Безмолвный

Но это бы ничего не изменило, так? Даже если бы я попросил позволения. Если бы целовал тебя, пока у меня была такая возможность. Я все так же просыпался бы в два ночи от звуков скрипки, ты бы продолжал бороться со своими пагубными привычками. Все осталось бы, как раньше. В холодильнике по-прежнему хранились бы человеческие органы – с чего изменять этой привычке? Ты бы так же спокойно мог позабыть про меня и умчаться из Брикстона в такси один, чтобы тебя не отвлекали разговорами. Все было бы так же, ведь это – те твои черты, которые не имели отношения ко мне лично. Думаю, ты, возможно, тоже меня любил. Возможно. Я не уверен. И никогда не буду.

Тебя нет, и все это больше не имеет значения. Нет больше ответов. Даже будь это правдой, ты бы не открылся никому, и мне, скорее всего, тоже. Это то, чего не следует знать никому. Свои тайны ты хранил ревностно.

Быть может, это не любовь, а увлечение. Я увлекся тобой из воспоминаний. Это так легко, ведь все лучшие моменты, так или иначе, были связаны с тобой. Увлечение – это нормально.

Мне нужно найти себе девушку. Нужно вычеркнуть тебя. Прости, но это правда. Ужасно, верно? Это значит – прогресс, это значит – справляться. Элла бы одобрила. Я знаю, как быть с девушками. Ты же помнишь. Мне это всегда хорошо удавалось.

На самом деле – ужасно. Та, скучная, так тебе и сказала. Помнишь?

Ты забывал, как их зовут, нарочно? Как и все, что тебе не было нужно: то, что Земля вращается вокруг Cолнца, имена моих подружек. Почему? Ты считал, что они не имеют никакого отношения к твоей жизни, или же пытался четко обозначить какую-то позицию? Ехидство или ревность? Или же ты просто твердо знал, что девушки преходящи, а с тобой я останусь навсегда, так зачем тогда давать себе труд запоминать их имена? Что ж, в итоге так и вышло.

Эту нить рассуждений нужно прервать. Это больше не имеет смысла. Тебя нет, и неважно, что чувствовал я и что чувствовал ты. Мы были друзьями. Коллегами. Ты был моим лучшим другом. И этого довольно. Должно быть довольно. Горечь потери затуманивает рассудок. Никакого кризиса самоидентификации. Это просто горе.

Она хорошенькая.

Хорошенькая, но не яркая. В ней нет той роковой красоты, что заставила бы всех сворачивать шеи ей вслед, пока мы идем по кинотеатру. Это та тихая красота, которой будешь восхищен до конца жизни. Форма носа, изгиб губ, прекрасная кожа. Пройдут годы, но она по-прежнему будет бесспорно хороша. Наверное, чем больше я буду с ней сближаться, тем красивей она будет становиться в моих глазах. Пока однажды я вдруг не пойму, что с ней никто не сравнится. Я уже знаю, что так будет.

Такого не говорят на первом свидании. Это значит – слишком торопить события. Мы только познакомились. Я пока еще не знаю, что делать. Не знаю и играю роль. Может быть, в итоге мне удастся в нее вжиться.

Она прелестна, Шерлок, а ты – нет. Каждому полу соответствует свое определение, и по отношению к тебе «прелестный» уж точно не годится. Ты мужчина и смотришься слишком чужеродно для такой характеристики. Слишком длинные конечности, чересчур выпирающие кости. Волосы красивые и густые, вот только украшают они самое холодное лицо из всех мною виденных. На нем улыбка появляется лишь изредка, да и то, в большинстве случаев, за ее появлением стоит какая-то цель. И даже если бы твои черты соответствовали слову «прелестный», одно только то, как ты насквозь пронзаешь взглядом, сразу же убирает это определение из списка. Прелестный, значит – контактный, мягкий, милый. Все это не про тебя. Ты весь – требование ответа, а Эмбер не тянет даже на вопрос. Она - полная твоя противоположность.

Думаю, я выбрал ее не случайно. Как минимум, подсознание сыграло свою роль.

Она рассказывает о работе. Забавный случай, похоже. На прощальную вечеринку по ошибке привезли чужой торт. Она много смеется, но, возможно, это флирт. Или нервы. Это мило. Понимаешь? Небольшая уязвимость привлекает, разоружает. Ты ненавидел быть уязвимым, притворялся, что у тебя вовсе нет слабых мест, но это не так. Я знаю, что не так. Продемонстрировать небольшую слабость теперь все равно, что слегка оголить лодыжку в викторианскую эпоху: это сигнал. Это славно. И она – славная.

