассуждения, видимо, заставили его серьезно переосмыслить всю его систему ценностей и сложившееся понятие о смерти. Тишина затягивалась. Мы сидели молча, каждый из нас думал о своем.

Когда второе солнце скрылось за горизонтом, мой спутник, словно опомнившись, сказал:

-Ладно, пора ложиться спать. Ты спишь первым, а я караулю. Через пять часов меняемся.

Я не стал возражать. Мой спутник передал мне мешок с вещами, который я подложил себе под голову, когда лег на участок земли свободный от снега. Сон сморил меня сразу, как только я сомкнул глаза.

Сон мой был беспокойным и тревожным, однако, когда я проснулся, то не мог вспомнить ни одной детали из своего сновидения, вполне вероятно из-за того, что я сразу переключил свои мысли о сне к проблеме, занимавшей меня прямо сейчас.

Моего спутника рядом не было.

Его шлем, отражающий сполохи от почти потухшего костра, одиноко стоял на земле, на том месте, где сидел мой спутник за прошедшим ужином. Я огляделся вокруг. Вход в пещеру был уже порядком заметен снегом, так, что уже невозможно было различить наши вчерашние следы. Это означает, что внутрь кроме нас не заходил никто. Но никто и не выходил. Я встал и перекинул мешок через спину, закрепив веревки узлом у себя на груди. Алебарду я подхватил правой рукой, уже направляясь в ту сторону, где пещера заканчивалась тупиком. Больше идти было некуда.

Чем дальше я продвигался вглубь пещеры, тем менее заметным становился свет от костра, и с каждым моим шагом тьма все сильнее окутывала меня, она манила и отталкивала, пугала и заставляла идти вперед одновременно. Тоннель пещеры уже уводил вниз. Я продвигался вперед бесшумно, мои тренированные ноги мягко и тихо ступали по окаменелой земле, не давая обнаружить меня.

Впереди уже виден тупик. Идеально ровная черная стена, стоявшая впереди, и рядом с ней и над ней не было никаких проходов или ответвлений, ни одной малейшей щели. Я продолжал идти вперед, пока одна из моих ног вместо твердой почвы под собой вдруг не провалилась в пустоту. Я отдернул ее и встал на месте как вкопанный. Я стоял в полной темноте, не в силах увидеть даже собственные руки. Стоял я до тех пор, пока мои глаза в достаточной степени не привыкли к мраку так, чтобы я мог различать пространство вокруг себя. Я уже мог разглядеть свои руки. И ноги. И уводящий вертикально вниз идеально ровный квадратный туннель, из которого тянуло невероятно мерзким приторно-сладким запахом гнили и разложения. Эта мерзость пробивалась даже через мое забрало, да так сильно, что мои глаза начало щипать. Я завел левую руку за спину и аккуратно, не развязывая, вынул из мешка один из зацепов для бокалов, и, поднеся руку к обрыву, отпустил его. А затем я стоял и слушал.

Долго стоял.

Наконец до моих ушей долетел приглушенный, почти неуловимый звук.

"Плюх"

Вода.

Не знаю, насколько там глубоко, но, похоже, выбора у меня нет. Я ухватился за алебарду обеими рукам, направив ее острием вперед. Пальцы сжимались вокруг нее так сильно, что резиновая основа под броней моих перчаток заскрипела. Я глубоко вдохнул, полностью заполняя свои легкие воздухом, и посмотрел вперед, в пространство под ногами, которое уводило глубоко вниз, на глубину, где притаилась неизвестность, в заполненное мерзким запахом место, в которое мне так отчаянно не хотелось идти. Я обернулся. Вдалеке еще можно было увидеть пламя костра. Можно было просто наплевать на все и уйти. Я криво усмехнулся и прыгнул в черный зев квадратного туннеля.

Туннель закончился быстро. Намного быстрее, чем я того ожидал, однако я не только никуда не приземлился, но и продолжал лететь вниз, с неимоверной скоростью приближаясь к водной глади, которую уже можно было кое-как различить в зеленоватом свете, исходившем непонятно откуда.

И вот я все ближе.

И ближе.

Ближе.

Бултых!

