Безмолвный

Фильм ужасен. Но Эмбер, похоже, это не беспокоит. Тебе бы он точно не понравился, Шерлок. Ты бы высмеял все ошибки, которые заметил.

- Надеюсь, это гульфик, а не… - шепчу я ей на ухо. Она смеется, вкладывает свою ладонь в мою. Позже она меня поцелует, это точно. Я ей нравлюсь. Она пригласит меня зайти, предложит выпить. Славно будет вновь ощутить теплое тело рядом с собой.

Может быть, я и смог бы вытащить тебя на свидание. Возможно. Ты же смотрел со мной всякую чушь по телевизору. Смотрел кино, грыз попкорн. Может, ты бы согласился. Мы с тобой как-то просидели рядом в темноте больше часа подряд, и ты не сорвался с места. Мы тогда проникли в квартиру Китти Райли. Ты настоял на том, чтобы не включать свет. Правда, тогда мы были скованы наручниками, так что это, наверное, не в счет.

Мы сидели в темноте, а ты рассказывал, что делать дальше. Как нам избежать повторного ареста. Мы доберемся до Бартса, ускользнем от полиции, например, укрывшись от них в подсобке. Мне придется спать в лаборатории, уронив голову на руки, а ты не будешь спать вовсе. У тебя был план. Ты вскроешь наручники, Китти опубликует статью, Лестрейд притормозит поиски. У тебя есть должники, к которым можно обратиться за помощью. Ты никогда не теряешься, ты действуешь, у тебя всегда есть план. Всегда.

Знал ли ты тогда, что именно собираешься сделать? Было темно, а ты все говорил и говорил. Совершенно нехарактерное для тебя поведение. Раскрывал план действий шаг за шагом, чтобы мне стало легче. Все закончится, мы вернемся на Бейкер-стрит «221б», будем пить чай, жевать китайский фаст-фуд и смотреть очередную чушь по телевизору, сложив ноги на журнальный столик. Все, счастливый конец. Ты успокаивал меня, так? Отвлекал от того, что должно было произойти. Ты лгал мне. Ты уже знал, что собираешься сделать. Ты уже знал.

- Разумеется, знал, Джон, - ты все барабанишь и барабанишь пальцами по колену.

В квартире Китти Райли темно, ты сидишь совсем близко, единственная преграда – твое пальто. Ты говоришь тихо, ведь нам не нужно, чтобы нас услышали соседи. Проявляешь редкую для тебя мягкость. Мы на диване, в темноте тикают часы. Мы дождемся ее возвращения. Она поможет, считаешь ты. Она же журналист. Она может помочь. Но она не станет этого делать, она не стала этого делать. Ты это знал? Знал, что так и будет?

- Я не знал наверняка. Подозревал. Догадывался.

- Что заставило тебя подняться на ту крышу, Шерлок?

- Меня было уже не спасти, Джон. Я не хотел вмешивать в это тебя. Не хотел, чтобы ты встал у меня на пути.

Так вот чем я был? Помехой на пути?

- Ты не виноват.

Я ждал от тебя именно этих слов? Виню ли я себя в случившемся? Да. Виню. Себя. Я виню твоего брата. Виню Мориарти. Я виню Салли и Китти. И тебя я тоже виню. Тебя тоже. Ведь именно ты сделал последний шаг. Все остальные тебя просто к этому подтолкнули. Может, чем-то подтолкнул и я. Если бы ты только мне все сказал. Я бы тебя не оставил. И, если нужно, прыгнул бы вместе с тобой.

- Если бы ты меня остановил, то сидел бы сейчас в кино со мной, а не с мисс «Я-Славная».

- То есть, все-таки я виноват.

- Да. Нет. Конечно, нет.

Снова загадки. Ты не в силах сообщить мне что-то новое.

- Мы укроемся в Бартсе. Молли поможет. Я смогу убедить Лестрейда отстать от нас. Китти опубликует статью. К утру все будет кончено.

Ты уже знал, сколько часов тебе осталось жить? Сколько раз ты мне солгал?

- Я не лгу тебе, Джон.

- Нет, лжешь.

- Я мошенник, я всегда лгу.

- Не говори так.

Слава богу, фильм почти закончился. Эмбер приклеилась взглядом к экрану, на лице – дорожки слез. Похоже, любовная линия ее впечатлила. Надо бы предложить ей бумажную салфетку, но их у меня с собой нет. Герой открывается героине под напряженные, торжественные аккорды. Дурацкий поворот сюжета. Тебе бы не понравилось категорически. Эмбер промакивает слезы рукавом.

- Ты бы пошел со мной в кино?

- Хм-м?

