Страница 53 из 86
– И что здесь происходит?
– Пойдём, увидишь, – равнодушно бросил он.
Мы немного прошли молча, но потом я всё-таки не выдержала:
– Что ты сказал Ниласу?
– Что два лучших подарка человеческой самке на эпсилоне – цветы и жизнь. Я спросил, что именно ждёт Линвиль, а он ответил: «и то, и другое».
– И что это значит? Кроме того, что вы тут махровые шовинисты, конечно, – проворчала я, закатывая глаза.
– То, что жизнь Линвиль находится под личной ответственностью Ниласа. Смелое решение, но я бы так делать не стал.
Что ни говори, а Лин умела удобно устраиваться где угодно и даром время не терять.
– Ну, ты-то у нас, конечно, выше таких вещей, – я продолжала брюзжать.
Три недели! Три недели я хожу за ним в нелепой надежде на то, что он, наконец, перестанет корчить из себя видиста и предложит перепихнуться. Триада, да вся бухгалтерия только и болтает, что уж на эпсилоне вечерок в одиночестве коротать не придётся – у них женщин всего тридцать пять процентов, поэтому чуть ли не половина их мужиков не против ступить на скользкую дорожку межвидовых извращений. Может, у него уже есть бронзовокожая острозубая богиня, и его не интересуют межвидовые извращения? Или нужно быть откровенней в своих намерениях, я уже прям не знаю...
– Я вот уверена, что на тебя клюют всякие семнадцатилетние барышни, которые томными голосами спрашивают, откуда такие шрамы.
Илар только хмыкнул.
Я прокашлялась:
– А, вообще, откуда?
– Несчастный случай.
Первое, что уяснили люди, столкнувшись с Каиновым племенем, – этих тварей очень тяжело убить. Болевой порог Наставника выше человеческого, и, даже при ранении, от которого человек свалится от болевого шока, твари с эпсилона, уж будьте уверены, хватит времени до вас добраться. Я скептически приподняла бровь и уточнила:
– И для кого этот случай явился несчастным?
– Тебе тоже семнадцать?
Я поперхнулась, обиженно насупилась и замолчала, занявшись созерцанием городского пейзажа. В этом районе города я ещё не была – местность постепенно понижалась. Воздух в низине казался промозглым и тяжёлым, стылыми парами оседал в лёгких. Сердце молотом стучало в висках, гортань горела от холода.
– Илар, я за тобой не успеваю.
Итаэ’Элар покосился на меня и послушно подстроился под мой шаг.
Последний ряд жилой застройки закончился, окна домов квартала выходили на огромный амфитеатр. Пять широких террас, выложенных белокаменными плитами, рассекали три лестницы, спускавшиеся к пустынной площади и воротам. На краю террас, высотой метра полтора каждая, на равных промежутках были установлены крупные друзы кристаллов энергонакопителей. Если верить карте, непрерывная городская стена размыкалась единственно напротив этих террас – пятиметровые каменные створки были распахнуты настежь, и в развёрстый зев портала втекала, бурля и клубясь, какая-то мутно-белёсая масса.
– Что это за гадость? – севшим голосом спросила я, подойдя к краю верхней террасы.
– Тени.
Нелюдь оставался подозрительно спокойным, будто происходила не божья кара, а плановое нашествие кротов на грядки с помидорами. Мне только показалось сначала, что аморфная туманная масса вползает в Цитадель – приглядевшись, я поняла, что белёсая муть не пересекает границы недалеко от ворот, наталкиваясь на невидимую преграду, и лениво откатывается назад. У меня закружилась голова, я закрыла глаза, чтобы земля и небо прекратили меняться местами, и вцепилась в поручни ограждения на верхней террасе. От ледяного металла немели ладони, но это немного приводило в чувство. Цвиэски слезла с моего плеча, усевшись на ограждение и обвив металлическую трубу хвостом. Щупальца на хребте ящерицы встопорщились чёрным шевелящимся гребнем.
– Такое происходит раз в несколько лет. Это эхо давних событий, и оно подчиняется какой-то закономерности, но нам она не понятна, – сказал Илар. – На моей памяти Шаэррат третий раз приходят в Цитадель. Только силовое поле, создаваемое камнями, препятствует пути их миграции идти через город.
Меня начало немного познабливать, видимо, от общей нервозности и неопределённости происходящего, и, чтобы отвлечься, я сказала:
– Как ни крути, выходит, что на создание эдакого забора под напряжением нужна чёртова уйма энергии, – я побарабанила пальцами по гладкому серебристому металлу поручня. – И надо её откуда-то брать...
– Для этого есть люди, – ответил Илар, спокойно и холодно посмотрев на меня, ожидая моей реакции.
Я невесело улыбнулась уголками губ. Всё было так просто?
– Метрополия посчитала этих граждан бесперспективными элементами системы и продала их советникам. Весь человеческий мир закроет глаза на то, что они не вернутся.
Метрополией они именовали Государство. Виски ломило от тупой боли, а где-то внутри ширилась тоскливая пустота. Вот ты какое, Зеркало Серебряной Цитадели... Цвиэски тихо и протяжно свистнула в такт моим неутешительным мыслям, многосуставчатые крылья ящерки бессильно обвисли.
– И они... счастливы?
– Они чувствуют себя нужными. Иначе, не приведи Бездна, этот прекрасный город не поглотили Тени, – нелюдь сплюнул.
Наставники считают людей расходным материалом – это аксиома. Человек, с точки зрения любого хищника – не более чем источник энергии, но, чтобы альфа вот так запросто торговала людьми...
– Ты удивлена? – вкрадчиво поинтересовался нелюдь.