Безмолвный

- Но… Мэри, взгляни. Посмотри. Тут пишут, что нет никаких убедительных доказательств против Шерлока, понимаешь? - беру газету и зачитываю вслух. Сейчас еще рано, зрение у нее неважное. Может, она не разглядела. – Мориарти обвинил покойного частного детектива Шерлока Холмса в том, что тот нанял его для совершения преступлений, но не было обнаружено никаких убедительных доказательств, подтверждающих данное обвинение. Он невиновен. Его имя очищено, верно?

- Ну, полагаю, почти так и есть, - она пожимает плечами. – Джон, это замечательно!

Тянется через стол и целует меня в щеку. Выражает поддержку. Она ведь понимает, да? Для меня это важно. Замечательно? Думаю, да. Замечательно и ужасно одновременно.

Все считали, что у меня что-то вроде стокгольмского синдрома. Заложник Холмса. Но я им не был. Я его друг. Я любил его. Она все еще продумывает детали рекламной кампании. Это ясно. Она просто не может увидеть эту новость в ином для себя свете.

Не уверен, что и в самом деле хочу, чтобы она меня поняла. Ведь для этого нужно будет, чтобы она узнала о моем отношении к Шерлоку, а это мне бы вовсе не хотелось с ней обсуждать. Я не говорил об этом с психологом, не собираюсь говорить и с ней. Это только мое дело, и оно в прошлом, так что оно не имеет значения.

Можно сказать, что Мориарти создал своего Шерлока, а я создаю своего. И я не уверен, каким именно я пытаюсь его сделать.

Я зол. Зол на Мориарти, но и на Мэри тоже. Сам не знаю, зачем я вообще завел об этом разговор. Она меня всего лишь поддерживала, не более. Понятия не имею, что хочу услышать от нее в ответ. Ей нечего мне сказать, и это меня тоже злит. Я хотел бы, чтобы она нашла хоть какие-то слова. Это несправедливо.

- Нужно добавить пару слов об этом к информации о выходе книги. То есть, я хочу сказать, покупатели же должны знать правду, так? Пресса будет в восторге. Дадим несколько врезок на обложке, добавим цитат в рекламные постеры. Поговорю с дизайнером прямо с утра, - она улыбается. Поддержка, забота о будущем, забота обо мне. Я не должен на это злиться. Не должен. – Надеюсь, об этом еще напишут. Эта заметка какая-то бледноватая, мне бы хотелось больше положительных нот.

Она его не знала. Он был моим другом, не ее. Прошло уже почти три года. Она не знала меня тогдашнего. Он для нее – вымышленный персонаж, кто-то, о ком я сочиняю рассказы. Она никогда не сможет понять.

Провожу пальцами по его имени и по строчке под ним: никаких убедительных доказательств. Не могу поднять на нее взгляд. Пока не могу. Делаю глубокий вдох.

- Но это чудесная новость, Джон! Я так за тебя рада. Ты должен чувствовать себя отмщенным!

Не знаю, что сказать. Я зол. Мне больно, сам толком не понимаю, почему. Это же не игра, которую я стремился выиграть.

- Ага, - выдаю я. А что я от нее ожидал? Она все говорит правильно. Все прекрасно. Это хорошие новости. Но он мертв, и для него это уже неважно.

Да и будь он жив, это не играло бы для него роли. Ему всегда было наплевать, что о нем думают другие.

Шерлок. Мориарти мертв. Не знаю, почему, но такое чувство, что это как-то отменит все, что ты тогда натворил. Верни все обратно. Вернись домой, ко мне. Все было ложью. Ошибкой. Теперь все закончилось. Можно начать все заново. Как будто ничего этого не было никогда.

Но так ведь не бывает, верно ведь?

Мэри отодвигает тарелку с завтраком и допивает кофе. Хоть его я не испортил.

- Как думаешь, тебе звонили из-за этого?

- М-мм?

- Сегодня ночью. Это звонил его брат, так?

А. Да, точно. Майкрофт поэтому мне звонил? Может, она и права.

Наверняка поэтому. Он так с чувством вины борется? Пытаясь очистить имя Шерлока? Может, так оно и есть. Репутация всегда его заботила. И уж к репутации Шерлока он точно не был равнодушен. Он позвонил мне, но не признался в том, что сделал, – убил Мориарти. Может, он лично спустил курок, или вонзил нож, или держал его под водой, пока тот не прекратил дергаться… Как именно умер Мориарти, в статье не сказано. Он закончил дело, начатое Шерлоком. Один-единственный раз решил запачкать руки. И теперь все кончено. Может, он хотел в этом признаться мне. Просто не смог.

