Безмолвный

Шерлок был прохвостом, а значит, и я тоже. Даже теперь, когда проводят пресс-конференцию, когда во всеуслышание объявляют правду, – Шерлок не прохвост, как я и твердил все это время, - ты все еще не можешь в это поверить. Поверь мне. Ты всегда будешь видеть в нем обманщика, ведь ты знаешь его только как персонажа. Это я его таким представил. Значит, тут только моя вина. Не ее. Она всего лишь уточнила. Признаюсь, что меня это задевает, она так и скажет: «Я всего лишь уточнила».

Помню один из дней, еще в самом начале наших отношений. Она тогда только-только изучила мой блог и просмотрела записки. В руках у нее был бокал вина, и выглядела она просто прелестно. И тогда, глядя на нее, я подумал, что мог бы на ней жениться. Она была в моей футболке, сидела, натянув ее на колени. Я мог бы на ней жениться. Помню, у нее облупился педикюр, и это показалось мне очаровательным. А потом она сказала: ты без ума от него был, так? Улыбнулась и отпила глоток вина.

Меня как будто выставили нагишом напоказ, унизили. Сам не знаю почему. Она шутила, поддразнивала. Какая разница? Я мог бы тогда согласиться, признать это, но не стал. Я рассмеялся и сказал какую-то глупость. Я не гей. Мы не пара, нет. Он просто был моим соседом. Ничего такого. Точно так же я когда-то говорил в ответ на все подобные предположения. Я давно уже не произносил этих слов, они успели заржаветь. Вряд ли они звучали особо убедительно, но ей хватило. Она всего лишь уточнила. Я мог бы на ней жениться, мог бы. Но никогда не смог бы рассказать о нас. Она бы просто этого не поняла.

В том, чтобы хранить тайну, кроется жуткое одиночество. Я всегда полагал, что одиночество – это когда нет никого рядом, но это не так. Совсем не так. Быть одиноким значит – знать, что во всем мире не найдется никого, способного понять тебя, даже если ты спишь в одной постели с любимым человеком. В конце концов, любить - еще не значит понимать.

Так что говорить что бы то ни было просто нет никакого смысла.

Может, я просто преувеличиваю. Ничего такого она обо мне вовсе не думает. И вовсе ничего не имела ввиду, когда так говорила. Просто это так прозвучало.

Просто иногда возникает чувство, что она мне не верит. Это раздражает. Я пишу о настоящих преступлениях, рассказываю о том, что действительно было, и додумываю что-то лишь для защиты невиновных. Чтобы защитить Его и себя. Она что, думает, я все это из воздуха взял? Она же знает, что это не так. Совсем не так. Я знаю немного о работе Скотланд-Ярда из первых рук. Я там был. Работал вместе с ними. Меня звали на места преступлений, куда посторонним вход заказан. Я сидел в кабинете Грега, был там, когда появлялись новые улики. Они знают меня, а я знаю их.

Точнее сказать, знал.

Мы с Грегом время от времени выбирались выпить по кружке пива. Он отличный парень. Точно говорю. С личной жизнью у него бардак, но тут уж ничего не попишешь. Наверное, об этом не стоит говорить. Может быть, он, наконец, развелся. А может, уже и женился повторно. Черт. Прошло уже столько времени, такое вполне могло случиться. Как знать. Я с ним не общался с тех пор.

Вообще-то это ужасно. Мерзко. Почему я с ним не созванивался? Если честно, я знаю причину. Я не хотел. Мне было плохо. Не мог себя заставить. Весь наш разговор в комнате незримо присутствовало бы тело Шерлока, а с этим мне было бы не справиться. Вероятно, ему тоже. На самом деле, Грег Его спас. Сделал для этого куда больше, чем я. Он спас Его от самого себя. Интересно было бы глянуть, как все происходило в тот первый раз, когда Лестрейд, нарушая все правила, привел Шерлока на место преступления. Ну и лица, наверное, у всех были – такое просто цены не имеет. Я никогда не слышал этой истории. Мне не рассказывали.

Надо было спросить.

Если честно, я думал, его вышвырнут. Похоже, этого так и не случилось. Он все еще работает там, и, судя по всему, теперь ведет пресс-конференцию. Точнее, ее, кажется, ведет тот парень из пресс-отдела. Но говорить все равно будет Грег. Это его дело. Смерть Джеймса Мориарти – дело Лестрейда. Подходит.

