Время до Теней

– Есть такое мерзкое предчувствие, – отозвалась я, рассеянно почёсывая цвиэски по брюшку.

Ящерица перевернулась на спину, хрипло курлыкая, и, щёлкая по столу длинным хвостом, сбила флакончик с лаком. Лин кратко, но выразительно ругнулась.

– Мне чётко сказали – на конфликт с местными не идти, – ох, Триединый, кто бы знал, как тяжело мне это даётся. – Ладно, быстрей собирайся, я на улицу.

Подруга кивнула в ответ, сосредоточенно пытаясь рассмотреть своё отражение в крошечном зеркальце, и сказала:

– Тварь свою не забудь.

Нэире’Лаисс с довольно унылым видом сидел на ступеньках крыльца.

– Линви красит ресницы. Это надолго, – сообщила я, усаживаясь рядом и выщелкивая из пачки сигарету. – Будешь? – Нилас помотал головой. – Ну, не хочешь, как хочешь.

Мы немного посидели молча. До встречи с Иларом в северном квартале оставалось ещё больше получаса. Острова выделяли локальные пути для различных городов долины в определённых временных рамках каждый день, и нелюдь с крайне зловещим видом посулил: «Только попробуй опоздать, человек».

– Нилас, может, ты объяснишь, зачем Илар тащит меня в условную столицу?

Нелюдь помедлил, а потом ответил:

– Мы серьёзно попали с этими Тенями... в основном, из-за Илара... и тебя... поэтому отвечаете вы, – я скривилась, – на Островах свободные взгляды. Итаэ’Элар считает, что с верховными Владыками договориться проще, чем с властью Цитадели. Он там жил раньше, наверное, остались знакомые.

Я мрачно кивнула – все мои худшие предчувствия подтверждались.

– Тем более, – Нилас хмыкнул, – мы понимаем, что ты занимаешь наверняка значительную должность в Старой Москве. Никогда бы не стал говорить такое человеку, но, учти, Илар хочет использовать твоё имя и влияние для того, чтобы прикрыть наши... манипуляции с Тенями.

Ага, моё имя и влияние, конечно... гибрида четвёртого поколения, которого некоторые радикалы даже за человека не считают, нищего контурщика, наследницы с конца второй сотни претендентов... Я хотела, было, развеять радужные представления нелюдя о степени лакшери моей персоны, но он перебил меня:

– И для того, чтобы спасти твою жизнь. Война с Метрополией не выгодна.

Я затянулась до лёгкого головокружения и уселась поудобнее – мышцы ломило от вмешательства Зеркала в моё магнитное поле.

– Мор, – тихо обратился ко мне Нилас, – я хотел посоветоваться… что мне делать, если Лин вернётся в Старую Москву? – выпалил он, стараясь не встречаться со мной взглядом.

Я немного помедлила, тщательно взвесив все «за» и «против» правды и рассеянно разглядывая профиль нелюдя. А он красивый, и цвет глаз у него тоже изменчивый, как море – правда, в этом цвете преобладает синева южных морей, а не зелень ледяного океана, как у Илара. В конце концов, он счёл нужным предупредить меня…

– Мы с Линви знаем друг друга уже почти шесть лет...

2275 год. Пространство класса «омега».

Степь вздыхала горячим ветром, волновалось жёлтое травяное море. Могила получилась глубокая и сухая – холм был сплошь песчаным. Я стояла рядом с гигантским флаером, привёзшим всех сюда от поста на Старую Москву. От машины шёл жар остывающего мотора и запах раскалённого металла. Солнце слепило глаза даже сквозь тёмные очки. Время текло странно, звуки пробивались как через плотную ткань. Я отрёшенно наблюдала, как яростные порывы горячего ветра треплют чёрную вуаль матери, слушала, как священник скоро и монотонно бубнит тихие и бессмысленные для меня слова, как трещат в натянутом воздухе выстрелы почётного караула, как комья песка и земли стучат по крышке гроба.

Мать первая вошла на борт флаера. За ней потянулись остальные. Наконец, у могилы осталась одинокая женская фигурка.

– Госпожа Морруэнэ, вас ждать? – окликнул меня пилот.

– Летите без меня! – крикнула я, пытаясь переорать рёв двигателя и свист лопастей.

Флаер тяжело поднялся в воздух, его тень накрыла холм, когда громадная машина развернулась. Свист рубящих воздух лопастей стал удаляться – махина взяла курс на восток, к посту на Старую Москву. Пыль немного улеглась, и я огляделась в поисках других средств передвижения, кроме моего запылённого драндулета, ничего не обнаружила, и подошла к одиноко стоящей женщине.

Она была намного выше меня, из-под чёрной шляпки с вуалью выбивались вьющиеся высветленные локоны.

– Вы – его дочь, – то ли спросила, то ли констатировала она, отбрасывая вуаль на шляпу и открывая лицо.

Огромные синие глаза – вряд ли это их настоящий цвет, вздёрнутый носик, тщательно запудренные веснушки. Да она моложе меня. Как такая кукла могла нравиться ему?

– А вы его любовница.

Я узнала её даже под вуалью – три года назад отец где-то откопал эту проститутку провинциального происхождения. Мать происходящее комментировала единственной презрительной фразой: «Дети мои, у вашего отца нет никакого вкуса». Я поморщилась и закурила.

– Морруэнэ, я хотела поговорить наедине. Не подумайте, что я набиваюсь к вам в друзья... – начала она, теребя в пальцах крошечную чёрную сумочку.

– Мне кажется, как раз набиваетесь, – безразлично перебила я. – Иначе, кто, как не я, подбросит вас до поста на Старую Москву. Топать на... – я пригляделась к её обуви, – шпильках по раскалённому бездорожью двенадцать миль – сомнительное удовольствие.

– Морруэнэ, я только хотела сказать, что ваш отец был хорошим человеком. Он очень помог мне... – она вдруг странно усмехнулась и, судя по интонации, процитировала что-то, – «её до себя возвышая».