Безмолвный

- Алло? – на том конце кто-то говорит, но не со мной.

- Джон!

- Да?

- Есть! Дозвонился! – кричит он кому-то еще, судя по звуку, отведя трубку в сторону. Да что такое-то? – Дозвонился! Секунду, сейчас. Джон, слушай, - теперь он точно обращается ко мне, - мы видели ту статью в газете, - еще б они ее не видели. Да если бы и так, Мэри бы им сообщила. – Про Шерлока. И про Мориарти. Да ее, кажется, только ленивый не видел. Нам буквально оборвали телефон, а твои рассказы на сайте «Стрэнда» просто затопили комментариями. Интерес к Шерлоку гигантский. Серьезно, лучше рекламы и не придумаешь. Люди удавиться за книгу готовы. Тебя наверняка будут зазывать на все ток-шоу. Слушай, как насчет контракта на пять книг? Издатель прислал предложение. Решили подсуетиться, пока тебя не перехватил кто-то другой.

Пять книг? Пять книг о Шерлоке? А Мэри-то хотела, чтобы я для разнообразия писал о чем-то другом. Я вполне могу написать о нем пять книг. Да хоть пятьдесят.

- Да, - отвечаю я. – Конечно.

- Так и знал, что согласишься, - звучит в ответ. – Все бумаги беру на себя. Ну, как же вовремя это случилось! Лучше не придумаешь! Мои поздравления!

Контракт на пять книг. Можно будет купить миссис Хадсон новый котел.

- Спасибо. Все супер, спасибо, - говорю я.

Хорошо. Да, я знаю. Просто отлично. Гонорар. Можно будет задуматься о покупке дома. Если захочется, конечно. Но я не знаю, не знаю, чего я хочу. Мэри давно хотела поменять полы в квартире. Может, слетаем в Грецию. Пять книг. Я могу их написать. А что бы сделал Шерлок? Он бы отказался, ему не было бы до этого дела. Он бы отвернулся от этого предложения, оттолкнул его. Популярность – это не для него. Опять торжество, снова та самая шляпа, куча ненужных сувениров. Романтики и бреда с избытком, а смысла почти никакого. Знаю, Шерлок. Я знаю. И не забуду.

- Что-то не так? – миссис Хадсон взволнована. Не знаю, как я сейчас смотрюсь со стороны. Я рад, что моя книга нужна, рад, что мои рассказы популярны. Но смерть Мориарти куда значительней. Дело тут совсем в другом. В Шерлоке. В том, что Он мог бы совершить, но не совершит уже никогда. Дело в Его репутации. В Нем, не во мне. Кто-то где-то смог прикончить Мориарти, а все плюшки за это валятся на меня.

Это кажется мне несправедливым. Я ведь не волшебник, я всего лишь сказочник.

- Все в норме, - расскажу ей потом. Она, конечно же, очень обрадуется. Но сейчас у меня нет никакого желания говорить о книгах, контрактах и гонорарах. Нет. Только не сегодня. – Так что с чаем?

========== Глава 19: Опасность правдивых утверждений ==========

- Вон он. Грег. Грег Лестрейд, - Мэри не понимает, о ком я, я указываю ей на инспектора. Он точно посередине, наклонился к микрофону и собирается говорить. Это же очевидно. – Вон он.

- Который?

- Да вот же… - указывать бесполезно, экран не настолько большой. – Вон тот, в синем пиджаке, тянется к… да, вот он. Лестрейд. Инспектор Лестрейд.

- А, да, ясно, - кивает она.

Нет. На самом деле ничего ей не ясно. Она отпивает глоток чаю, поджимает пальцы прижатых к моему бедру ступней. Я знаю, что ей бы хотелось посмотреть что-нибудь другое. Но она в этом не признается. Она знает, что это важно. Это касается Шерлока. Моего друга. Это важно для меня. Это ей понятно. Я распространяюсь по этому поводу с самого обеда, а она все слушает, не жалуется, не обрывает меня и не пытается сменить пластинку. Даже вопросы задает. Захотела побольше узнать «о том персонаже, Мориарти».

Спросила, встречал ли я его.

Как так вышло, что я живу с человеком, понятия не имеющим, что Мориарти навесил на меня бомбу? Как до этого дошло?

Может, все три года я бродил как сомнамбула, и лишь теперь, когда Мориарти мертв, смог вернуться к реальности?

На самом деле Грег смотрит на журналистов, но кажется, что прямо на нас. Как будто я, здесь, сидя на диване Мэри, перед ее телевизором, поймал его взгляд. Я знаю, что это не так. Это просто вечерний выпуск новостей, но все равно, кажется, что он вот-вот узнает меня и окликнет с той стороны экрана: Джон, а где Шерлок? Нам нужна ваша помощь.

- Да, это Грег. Мы знакомы.