- Милый, кажется, у тебя телефон звонит.

Что? Телефон. Я его оставил в гостиной. Снова гудение. Точно, звонит.

- Ответь. Мне пора выбегать. Я возьму машину, хорошо?

Хорошо. Да. Замечательно. У меня нет желания везти ее на работу. Я хочу побыть один.

Семнадцать пропущенных вызовов. Все знакомые позвонили этим утром. Они прочли статью. И теперь они все знают наверняка то, что я знал все это время. Ты был невиновен, Шерлок. Ты не был подделкой. Ты не был прохвостом. Ты был моим другом.

Возвращайся. Вернись.

========== Глава 18: Волшебник ==========

Даже отсюда, с такого расстояния, я почти четко вижу медные цифры на двери. Обычная дверь, ничем не отличается от других таких же на Бейкер-стрит: черная, поблескивающая, в бетонном фасаде. Круглое оконце сверху не просто для красоты: через него проникает бледный свет уличных фонарей, так что, явившись домой в два ночи, можно не включать свет, чтобы разбудить этим домовладелицу, и все равно увидеть первую из ведущих наверх семнадцати ступенек.

Такая же, как и прежде. Все равно, что вернуться в прошлое.

Но это не так. Абсолютно не так. По ту сторону этой двери все, должно быть, изменилось. Вещей Шерлока больше нет, ни единой. В микроволновке больше не хранятся органы, в шкафу больше не разложены по порядку носки. На каминной полке, разумеется, нет черепа. Больше не звучит скрипка. Теперь там другие жильцы, которым миссис Хадсон сдала квартиру. Может быть, она привязана к ним так же, как когда-то к нам с Шерлоком.

Последнее вряд ли. Шерлок, а вместе с ним и я, всегда занимали в ее сердце особое место. Он был для нее особенным, и никого из жильцов она бы точно так не любила. Новые, должно быть, для нее лишь наши бледные подобия. С ними, определенно, должно быть легче. Они не такие деструктивные. И куда более опрятные. Не такие, как мы. Не такие, какими были мы. Других таких нет.

Теперь все по-другому. Я знаю, что так и должно быть, пусть с улицы этого и не видно. Теперь там другие лица, в квартире – другие жизни. Может быть, появилась новая мебель, ведь за прошедшие три года что-то наверняка пришло в негодность. И запах будет совсем иной.

Она заново оштукатурила стену. Нет больше рисунка, нет ободранных обоев. Все это, все эти ошибки, итоги приступов скуки Шерлока, можно заделать, заклеить. Можно притвориться, что ничего не было. А даже если остались свидетельства, их можно скрыть, спрятать, убрать. Никто не спросит, никто даже не заметит. Квартиры выдают так мало из того, чему были свидетелями. Они хранят свои тайны.

Не знаю, как буду объясняться с Мэри вечером. Я не сказал, что меня пригласила миссис Хадсон. Мы пообщались днем, но я об этом не упоминал. Я накинул куртку, открыл дверь, и все еще не сказал, куда иду. Сам не знаю, почему. Просто не хотел, чтобы она знала. Не знаю, как объяснить, но ей и так принадлежит бо́льшая часть моей жизни. Я не хочу отдавать ей еще и это. Не хочу.

Да и вообще, знаю я, как бы повернулся наш разговор. Она бы выслушала, что именно хочет миссис Хадсон, а потом бы спросила: А с какой стати она звонит тебе из-за какой-то ерунды с отопительным котлом? Вызови ей водопроводчика. И потом, у нее некому чинить? Ни сына, ни соседа? Ты просто бывший жилец, Джон. Бывший жилец. Что-то вроде того. Нет, я к ней несправедлив. Она бы не стала говорить таких гадостей. Она бы сказала: В чем проблема? А, какая-то ерунда с котлом? Ну, я знаю одного парня. Позвоню ему, попрошу разобраться. Что скажешь? Вот это больше на нее похоже. У Мэри полно знакомых на любой случай. Она очень практичная. Ей бы не понравилось, что я трачу свое время на этот визит, вместо того, чтобы поработать над книгой. Сроки поджимают, я должен успеть до конца месяца. Вот только было в голосе миссис Хадсон что-то странное. Она хотела увидеть меня. Кажется, была сама не своя. Ее голос… Не знаю. Что-то стряслось. Она ничего не сказала, но мне стало ясно и так.