Вот в этом все и дело. К тебе это слово неприменимо. Совсем.

Что вообще значит «славный»? Это слово можно прилепить к чему угодно: славный человек, славная собака, славный обед, славное место, славная цена, чашка славного чаю. Самое общее слово в языке. Это значит – приемлемый, безобидный. Быть славным, значит – играть по правилам, не создавать неприятных ситуаций. Это значит – не протестовать, быть незаметным, не выделяться. Быть славным – это защита, быть славным – значит, уважать статус кво. Славный в итоге значит – незапоминающийся, пресный, никакой. Ты – точно не славный.

Да и я тоже, ведь так?

Эмбер, определенно, славная. Но в ее случае это значит – приятная. А это хоть чего-то да стоит.

Свет гаснет, скоро начнется фильм. Ты бы точно высмеял поход в кино и ужин. Это же так банально. Ни капли фантазии, сказал бы ты. Но она в восторге. Она взбудоражена. Я ей нравлюсь.

Сводить ее поужинать – нормально. Ужин - это классическое свидание. Мы с тобой выбирались поужинать несчетное количество раз, нас принимали за пару. Как думаешь, почему? Может, из-за того, как я смотрел на тебя. Я, верно, ловил каждое твое слово. Что ж, не моя вина, что ты интересен. Каждое твое слово интересно. Я слушал тебя, ведь, когда тебе нужно мое внимание, по-другому невозможно. В этом смысле ты привлекателен. Ты притягательный и привлекательный, признаю.

Эмбер неинтересна. Она работает воспитателем в детском саду. Она любит детей. У нее есть собака и кот. Она волонтер в приюте для бездомных. Она любит читать. Она милая. Она – не ты. Но с тобой никто не может сравниться, так что это нечестный аргумент. Она – твоя противоположность. Она – реальность, а ты – фантазия. Ты был фантазией в жизни, и ты остался ею теперь.

Интересно, смог бы я привести тебя сюда? Сводить на ужин, а потом в кино. Устроить нам с тобой традиционное свидание. Сама мысль об этом меня смешит. За ужином ты бы выводил из себя окружающих, а в кино в голос возмущался происходящему на экране или уделил куда больше внимания подлокотнику кресла, чем фильму. Ты бы заявил соседке, что муж ей изменяет, ты бы захотел домой через десять минут после начала. Думаю, традиционные свидания – это не для тебя.

Вот носиться по Сохо после полуночи, чтобы схватить серийного убийцу, – да. А смотреть историческую драму в кино – скорее нет.

Она берет меня за руку, ее пальцы легко касаются запястья.

Ты бы тоже так, наверное, поступил. Хотя и с другой целью. В этом не приходится сомневаться. Для Эмбер - это крохотный знак внимания, просто нечто личное. Сигнал: ты мне нравишься. Мы просидим в темном помещении полтора часа. Свидание в кино избавляет от необходимости подбирать какие-то интересные темы для разговора, но оно же несколько отчуждает друг от друга. Так что приходится что-то делать, чтобы напомнить друг другу: мы вместе. Пару раз я наклонюсь и прошепчу ей на ухо какую-нибудь забавную глупость про сюжет, что-то, родившееся спонтанно. А она будет держать меня за руку, касаясь пальцами запястья, чтобы продемонстрировать, что я ей нравлюсь. Возможно, позже она положит мне руку на колено, вызвав мысли о том, как я ее раздену и проведу руками по обнаженной спине.

Ты бы на ее месте считал мой пульс, чтобы точно определить, как я реагирую на происходящее на экране. А после выложил бы мне, какие точно сцены секса и жестокости понравились мне больше всего. Возможно, стал бы задавать вопросы – дикие и до ужаса личные. Я ответил бы на все, абсолютно все, потому что спрашивал ты. Думаю, это тоже можно отнести к знаку внимания, просто он пропущен через таинственные процессы в твоем мозгу. Оказывать внимание для тебя значит – получать информацию и экспериментировать. Наверное, это твой способ проявить неравнодушие.

Эмбер нет дела до моего пульса. Она просто ведет себя мило. Славно.