Страница 33 из 72
– О, конечно! – повторно вскричал Шеффер. – Словно вчера сошел на берег! Отличнейший, отменный вкус!
На лице Эрнста Шеффера явственно проступили красные пятна, и Герман отчётливо понял – руководитель экспедиции попросту врёт как сивый мерин – не был он ни в каком круизе на «Куин Мэри», и чая с плантации Дауни прежде не пивал. Но что такое – маленькая ложь в сравнении с той великой мечтой, ради которой затеяна их экспедиция!
– Однако тот чай был совершенно иного свойства, – между тем, деланно изумился Шеффер. Как оказалось, он попал «в яблочко».
– Вы совершенно правы, – обрадовался плантатор. – Вы пьёте раннюю флешь, а на «Куин Мэри» поставляется осенняя флешь[78].
Далее чайный плантатор пустился в долгие рассуждения о качестве чаев, способах их хранения и прочее, и прочее. Говорил он столь проникновенно, что к концу монолога напиток в чашке уже казался Герману не чаем, а драгоценным расплавленным рубином.
Наконец гостеприимный хозяин дошёл до кульминации и вскричал:
– Что есть чай?!
– Напиток жизни! – искренне провозгласил молчавший доселе Герман, которому вспомнился совсем другой чай, пусть не столь изысканный, как этот, зато действительно однажды сохранивший ему жизнь – тот чай, что разбудил в поезде, аккурат перед ночным визитом сэра Бэзила Пэндлтона.
– Да-да, именно так, напиток жизни! – радостно подхватил симпатичный соотечественник кошмарного убийцы. – Мы, британцы, иногда шутим: «Англию проще представить без королевы, чем без чая», но того, что и в Германии встречаются столь тонкие ценители нашего национального напитка, честно говоря, не ожидал. Потому очень рад знакомству, джентльмены, очень рад! Знаете, пожалуй, я дам вам грузовик. Время белых людей в этой стране подходит к концу. Чёрная языческая орда просыпается, и я боюсь, как бы не пришлось сворачивать отцовское предприятие.
Дауни уважительно поклонился портрету на стене и продолжил:
– Так оставим же вражду правительствам – они находятся далеко и плохо разбираются в делах колоний. А я скажу так: в этих диких местах белые люди просто обязаны держаться друг друга и помогать во всём, иначе чёрная орда сметёт нас как горная лавина.
Британец вздохнул:
– Не хотите ли еще чаю, джентльмены?
Чашки наполнились и снова опустели, после чего хозяин дома перешёл к делам.
– Итак, мне необходимо знать, сколько вас, куда направляетесь и каков багаж. Полагаю, вы не станете секретничать – ведь должен же я подобрать подходящую машину и снабдить её необходимым количеством бензина?
Секретничать действительно не имело смысла, даже если Дауни работает на английскую разведку. Ведь ещё по прошлым экспедициям Шеффер усвоил опыт: Интеллидженс сервис обладает достаточно совершенной системой слежения, чтобы на большей части восточных территорий Британской империи не упускать чужаков из поля зрения. А в местах, куда англичане не в силах дотянуться, и куда, собственно, направляется экспедиция, грузовик уже будет без надобности – он там и метра не проедет.
Вот почему Дауни получил всю интересующую его информацию. Цену же за наём грузовика чайный плантатор запросил божескую.
Расстались практически друзьями, при полном взаимном удовлетворении, и только после торжественного обещания Шеффера на обратном пути вновь заглянуть к Дауни. Провожая гостей, радушный хозяин вышел на крыльцо и долго махал им вслед рукой.
Когда вышли со двора, Эрнст Шеффер толкнул Германа локтем, подмигнул и с нескрываемым удовольствием заявил:
– Заметил, как я обвёл вокруг пальца эту чопорную британскую свинью?! Хочешь – верь, хочешь – нет, но мне никогда прежде не доводилось ступать на борт их ржавого корыта «Куин Мэри», и чай я не люблю – предпочитаю кофе. А ты тоже хорош, это же надо – «напиток жизни»! Вот оно – превосходство германского ума!
