Безмолвный

Шерлок, он тоскует по тебе? Представить себе тоскующего Майкрофта… задача не из легких, не говоря уж о том, чтобы допустить мысль, что он будет вести себя соответственно. На похоронах он откровенно скучал. Не остался, уехал сразу же, прижав к уху телефон. Как будто он еле выкроил минутку, чтобы вообще их посетить. Он заботился о брате только до определенного предела. Он предпринимал все возможные меры, но я не знаю, затронула ли его эта история на самом деле. Может, он просто вздохнул с облегчением: дыра в системе безопасности закрыта. Все считали психопатом Шерлока, а я склонен думать, что это скорее применимо к Майкрофту.

- Что вам от меня нужно, Майкрофт?

- Джон, - укоризненный тон. Этикет прежде всего, так что ли? Даже в три ночи.

Ну уж нет. Не позволю выдергивать меня куда-то из моей жизни. Никаких больше просьб. Все. То время ушло безвозвратно. Я справился. Это с Майкрофта началось падение Шерлока. Он его подтолкнул. Если и винить кого-то во всем, то именно его. И я этого не забуду.

- Я всего лишь хотел удостовериться, что с вами все… хорошо.

Хорошо?

Вот черт, Мэри. Она вылезает из кровати. Утром она точно будет не в духе. У нее встреча в восемь, она будет вялой, будет раздражаться. Отвезу ее на работу, приготовлю ей завтрак. Она и так слишком часто не высыпается из-за моей бессонницы, только «помощи» Майкрофта в этом ей и не хватало.

- Я в норме. Теперь можно уже вернуться в кровать?

- Разумеется, - отвечает он. – Приношу свои извинения.

Ну да. Извинения, в искренность которых я не верю. Зачем он звонит? Что, черт подери, происходит?

- Выражаю соболезнования по поводу кончины вашей сестры. Я знаю, как тяжело, - пауза, как будто он собирается с духом, - потерять кого-то столь же близкого. Даже если не особенно с ним ладил.

Понятия не имею, что на это ответить. Он не связывался со мной, когда она умерла. Не приехал на похороны. Он ее не знал, так с какой стати ему это делать? Если честно, то он и меня едва знает. Так зачем ему упоминать об этом сейчас, несколько месяцев спустя? Зачем звонить? Не понимаю.

- Передайте Мэри мои наилучшие пожелания, - говорит он. – Всего доброго, Джон.

И вешает трубку. Все.

Что за черт?

- Джон?

Она замерла в дверях, держится руками за косяк. В глухом свете из окна виден только силуэт. Вьющиеся волосы спутались во сне. Она красивая. И спит на ходу.

- Что случилось?

- Звонили, - отвечаю я. Кладу телефон на диван. Если снова позвонят, я не услышу. Подхожу к ней, обнимаю. Она теплая, недавно из-под одеяла, а у меня заледенели ступни. Целую ее в губы. Она слишком сонная, чтобы ответить в полную силу, но все равно отвечает. Слабо, трогательно и полусонно. Она дрожит.

- Что?

- Ничего важного. Пошли обратно спать, - я беру ее за руку.

- И кто звонил среди ночи?

- Ничего срочного, - отвечаю я. Это не имеет значения. Больше это не часть моей жизни. Майкрофт может делать, что пожелает. Он развязывает и прекращает войны, разбирается с уличным движением, борется с международным шпионажем. Но все это выше меня, и я лучше останусь в блаженном неведении. Это не моя жизнь, и никогда ею не была. Может, он и важен, но не для меня. Больше нет. Веду Мэри обратно в кровать.

- И кто это был? – она зевает, я откидываю одеяло, и она заползает обратно в постель.

- Майкрофт Холмс, - говорю я, накрывая ее. – Засранец. Звонит в три ночи, чтобы спросить, как у меня дела.

- Брат Шерлока? – она укладывается на подушку и закрывает глаза.

- Да.

- Который из правительства.

- Да, тот самый.

- Странно.

- Мне тоже так показалось.

Кровать еще не успела остыть. Мэри медленно вздыхает и засыпает. Я провел не одну ночь, таращась в потолок, когда сна не было ни в одном глазу, но сегодня я, похоже, все-таки смогу уснуть.