- На свидание. Ты бы сходил со мной на нормальное свидание с ужином и кино? Ну, так, если иронизировать. Ты бы согласился?

- Да, - отвечаешь ты в темноте. – Нет, Джон. Конечно, нет.

Отказ, даже от воображаемого тебя, причиняет боль. Как я мог этого не заметить? Ты наверняка все понял уже давно. Наверняка. Я знаю, что так и было.

Фильм закончился. Эмбер в восторге. Я провожаю ее домой, а она говорит о нем всю дорогу. Холодает, вот-вот снова ливанёт. Поднимаю воротник, совсем как ты. Господи, Шерлок. Я не могу так. Мне слишком тебя не хватает. Что, если пустоту после твоего ухода никто так и не сможет заполнить? Тогда мне конец, никак не вырваться.

Она ждет, что я поцелую ее у дверей. Так я и делаю. Поцелуи – это нормально. Целоваться – славно. Наклоняюсь и целую ее. Это приятно. На губах у нее помада. На твоих бы ее не было.

Не могу.

- Извини, - говорю я.

Я внезапно отшатнулся. Я не хотел, это произошло само собой. Не могу ее целовать. Не могу, и все тут. Она славная, она милая. Она хорошая. Но она – не ты, а я, кажется, влюблен в тебя.

Я поторопился. Четыре месяца на то, чтобы оплакать, смириться с гибелью того, в кого безнадежно влюбился. Это слишком малый срок. Я утратил бдительность и выстроил себе новый мир, вокруг тебя, но так и не осознал этого. Так и не смог понять. А признаваться теперь больше некому. Все-таки ты был прав: я идиот.

- Извини.

Начинается дождь. На этом все.

========== Глава 15: Оторвать пластырь ==========

- Джон, я бы не рекомендовала вам это делать.

Ну, конечно, она не рекомендует. Психотерапевты верят в психотерапию. Считают, что надо пройти полный курс, как с антибиотиками. Никаких увиливаний, никаких пропусков сеансов, никаких сокращений. Никакого перерыва или уж тем более полного прекращения. Никаких звонков с отменой всех встреч на ближайшее будущее. Нет уж. Будьте добры приходить раз в неделю, пока не научитесь подбирать правильные слова и говорить о своих чувствах так же легко, как о погоде, а потом продолжайте визиты, чтобы закрепить успех. Не могу больше. С меня хватит.

- Я понимаю, как вам трудно, но сейчас совершенно не подходящее время, чтобы делать перерыв.

- Понимаю, - я не собираюсь делать перерыв в сеансах. Я хочу вообще их прекратить. Не желаю больше сидеть в той комнате. – Элла, простите, но мне это необходимо. Ничего личного, - говорю я ей.

Это все равно как расстаться с девушкой. Дело не в тебе, дело во мне. Ну, на самом деле, так оно и есть. Дело не в ней. Я знаю, что должен сделать. Для этого она не нужна.

- Разумеется, выбирать вам, - отвечает Элла, но я знаю, что говорит она скрепя сердце. Она бы предпочла, чтобы у меня не было иного выбора, кроме как делать то, что укажет она. – Но, Джон, мы едва успели начать. Вы все еще с трудом вписываетесь в повседневную жизнь. Я беспокоюсь о вас.

- Со мной все в порядке, - и всегда было. И в Афганистане, и когда я вернулся домой, со мной все было в порядке, несмотря на хромоту и пулевое ранение. Со мной все было в порядке. В порядке значит – выжить. Быть в порядке – это быть все еще способным дышать: вдох и выдох. Быть в порядке – значит уйти от тротуара, залитого чужой, не твоей, кровью. Мне нет нужды платить кому-то, чтобы обо мне беспокоились. Я в порядке. А даже если и нет, то буду в порядке. Я знаю, что делать дальше. Знаю прекрасно. И Элла точно не сможет ничего подсказать, только не теперь. Она не знает, как далеко я зашел, и я не хочу, чтобы знала. Это стыдно. – Со мной все будет в порядке.

- Джон, прошу вас, пересмотрите свое решение, - ее голос в трубке серьезен. Я могу представить себе ее лицо сейчас: большие карие глаза смотрят на меня, но ничего не видят. – Мы можем назначить новый сеанс, через месяц. Это будет длинный перерыв, чтобы прийти в себя.

Нет. Через месяц она мне будет уже не нужна. Неважно, скажу я ей о своем открытии сам, или это за меня сделает она, все равно не поможет. Я знаю, что мне надо сделать. Я знаю верный ответ. Раньше он был мне неясен, ведь все кругом было двусмысленно, а я этого не замечал. Мне казалось, что там я чувствую себя как дома, но дома больше нет, и теперь мне ясно, что делать дальше.