Безмолвный

Я крепко обниму тебя. А потом как следует врежу.

Беги. Улица вдруг стала невообразимо длинной. Я слышу собственное шумное дыхание, слышу шум машин, я слышу все вокруг. Мое дыхание. Мой голос. Шерлок. Шерлок. Вдох. Ты вернулся.

Окровавленное лицо, лужа крови на асфальте. На глаза наворачиваются слезы. Разве это возможно? Плевать, плевать. Шерлок, подожди.

На улице людно, просто толпа народу. Уйма темных пальто. Мужчины, женщины. Коляски. Борзая на поводке. Курьер с посылками. Темное пальто, вьющиеся волосы. Где? Там. Вниз по улице. Беги.

- Шерлок!

Ты не оглядываешься на меня. Идешь вперед, как будто меня нет. Как будто это я упал. Как будто это я разбился об асфальт и умер. Как будто это я твоя галлюцинация, запертая в жутком параллельном мире, где тебя больше нет.

- Шерлок! Сукин ты сын!

Ты оборачиваешься. Я уже готов врезать тебе, сбить тебя с ног. Нет. Борода, очки. Круглое лицо.

Нет.

Это не ты.

Просто кто-то, издалека похожий на тебя. Похожий на тебя со спины. Он смотрит на меня как на опасного психа.

Замираю как вкопанный. Из меня как будто разом выбили весь воздух.

- Простите, - выдавливаю я. – Перепутал вас с другим человеком.

Он окидывает меня взглядом, кивает и уходит прочь.

________________________________

От переводчика

Дамы и господа! Глава содержит «пасхальные яйца».

========== Глава 5: Застыть в одной точке ==========

Уже глубокая ночь, я не должен тратить на это время. Почти наверняка проснусь совершенно разбитым. Сколько сейчас? Два часа? Три? Не думай. Просто засыпай.

Закрываю глаза и сразу переношусь в свою спальню в квартире «221б». Как всегда. Я специально переставил мебель по-другому, окно теперь на противоположном конце комнаты. Я сменил белье, пижамы и подушки. Не помогает. Спальня превращается в ту самую, на «221б», стоит мне только закрыть глаза. Я почти слышу шаги соседей, лай собаки миссис Тернер, почти слышу, как ты шаркаешь ногами этажом ниже. Превращение свершилось.

Ты входишь в комнату, ты завернут в простыню. День, когда мы окажемся в Букингемском дворце. Он пока еще не начался. Сейчас все застыло в одной точке. Во тьме перед большим взрывом. Задолго до того, как время неумолимо понесется вперед к своему неизбежному и неотвратимому концу: ты на тротуаре, окровавленное лицо, застывшие открытые глаза. Тогда все будет кончено. Но сейчас еще не «тогда». До него еще предстоит дожить.

Сейчас очень рано, еще темно. Через несколько секунд ты зайдешь в комнату и заберешься в мою кровать. Я мог бы лежать так вечность. Знать, что сейчас будет, и ждать этого. Ждать тебя и знать, что ты придешь.

В этом моменте я и застываю почти каждую ночь. Это легко и приятно. Ты все еще здесь, просто до тебя не дотянуться. Ты не умер, не ушел навсегда. Ты просто стоишь по ту сторону двери. По-забавному завернутый в простыню. В большинство ночей я могу заставить себя обмануться и поверить в это. Так легче заснуть.

Я все еще в полудреме, но все равно слышу, как ты поднимаешься по лестнице, еще до того, как ты откроешь дверь, откинешь одеяло и уляжешься рядом, замерзший, с костлявыми коленками. Я слышу шаги босых ног по деревянному полу. Ты кашляешь. Не для того, чтобы предупредить меня. Вовсе нет. Ты просто немного простыл. Это всего лишь кашель. Простой кашель, а не намек. Но я этого пока не знаю. Я в полудреме, мне тепло и уютно. Я слышу твои шаги и улыбаюсь.

Сам не знаю, почему. Просто улыбаюсь и все.

Ты толкаешь дверь, петли слегка скрипят. Ты шмыгаешь носом и плотнее запахиваешься в простыню. Тебе холодно. Это видно. Плечи ссутулены. Тебе неуютно. Волосы с одной стороны примяты, с другой - торчат в разные стороны. Глаза прикрыты.

Я мог бы подвинуться, но это не нужно. Места хватит. Я знаю, что ты сейчас сделаешь.

Ты ничего не говоришь. Откидываешь одеяло, и на долю секунды мне тоже становится холодно. Мое гнездо разворошили. Ты забираешься в мою кровать, она прогибается под твоим весом. Твоя нога упирается мне в колено. Ты и правда замерз.