========== Глава 17: Заложник ==========

Следует признать, повар из меня неважный. Готовить я могу, что к чему понимаю, но, в целом, то, что я подаю на стол, как бы поточнее выразиться, - иначе, чем «просто съедобно», не назовешь. Можно поставить галочку, не более того. Но завтрак мне вполне удается. Мне нравится завтрак: выбор ограничен, но очевиден. Яйца, бекон, тосты. Кофе. Это легко. Я могу все это приготовить. Завтрак – это замечательно.

Мэри любит яичницу, которую сделать несколько сложней, чем просто отварить яйца, но с каждым разом у меня выходит все лучше.

Фен гудит слишком громко и заглушает радио, но я не возражаю. К этому звуку, как и к развешанным в ванной мокрым лифчикам или забившим сток длинным волосам, со временем привыкаешь. На самом деле, это в каком-то роде приятно. Это напоминает о том, что я живу не один и у человека, с которым я живу, есть свои приоритеты, не совпадающие с моими. Так и должно быть. Для меня мокрая голова не проблема, а для нее это сущее наказание. Она говорит, что если не высушит волосы сразу же после мытья, то они тут же начнут закручиваться и пушиться.

Мне кажется, что ей идут кудряшки, но ей самой это категорически не нравится. Тут ничего не поделаешь.

Этой ночью я спал как убитый. Почти забытое ощущение. Когда-то я спал так каждую ночь. В другой жизни.

Может, мне стоит заняться бегом? Или попросить Майкрофта позванивать мне иногда среди ночи, чтобы каждый раз на мгновение пугаться, что началась ядерная война.

Загадочно. Банальные и бесцельные расспросы от Майкрофта в три ночи. Но он никогда ничего не делает без цели, у него на это не хватает ни времени, ни терпения. Что бы он ни решил сделать, за этим всегда что-то стоит. Что же стояло за этим звонком? Он словно хотел убедиться, что я не сплю. Зачем?

С тех пор, как он звонил мне в последний раз, прошла уже куча времени. А ведь когда-то он делал это постоянно.

Я помню эти бессистемные звонки, все до единого. Вечером, когда я на свидании, или ранним утром, или средь бела дня – и всегда с расспросами о брате. Вечные наводящие вопросы. Я отказывался на них отвечать. Предупреждения, указания. Ему не нравилось, если Шерлок оказывался поблизости от тех мест, завсегдатаем которых когда-то был. Не нравилось, когда Он ввязывался в какие-то правительственные дела. Иногда я получал от него совсем уж дикие вопросы. Например, про химчистку, куда Шерлок сдавал одежду, или когда Тот в последний раз стригся, а однажды Майкрофт уточнил, не было ли случайно на Его туфлях следов пороха. Понятия не имею, с чего он вообще меня расспрашивал, я ведь никогда не отвечал. Это было делом чести. Я предан Шерлоку, а не Майкрофту. Он всегда волновался, что все пойдет не так, и эти упущенные им крохотные детали забьют последний гвоздь в крышку гроба Шерлока. Как будто Тот жил с приставленным к виску пистолетом и никогда не убирал палец со спускового крючка.

Признаюсь, я тоже так считал. Все то время, что провел рядом с Ним. Я полагал, что Шерлок может привести нас обоих к гибели, и я принял это. Все Его решения были безумны и поспешны, но я, как правило, и не хотел, чтобы Он вел себя по-другому. Шерлок не довел меня до смерти. Даже Его собственная смерть – не Его вина.

Это вина Майкрофта. Чем тратить время на просмотр записей с камер видеонаблюдения и пытаться предупредить действия Шерлока, лучше бы как следует следил за своим языком и тем, что с него слетает. Шерлок никогда не совершал ничего из того, чего так опасался Майкрофт. Он не вернулся к наркотикам, а ведь соблазны были. Все созданные Им проблемы в итоге окупались. Его арестовали всего один раз, да и тот, я думаю, можно сбросить со счетов. Бесконечное беспокойство и звонки – все впустую. Именно Майкрофт подтолкнул Шерлока к краю. Это он держал палец на спусковом крючке. И это он его нажал. Именно он.

Он знает это. Уверен, что знает. И ему придется жить с этим бременем. Я ничего не могу с этим поделать. И случайный звонок в три ночи ничего не изменит.

Так почему он набрал мой номер? И почему в три ночи? Я не верю в байку о том, что он не заметил, который час. Он замечает все. Он же Холмс.