Дождавшись, когда немецкие визитёры скроются из виду, мистер Дауни вернулся в дом и поднял трубку телефона. Набрав номер и поздоровавшись с собеседником, он сказал:
– Только представьте, насколько тупы эти швабские свиньи! Не придумали ничего лучше, как заявиться ко мне в дом. Что? Нет, это не шутка! Эрнст Шеффер и этот ваш Герман только что были у меня и выпрашивали грузовик. Что? Конечно, дал, а они на радостях выложили всю необходимую информацию. Да-да, знаю: экспедиция держит путь на Самаду. Что? Я же говорю – тупые швабские свиньи! Понял! Всё понял, шофёр получит соответствующие инструкции…
Трубка легла на рычаг, при этом телефон противно звякнул. Лицо Питера Дауни лучилось нескрываемым удовольствием.
Глава 4
Помощь Обезьяньего Бога
2 мая 1939 года. Королевство Сикким. Поворот на Нату-ла, 52 км от города Гангток. Пограничная застава английских колониальных войск.
Случается, мысли произвольно вертятся в голове, не находя точки опоры. В этот момент человек не может не то что перевернуть Землю, но и спуститься на нее без ущерба для невольного страдальца – туловища.
Бруно Беггер вывалился из кузова красиво. Со смачным шлепком и воспоследовавшим злым гудением идущего на посадку Мессершмидта. Английские солдаты обидно захохотали.
Вилли помог антропологу подняться. Взгляды на солдат оба кидали самые недружелюбные.
Из кабины грузовика выпорхнула Ева. Фройляйн Шмаймюллер крутанулась на месте, придирчиво наморщив лобик, оправила штанины комбинезона, точно складки шелкового платьица. Мельком глянула вокруг и улыбнулась.
Солдаты встретили её появление восхищённым, но совершенно неприличным свистом. Впрочем, подошедший английский офицер со знаками различия капитана поспешил исправить впечатление от манер его соотечественников, пригласив путешественников на неизменную чашку чая.
Крыжановский со всеми не пошёл – остался маячить у дверей строения, так как в последнее время совершенно пресытился как чаепитиями, так и обществом британцев.
«Что-то слишком гладко проходит наше предприятие, – думал профессор. – Без эксцессов проходит. Если позабыть о мёртвом Пендлтоне и вполне пока живом Голде, можно бы и успокоиться, и даже поверить в английскую приветливость».
Чьё-то осторожное прикосновение вернуло профессора на землю, изрядно возвышенную в сравнении с низинной Европой, но все равно безмерно далекую от синих небес. Причиной беспокойства оказался господин Каранихи. Индус в задумчивости рассматривал лицо профессора, причем на этот раз не прятал глаз в заискивающем поклоне, как это он обычно делал ранее.
– Вы знаете, что такое медитация, ученейший из виденных мною европейцев? – задал вопрос Каранихи, а Герман усмехнулся: ловкач ни на йоту не умалил достоинства индийских и тибетских ученых – только европейских.
Крыжановский ответил утвердительно.
– Тогда вы знаете, что медитацией может зваться всё, что угодно. Например, когда вы выбираете фрукт на базаре – вы медитируете. Или когда слушаете музыку. Просто тогда вы не ухόдите далеко. Но лучше всего для медитации – смотреть на горные вершины…
Из здания поста, не прерывая разговора, появились Шеффер и английский капитан.
Каранихи вздохнул:
– Жаль, что саибы не смогут сполна насладиться видами Гималаев…
– Как это – не смогут? – машинально спросил Герман. – А куда же мы едем?
– В начале весны над «Стеной Азии» встает туман, – пояснил Каранихи. – Да такой, что не спадает до середины осени. Китайцы в эту пору зовут Гималаи «Облачное море».
– Красиво, – сказала подошедшая Ева. – Восточные души, ах, как тонко вы чувствуете!
Тем временем беседа руководителя немецкой экспедиции с британским офицером начала приобретать эмоциональный характер – в воздух взметнулись руки, энергичной жестикуляцией электризуя воздух.
– Может, вы еще отправите нарочного к вице-королю? – громко воскликнул по-английски Шеффер.
– А что? – невозмутимо ответил капитан. – Прекрасная мысль, лорд Линлитгоу как никто другой разбирается в международной обстановке.