Кое-как натягиваешь одеяло до груди, словно не знаешь, как устроиться в чужой кровати. Поворачиваешь голову и смотришь на меня. Вздыхаешь, я чувствую дуновение воздуха на лице.

- Джон, - снова то самое выражение лица. То самое, по которому ясно: тебе от меня что-то надо.

- Что, Шерлок?

Ты нечасто так поступаешь. Лишь время от времени. Например, когда понимаешь, что я вернулся после долгого отсутствия. Или еще по каким-то своим причинам, которых мне не понять. На выходные я уезжал в Дублин, навестить старого друга. Понятия не имею, во что ты ввязался, пока меня не было. Ты прислал несколько СМС, не очень понятных. Было холодно и дождливо. Ты где-то носился. Лазал по сточным канавам или рылся в мусорных баках, кто тебя разберет. Носился, чтобы схватить преступника, а подхватил простуду.

В том, что ты забрался ко мне в кровать, я не вижу ничего удивительного. Удивительно другое. Похоже, что под простыней у тебя ничего нет. Полагаю, ты хотя бы трусы надел. Не знаю, что заставляет меня так думать. В списке того, чему тебе следует уделять внимание, приличия точно не значатся. Позже, уже сидя на диване в Букингемском дворце, я узнаю, что мои предположения по поводу нижнего белья ошибочны, но и тогда это меня не возмущает. А пока - раннее утро, я в приятной полудреме, рядом со мной укутался ты. Мне уютно.

- Я заболел.

- Да?

- Да, и ты это знаешь. Я уже говорил. У меня жар.

Ты жаловался на недомогание вчера вечером. Тогда казалось, ты в порядке, только глаза немного блестят. Ты устал и ничего не ел. Разумеется, тебе было нехорошо. Вытягиваю руку, касаюсь лба тыльной стороной ладони. Он теплый, волосы слегка влажные. Сейчас как раз сезон простуд.

- Я уже измерил температуру, - говоришь ты немного жалобно и устало. – Как я и сказал, у меня жар. Сосредоточься, Джон.

- Хм-м, - мысленно прикидываю, что сделать.

У нас есть парацетамол. Я могу приготовить тебе чаю. Принести апельсиновый сок и суп. Может, у миссис Хадсон что-то найдется.

- Сделай так, чтобы все прошло.

- Тебе надо отлежаться, - говорю я. Но это не то, что ты хотел бы услышать. – На сегодня ведь у тебя никаких планов?

- Может быть, - отвечаешь ты. – Я покину квартиру, если подвернется что-то на “восьмерку”.

- На восьмерку?

- Разумеется. Уж точно ничего ниже “семерки”.

Понятия не имею, о чем ты. Провожу ладонью по твоей щеке. Она, как обычно, теплая, но слегка шершавая. Непривычно. Обычно ты бреешься более чем тщательно. Провожу рукой под подбородком, ты откидываешь голову. Проверяю лимфатические узлы – они слегка увеличены.

- Нос заложен? Горло болит?

- Конечно, - твой голос чуть более хриплый, чем обычно. Ты слегка дрожишь, так что я укрываю тебя одеялом плотней, как следует подтыкаю его со всех сторон. Забочусь о тебе, как обычно. Ты возишься, поворачиваешься на бок и засовываешь руку под подушку.

- Вылечи меня, Джон, - ты закрываешь глаза.

Твои ноги касаются моих. Я чувствую твое дыхание на своей коже и в легком подрагивании матраса. У тебя, несомненно, жар. Глажу тебя по голове.

- Я тебе чаю заварю.

- Несправедливо, - ты трешь глаза. – В твоей спальне гораздо теплей, чем у меня.

Верно. Моя комната самая теплая в квартире. Летом, когда здесь становится слишком душно, я укладываюсь в гостиной. Окно маленькое, соседний дом стоит почти вплотную, тут толком и не проветрить. Но утро сегодня выдалось холодное, а ты любишь спать с открытым окном. В твоей комнате сейчас, наверное, настоящая морозилка.

- Ну, тогда просто оставайся тут.

Тот день начинается именно в это мгновение. Его запускаю я. Я решаю оставить эту тихую гавань. Можно было остаться, гладить твои влажные волосы, чувствовать твое дыхание на шее. Вот только иногда, в моем воображении, капли пота на твоем лбу превращаются в кровь, а я сам оказываюсь на том тротуаре, ты лежишь у меня на руках, и я чувствую, как тебя покидает последняя капля жизни. Я не могу оставаться здесь. Это произойдет слишком скоро.