Ноги под водой потянуло вперед и я, уперевшись в дно, сразу же оттолкнулся и всплыл на поверхность. Закинув алебарду за спину, я начал грести в сторону берега, видневшегося в пяти метрах впереди. Через пару метров дно вдруг сделалось наклонным, и, встав на него, я вышел на каменистый берег без всяких усилий.

На берегу, у самой кромки воды, я разглядел тот самый источник света, что мягко освещал небольшое пространство вокруг себя. Это был гладкий вытянутый овальный камень, изнутри которого исходил тусклый зеленоватый свет. Он лежал прямо у моих ног. Я потянулся к нему и, сняв перчатку, взял его в левую руку. Он был мягким на ощупь и легко менял форму под воздействием внешней силы, а как только я дотронулся до него, свечение внутри стало интенсивнее, теперь свет был намного ярче. Я поднял его над собой и смог увидеть то место, куда попал. Это был грот, настолько огромный, что даже не представлялось возможным разглядеть ни одну из его стен или его громадные своды. Камень в моей руке был единственным источником света здесь, выхватывая из темноты десятиметровое пространство вокруг меня. Вода в том месте, откуда я вышел, продолжала слегка колыхаться. Я стоял возле нее и не знал, куда идти дальше. Следов здесь не было никаких.

Только запах. Со стороны воды, издалека, до моего носа долетала эта тошнотворная вонь.

И никаких звуков. Вокруг стояла абсолютная, всепоглощающая тишина.

Нужно было что-то делать, но я не знал, что именно. Нужно собраться с мыслями. Я стоял на каменистой черной земле и вслушивался в окружавшую меня тишину. Водная гладь впереди сделалась совсем ровной. Вода была мутной и свет не проникал через нее даже на несколько сантиметров. Первым звуком, который я с трудом уловил, был звук моего собственного дыхания. Тихое, едва заметное. Моя шея зачесалась и я потянулся к ней рукой. Резкие движения руки, облаченной в броню, мой слух уловил мгновенно. Здесь я слышал только себя. Единственным источником того, что нарушало тишину, в этом темном и тихом месте был лишь я. Не знаю почему, но я был уверен и в том, что единственным живым существом здесь был только я. Это место было мертво. Здесь стояла мертвая тишина. Мертвенная тьма обволокла собой все пространство. На умершую землю подо мной давно уже ни ступала ничья нога, а вода впереди стала последним прибежищем для тысяч душ и могилой для тысяч тел. Едва я понял это, послышался плеск воды. Далеко впереди, из глубин, из самого сердца этого бездонного подземного озера, на поверхность его вылезло и нависло над водой нечто огромное. А рядом с ним еще одно. И еще. Плеск воды был отчетливо слышен даже на таком огромном расстоянии. Я попятился и закрепил светящийся камень в нише для фонарика на правой стороне груди, так, что теперь он освещал лишь пространство впереди меня, а не вокруг.

Я перехватил алебарду двумя руками и очень быстро отступал назад, не поворачиваясь спиной к воде. Плеск воды с каждой секундой становился все громче. Я шел назад, и земля подо мной вдруг сделалась неровной. Под ногами хрустело. Я присмотрелся и понял, что иду по почерневшим нечеловеческим костям, которыми была устлана каменная земля. Капли пота выступили на лбу, под забралом шлема. Я ощущал, как бьется сердце в моей груди. Я не просто слышал, как ОНО приближалось ко мне.

Я это чувствовал.

С каждой секундой ОНО все ближе и ближе подбиралось ко мне, вытягиваясь из недр огромного подземного озера и скользя над его поверхностью. Костяной настил под моими ногами закончился, уступая место идеально ровному черному каменному полу. Бесшумно, я продолжал отступать назад, уже порядком удалившись от места, где я нашел камень. А за мной неуклонно следовало ОНО. Тварь уже выползала из воды на поверхность. Напряжение нарастало с каждой секундой. Я уже слышал звук ползущих по костям щупалец.

Спиной я вошел в стену белого тумана. Он мгновенно обволок меня. Зеленый свет камня не мог пробиться сквозь него. ОНО все еще преследовало меня. Щупальца уже подползают ко мне, плавно скользя по ровному черному полу, но я по-прежнему не вижу ЕГО.