Мне кажется, я должен сказать это вслух. Он там, совсем рядом, на экране, там, перед морем устремленных на него камер, и мы с ним знакомы. Разумеется, это не прямой эфир. В окнах позади виден слабый свет, но солнце зашло уже несколько часов назад. На улице темно, идет дождь. Конечно, это никакой не прямой эфир – никто не подгадывает пресс-конференции специально к вечернему выпуску новостей. Скорее всего, съемки были рано утром, едва рассвело, сразу после выхода газет. А где в это время был я? На кухне. И был убежден, что сегодня ночью не случилось ничего из ряда вон, не считая того непонятного звонка.

Это, должно быть, была захватывающая ночь. Толпы бойцов спецподразделений уставились в экраны, отслеживали движение каждой тепловой точки в ночи. Ждали решающего момента, готовились спустить курок. Я помню это чувство: задержать дыхание, ждать. Помню готовность ударить. А я прошлой ночью был мертв для всего мира, спал рядом с Мэри. Может, храпел, может, даже пустил слюни. Раньше я вовсе не был таким.

Когда-то я знал все, что скажет Лестрейд, даже до созыва пресс-конференции. Вечерние новости не удивляли, мы вообще их почти не смотрели, разве что там было над чем сострить. К вечеру новости безнадежно устаревали. К вечеру у нас, если везло, было уже новое дело. Пресс-конференции обычно заканчивают, а не начинают историю. И уж совсем редко их организуют в разгар событий. Я бы достал из холодильника пиво, смотрел бы как там, на экране, путаются в деталях. Шерлок бы просматривал свой сайт в поисках нового дела, расчесывал пластырь на руке, пришпиливал к стенам что-то нужное, бормотал бы себе под нос. Иногда кажется, что этой жизнью жил какой-то другой человек. А я все превратил в вымысел.

Ну, не все. Далеко не все.

Эту пресс-конференцию, наверное, крутят весь день, и ведущие весь день ее комментируют. Если честно, Грег кажется немного ошарашенным. Наверное, не спал всю ночь. Когда это произошло? Как? Никаких подробностей, по крайней мере, тех, что нужны мне. Только не перед камерами. Кто спустил курок, не уточнят. Фотографий тела не будет. Я уже знаю. И все равно жду, как идиот, что все-таки что-то покажут. Что он скажет? Он прищуривается, проглядывает документы на столе, камера отъезжает, скользит по помещению. Стой, хватит мельтешить, бога ради. Дай посмотреть. Дай увидеть его лицо. Черт, визгливая болтовня этой тетки в розовом вообще все заглушает, а растрепанные светлые волосы загородили весь обзор. Ее как-то можно заткнуть? Может, есть какая-то кнопка? Умолкните, леди, дайте послушать, что там говорят.

Грег переговаривается с кем-то у себя за спиной. Что он делает? Кто это? Я его не знаю. Он наклоняется и что-то шепчет. В Лондонской полиции новый пресс-секретарь? Салли перешла на другую работу? Ее вышвырнули? Ушла сама? Кто знает. Этого парня я не видел ни разу. С другой стороны, прошло три года. Почти три года. Все меняется. Люди приходят и уходят, отделы разрастаются и все такое. Это рост. Костюм на нем получше, чем на Греге. Ляп? Что вообще можно сказать о человеке по костюму? Не знаю. Ничего. Может, он гей. Может, просто состоятельный. Может, у его подружки наметанный глаз и нормальные понятия о том, что носят мужчины. Или у него есть парень, который подбирает ему галстуки. Кто знает. Колец нет, но это еще ничего не доказывает. Он протягивает Грегу стопку бумаги. Видимо, записи. Сценарий, или что-то вроде того. Они с ним сверяются. Зачем им вообще сценарий? Грегу никогда не требовались подсказки. А теперь он читает по бумажке. Они осторожничают. Почему?

- Серьезно? - что «серьезно»? А. Знакомы ли мы с Грегом. Разумеется, да. Мэри ерзает на диване, на секунду сжимает мне колено. – Никогда раньше его не встречала.

Явная подколка, да только замаскированная самыми невинными словами.

Я часто от нее такое слышу. И поставить ей это в вину не выйдет, не к чему придраться. Она ответит, что ничего такого и в мыслях не держала. Она просто обратила внимание и сказала. Она всегда оперирует только фактами. Она никогда не встречалась с Грегом. Он никогда не заглядывал в гости. Не приглашал меня пропустить по кружке пива. Никогда не звонил. Мы ни разу не ужинали с ним и его очаровательной женой. Все это - правда, а значит – мое с ним знакомство может быть ложью. Или же я мог встречать его пару раз, и теперь изображаю из себя куда более важную персону, чем на самом деле. Я всего лишь писатель. Я просто несколько месяцев наблюдал за работой бывшего соседа по квартире, это вдохновило меня, а теперь я вообразил себя кем-то вроде телохранителя или помощника детектива. Полиция не консультируется у любителей, а я именно любитель. Быть может, я разок столкнулся с инспектором на месте преступления, но он меня и не вспомнит. Так, Мэри? Ты ведь это хочешь сказать. Ты ведь именно так думаешь.