Время до Теней

– Мор! Мор, это ужасно!

Я что-то неразборчиво пробормотала и перевернулась на другой бок.

– Нет, я ей – «это ужасно!», а она – «хым-гхм»! – не унималась Лин. – И прекрати тискать бедное животное, оно задохнётся.

Я приоткрыла один глаз и выпустила из мёртвой хватки цвиэски. Эта сублимация по плюшевым медвежатам немного пугает. Ящерка вскарабкалась на спинку дивана, расправила помятые перепонки крыльев и выдала какую-то щебечущую пронзительную трель. Петухи давно пропели. По-эпсилонски.

– Ради чего я должна просыпаться в такую рань? – уныло вопросила я, заворачиваясь в покрывало на манер тоги и сползая с дивана. Я нацепила на нос очки, схватила одежду и босиком пошлёпала в ванную. – Ну, я слушаю, – через несколько минут глухо отозвалась я, пытаясь натянуть свитер.

– Посмотри на меня! – трагически возопила Лин.

Невольно заинтересовавшись, я вынырнула из глубин свитера, надеясь увидеть нечто из ряда вон выходящее. Но беглый осмотр не выявил ни выросших за ночь крыльев, ни выскочивших прыщей и веснушек, ни даже (о, ужас!) отвалившегося наращенного ногтя.

– Э-э... ты загорела? – предположила я, заметив, наконец, что кисти рук, лицо и шея подруги немного посмуглели.

– Это ты называешь «загорела»?! Да у меня загар колхозника теперь! Как я раздеваться буду?!

– Ничего себе тут у них солнышко фонит, – задумчиво произнесла я. И ведь результат – за два дня. Пасмурных осенних дня. – И перед кем это ты раздеваться собралась?

– У тебя всё время мозги в эту сторону повёрнуты, или только тогда, когда ты в отпуске? – кисло спросила Линви. Она ещё несколько секунд повисела где-то над пропастью своего горя, а потом непререкаемым тоном заявила: – Собирайся. Мы идём к Ттемекке узнавать, есть ли в этой деревне солярий.

Впрочем, подавленное настроение не помешало Линви строгим тоном посоветовать мне взять ящерицу с собой, ибо «если она нагадит мне в сумку, то я её сама на кожгалантерею пущу!». На столь грозной ноте Лин покинула мои апартаменты. Мне ничего не оставалось, кроме как в темпе зашнуровать ботинки, накинуть куртку, сунуть в карман новую пачку сигарет и свистом подозвать цвиэски.

– Ты думаешь, её точно дома нет? – тихо спросила Линви. В огромном пустом холодном холле даже шёпот, гремя, отражался от стен. – Может, спит?

– Вроде, поздно уже, – я недоверчиво покосилась на циферблат часов. – До Сердца Света совсем немного осталось.

– Чё?

Я тихо выругалась, переставила часы на привычную временную систему и поправилась:

– До полудня, в смысле.

Мы вышли на площадь.

– И что мне теперь делать? – мрачно вопросила Лин, разглядывая своё отражение в тонированном стекле окна первого этажа.

Но моё внимание уже привлекло нечто другое.

Площадь вовсе не была пустынна, как обычно – к башенке с серебряным шпилем стекался народ – не только местные, но и, если судить по более низкому росту и общей бледности, обычные люди. Темная арка портала башни методично поглощала всех.

– Пошли, – скомандовала я.

Только когда мы шли к серебряной башне, я поняла, насколько огромен этот город. Площадь, выложенная узорчатой плиткой, достигала, наверное, километра в поперечнике, прогибаясь в центре, подобно чаше. Башня вблизи уже не казалась маленькой. Стоять под ветреным небом на самом дне гигантского кратера и смотреть на тёмный провал входа было не слишком уютно, поэтому мы вошли внутрь.

– Долго ещё? – бурчала Лин.

Коридор шёл под уклон, следовательно, нарезая круги почёта вокруг башни, мы спускались всё ниже. Ход был достаточно широк, чтобы могли спокойно разойтись трое. Стены коридора были неровными на вид, сколы камня были графитно-чёрными и маслянисто поблёскивающими. Свет, напоминающий лампу дневного освещения, белый, холодный и какой-то стерильный, давали панели, которыми был выложен потолок. Несколько раз нас обгоняли идущие поодиночке и группами люди и обитатели эпсилона – последние не удостаивали нас даже взглядами.

Поначалу после освещённого коридора темнота пещеры казалась непроницаемой. Огромное пустое пространство ощущалось буквально на физическом уровне, под сводами гуляло эхо множества голосов. В этом циклопическом аквариуме, заполненном тьмой, тут и там горели костры бело-голубого света, который источали уже знакомые друзы кристаллов энергонакопителей. Но они казались слабыми звёздочками по сравнению с иллюминацией, горевшей в дальнем конце пещеры. Стоит ли говорить, что меня понесло именно туда?

– Ну, я, пожалуй, здесь постою, – пробормотала Линви.

И это ей так не терпелось найти моего Двойника?!

– Эй, мы ведь ещё не знаем, что здесь будет, – завлекательно напомнила я.

Лин на это не повелась:

– Я и знать не хочу, – подруга затерялась в толпе рядом с выходом.

Народ расходился ближе к стенам пещеры, оставляя свободным широкий проход посередине. Сначала я опасалась идти быстрым шагом, но вскоре осмелела – пол в каверне был неестественно ровным. Пещера вряд ли имела природное происхождение, являясь, вероятно, старой выработкой (уж не этих ли пресловутых кристаллов?). Остров света впереди оказался скульптурной группой тёмного полированного камня, подсвеченной кольцом располагавшихся вокруг неё четырёхгранных кристаллов. Я подошла ближе, жмурясь от непривычно яркого света, и застыла, задрав голову.

На переднем плане располагались две фигуры – мужская и женская. Тяжёлые волны каменных волос бросали в тень лицо женской статуи. Она застыла как бы в шаге к зрителю, а в её открытых ладонях, сложенных чашей, лежало сердце (достоверно так выполненное, я даже аорту нашла). С трудом оторвав взгляд от женщины, я присмотрелась к её спутнику. Чёрт, кое-кого он мне, определённо, напоминает... Губы каменного бога были тронуты едва заметной усмешкой. Скульптор сумел передать выражение какой-то ироничной усталости, мол, «знаете, вокруг было бы гораздо спокойнее, если бы Большого Взрыва никогда не происходило».