Надо было поддерживать с ним связь. Мы бы встречались в пабе, может, иногда бы пересекались за обедом. Я мог бы жаловаться, что Мэри меня не понимает. Нет. Это несправедливое обвинение. Прекрати. Она из кожи вон лезет. Просто детективные истории, не говоря уж о местах преступлений, не по ней. Равно как и детективы, консультирующие они там или нет. Я не детектив. Я всего лишь писатель.

Мы могли бы поужинать вместе с ним и его женой. Или его новой женой, если таковая есть.

- Он был другом Шерлока?

Вот так Мэри и смотрит на мир: как будто Шерлок – нормальный человек, который мог иметь друзей. Стоит ей все объяснить, как все тут же упрощается. Упрощается до такой степени, что и близко не лежит с тем, что было. Был ли Грег Ему другом. Да, думаю, что так. Если можно так выразиться. Но дело вовсе не в этом, это вовсе не важно. Грег верил Шерлоку, а, следовательно, верил и мне. Мы оба, я и он, видели Шерлока таким, каким Он был на самом деле, подо всем тем, что лежало на поверхности. Несмотря на все свидетельства обратного, Он оставался человеком. Мы оба поддерживали Его, в этом мы были единодушны. Мы, прежде всего, были братьями по оружию. Был ли он другом Шерлоку, а, следовательно, и моим знакомым? Звучит все равно не слишком-то значительно. Но так и есть. Вот чем опасны правдивые утверждения. Они заставляют поверить, что ты видишь все, когда на самом деле перед тобой лишь часть картины, даже не половина.

Но, в итоге, по имени к нему обращался я. Я знал, как его зовут, и именно со мной, а не с Шерлоком, он выбирался выпить пива.

- Да, думаю, что был.

Грег поднимает взгляд, на экране снова возникает та блондинка. Опять слушать ее вместо него.

- Я в душ, - говорит Мэри. Тянется ко мне, целует в щеку. – Ты как?

- В норме, - знать бы, как заткнуть ведущую. Если такой кнопки нет в природе, ее стоит изобрести.

Она встает и уходит в ванную. Интересно, сохранился ли у меня номер Грега? Прошло три года, сотовый я сменил, может, его телефона уже и нет в памяти. Или он его сменил. Как знать.

О, вот он. Имя я не стал вбивать, только фамилию заглавными буквами: ЛЕСТРЕЙД.

Мэри включает душ. Нажимаю кнопку вызова. Ведь еще не слишком поздно звонить? Сейчас около десяти. Нет, нормально. Интересно, у него уже новая жена? Надеюсь, она милая. Он этого заслуживает.

- Алло? – он. Точно он. И сразу – шквал воспоминаний. Миллионы звонков, вопросов. Его обеспокоенный голос тогда, когда он смотрит на нас, сидящих в такси. На Шерлока. Тот самый раз: Его голова на моих коленях, моя рука на Его худом плече, и Грег, растерянно уставившийся на Него. Интересно, он тогда догадался? Знал ли? Он никогда не делал намеков, не строил предположений, но готов поспорить, что он так думал. Рано или поздно, все так начинали думать. Все.

- Грег, привет это… Эм… Это Джон. Джон Ватсон.

- … Джон! Как ты? А я все гадал, позвонишь ли ты сегодня. Ты в норме?

- Да, - точно? В норме? Я всем говорю, что да. Но не знаю. Если все время это твердить, глядишь, и станет правдой. – А ты?

- Ну, - выдыхает он, - денек был тот еще, сам понимаешь.

- Да. Я тут как раз новости с тобой смотрю. Значит, он мертв, - мне хотелось бы не просто сказать, а спросить, но это было бы грубо. Да, он мертв. Я хочу это видеть. Хочу увидеть его кровь. Мне нужны доказательства.

- Так говорят.

Странно звучит. Не похоже на него.

- Тебя там не было? – выходит, его прикончил не Грег. Значит, это не ты спустил курок? Мне бы так хотелось, чтобы это сделал ты, а не кто-то другой. Раз уж это не сделал я, это должен был быть ты.

- Если начистоту, то нет. Я вообще ничего не видел. Я даже не в курсе был, что что-то затевается. Пытался его обнаружить, но безуспешно. Все концы были оборваны много лет назад, Джон. А потом мне позвонили, среди ночи, и все рассказали. Думаю, это дело рук МИ-5, но я этого тебе не говорил. Бумаг куча, а у меня даже нет нужного уровня допуска, чтобы осмотреть тело. Убит выстрелом в голову, если верить отчетам. Это не я, Джон. Я не вел это дело, но меня попросили представить все именно так. Уж не знаю, почему, но они не хотят записывать его на свой счет.