Страница 67 из 86
Память услужливо подсказала, что под кроватью меня дожидается непочатый блок ментоловых сигарет, а в буфете – ополовиненная банка кофе. В общем, несмотря на мою крайнюю эмоциональную измочаленность и близость к истерии, вечер обещал быть приятным. Мне вдруг захотелось ребячески вскочить на парапет набережной, уцепиться за фонарный столб, зависнув над стылой водой, и совершенно по-глупому заржать. Я вернулась домой. Наконец-то.
Впрочем, при нелюде безумствовать было как-то неудобно, к тому же, цвиэски дрыхла на моём плече, да и в желудке требовательно заурчало – как результат, эйфория ощутимо начала испаряться. Да и вообще, не нравился мне Илар.
Я обернулась и внимательно пригляделась к нему, с самым что ни на есть безучастным видом лицезревшему панораму ночного города. Видно было, что Старой Москвой он не впечатлился. Я помялась в нерешительности, подсознательно ожидая, что сейчас он знакомо криво ухмыльнётся и скажет что-то в стиле: «Что, уже забыла, куда идти, человек? Вот несовершенное создание». Только этого всё не происходило.
– Илар, не зависай, – зачем-то сказала я.
Он послушно пошёл за мной.
Под оживлённой магистралью по расхлябанным громыхающим плиткам подземного перехода мы прошли мимо патлатых субъектов, бренчащих на гитарах, попрошаек, уже заплативших местной мафии ежедневную мзду, и мнимых калек, вышедших к ночи из роли, лениво закидывавших ногу на ногу и потиравших отсиженные в инвалидных колясках задницы. Тёмными безлюдными дворами пересекли пару кварталов, пока я, наконец, не увидела чёрный, кое-где подсвеченный зажжёнными окнами, абрис родной пятиэтажки.
Молва приписывала этому дому чуть ли не полуторавековую давность, и молва могла быть близка к истине. Мне было известно только то, что здание это возводили уже после войны и затопления равнины – а значит, возводили на века. Обычная, без архитектурных вычурностей и излишеств, бетонная коробка, в последнюю реставрацию выкрашенная в грязно-бежевый, с единственным подъездом. Дверь в подъезд была такой тяжеленной, что я поплевала на ладони и уперлась ногой в стену. Нелюдь несколько секунд со спокойным интересом наблюдал мою молчаливую борьбу (нет, меня точно преследует дверной рок!), а потом великодушно придержал дверь. Я только покосилась на него и вздохнула, проходя в проём.
Свет на лестничных площадках тоже отсутствовал, хотя ничего ужасного в этом не было – меня вела память («так, здесь, кажется, плитки выбили, пятая снизу ступенька на пролёте между третьим и четвёртым этажом раскрошена...»), а нелюдя – ночное зрение. (Кстати, я поминала, что лучший способ распознать чужого: эти твари не вляпаются в собачье дерь... фекалии, даже топая по газону в городском парке в кромешной темноте. Ну, это была справочная информация.)
По прогрессивной задумке электриков свет в квартире включался от негромкого хлопка в ладоши, а мои ужимки и прыжки больше смахивали на шаманские камлания, но, что самое важное – необходимый эффект, в конце концов, был достигнут.
– Заходи, – небрежно бросила я нелюдю, дипломатично притворившись, что не заметила, как он приложился лбом о притолоку и выругался.
Я вихрем пролетела по единственной комнатке, в скоростном режиме запихнув в шкаф особо... кхм... интересные предметы собственного гардероба, раскиданные, где попало, и открыла скрипучую балконную дверь. Цвиэски тут же воспользовалась моментом, слезла с моего плеча и устроилась на сваленных в кучу на балконе древних покрышках. Что ж, возможно, где-нибудь там завалялись стратегические запасы ушедших в спячку мух.
Оглядев свои владения и удостоверившись, что комната приняла более-менее прибранный вид, я заявила:
– Чур, в ванную я первая! – и повелительно добавила: – А ты иди поищи на кухне, что там есть из хавки.
Сердце моё пело – я наконец-то находилась на своей территории, где мне всё могло сойти с рук – даже приказы, отданные Итаэ’Элару.
Пока набиралась вода, я скинула шмотки и задумчиво рассматривала своё отражение в мутном зеркале. Н-да, бывали в моей жизни и лучшие дни – запавшие глаза и резче обозначившийся острый сухой нос обаяния и молодости не добавляли. Опершись руками о раковину, глубоко дыша и чувствуя, как блаженное тепло паров горячей воды окутывает озябшую кожу, я пыталась пересмотреть собственного зеркального двойника. Впрочем, взгляд вскоре пришлось отвести – воды, наконец, набралось достаточное количество.
Я глубоко вдохнула и ушла под воду с головой, калачиком свернувшись на шершавом дне ванны. Водяные потоки тёплым шёлком касались расслабленного тела, я на физическом уровне ощущала, как вода гладит мою кожу, забирая с собой холод и усталость. Наверное, похожие ощущения я испытывала когда-то давно, почти двадцать восемь лет назад, хотя воспоминаний об этом не сохранилось ни черта. Нехитрое счастье плавания в амниотической жидкости – о нём люди тоскуют всю оставшуюся жизнь.
– Почти минута, – донеслось до меня, пока я смахивала с ресниц капли воды, – это только с того момента, что я здесь. Неплохо.
– Что ты здесь забыл, Итаэ’Элар? – я резво подтянула колени к подбородку, обхватив их руками, и прижалась спиной к бортику ванны.