Страница 276 из 288
От космодрома до Танаквиля Герсен ехал в омнибусе через рощу огромных черноствольных деревьев, отягощенных массой матово-красных цветов и кишащих маленькими щебечущими существами — они прыгали, раскачивались и устраивали юркую возню в ярких пятнах солнечного света. Омнибус, судя по всему, был их застарелым супостатом: чирикающее полчище следовало за машиной, бомбардируя ее сверху фруктовыми стручками.
Танаквиль оказался неожиданно причудливым городком, словно построенным из детских кубиков яркой спектральной расцветки. Действительно, первоначальный проект города был подготовлен председательницей архитектурно-строительной комиссии, вдохновленной иллюстрациями из детской книжки. Именно ей принадлежала идея приведения архитектурных параметров Танаквиля в соответствие с принципом «согласования».[72]
Герсен остановился в туристическом отеле «Трицератопс», знаменитом семиметровым чучелом ящера с шестью растопыренными слоновьими ногами и парой рогов — в просторечии известного, вопреки отсутствию третьего рога, под наименованием «шанарского трицератопса».[73]
Герсен обратился к швейцару в приемной: «Я хотел бы найти старого знакомого, но не знаю, где он живет».
«Нет проблем! Зайдите в Регистратуру. Нас не так уж много на этой планете — говорят, меньше пяти миллионов. Но в данный момент вы там никого не найдете — все ушли на обед».
В ресторанном зале, украшенном декорациями, создававшими впечатление одиночества в первобытном лесу, Герсену предложили питательные, но стандартные космополитические блюда, несмотря на то, что им были присвоены колоритные местные наименования. Он выпил пива из бутылки с надписью «Свирепый терзатель» на ярлыке, изображавшем кошмарную бестию, хищно следящую издали за шарабаном, набитым туристами.
В танаквильской Регистратуре Герсену с готовностью предоставили адреса двух бетюнцев по фамилии Клидхо — оба жили на континенте Реас, в лагере под наименованием Синяя Дубрава, в пределах заповедного угодья Большой Трист.
Выходя на улицу, Герсен заметил на соседнем здании вывеску туристического агентства «Безмятежная перспектива», но оно уже закрылось до завтрашнего утра; судя по всему, коммерческие предприятия Танаквиля работали по расписанию, удобному скорее для их персонала, нежели для клиентов.
Вернувшись в отель, Герсен провел оставшуюся часть дня на тенистой веранде, разглядывая туристов, местных жителей и громадных плавающих в воздухе насекомых — эфемерных созданий из пены, полупрозрачной пленки и длинных усиков, тянувшихся за наполненным газом летательным пузырем. Раздумывая о дальнейших планах, Герсен успел выпить несколько охлажденных фруктовых коктейлей с джином.
Обратившись к представителям клана Клидхо, он мог встретить содействие или сопротивление; невозможно было также исключить возможность того, что взаимодействие с ними приведет к полной катастрофе. Герсен перебирал в уме сотни возможностей. Наконец, когда солнце уже скрывалось за лесом, он развел руками: невозможно было строить какие-либо планы, не познакомившись предварительно с семьей Клидхо.
Утром Герсен зашел в туристическое агентство «Безмятежная перспектива», где служащий с улыбкой поведал ему, что летательные аппараты предоставляются в аренду только квалифицированным научным специалистам, участвующим в особо утвержденных экспедициях.
«В противном случае неприятностям не было бы конца, — пояснил служащий. — Подумайте сами! Туристы стали бы устраивать веселые семейные пикники посреди Прогалины Гандерсона, после чего обнаружилось бы, что младенца приезжих сожрал трехрукий болотный примат, а егерь утащил в кусты и изнасиловал их невинную дочь».
«В таком случае как я попаду туда, куда мне нужно попасть?»
«Туристам рекомендуют резервировать места в одном из сафари-мобилей — машин для наблюдения за дикими животными. Они совершенно безопасны, и в них установлены кондиционеры воздуха. Это простейший и наилучший способ посещения заповедных угодий. Но куда вы хотите ехать? Следует учитывать, что многие зоны недоступны для туристов».
«Я хотел бы посетить Синюю Дубраву в заповеднике Большой Трист».
Работник агентства покачал головой: «Этот район еще не подготовлен к приему туристов, сударь».
«Допустим, вы сами хотели бы поехать в Синюю Дубраву — как бы вы туда добрались?»
«Но я не турист».
«Тем не менее, что бы вы сделали для того, чтобы туда попасть?»
«Само собой, я купил бы билет на самолет — из Танаквиля на станцию в устье реки Монди регулярно доставляют грузы и персонал. Оттуда местный воздушный транспорт ежедневно совершает рейсы в лесные лагеря».
Герсен выложил на прилавок банкноту достоинством в пятьдесят СЕРСов: «Я не турист, а коммивояжер. Я продаю репеллент, отпугивающий насекомых. Достаньте мне билеты. Кстати, я тороплюсь».
Служащий улыбнулся, пожал плечами и положил деньги в ящик конторки: «Торопиться на Заповедном Бетюне бессмысленно. По сути дела, это может быть даже незаконно».
Синяя Дубрава напоминала скорее лесистую саванну, нежели сплошную чащу, и занимала весь водосборный бассейн реки Великий Бальдьюк — то есть территорию площадью примерно 1,3 миллиона квадратных километров. Действительно, здесь преобладала синяя древесная листва, однако трех различных оттенков: ультрамаринового, яркого небесно-голубого и белесого известково-голубого. Кроме того, у некоторых деревьев была зеленая листва, блестящая, как надкрылья жуков, а у других, редко попадавшихся — глухого серого оттенка. Гигантские мягкокрылые мотыли, парившие в чересполосице солнечных лучей, создавали в воздухе гипнотическое мерцание темно-красных и черных сполохов. Животных здесь водилось бесчисленное множество. Травоядных защищали размеры, вес и броня, проворство и ловкость, вонь, молотящие во все стороны лапы, выставленные во все стороны рога или ядовитые железы. Хищники демонстрировали всевозможные способы преодоления этих оборонительных средств. В тенях ожидали своей очереди причудливые падальщики.
Там, где река Привидение впадала в Малый Бальдьюк, образовалось обширное сплетение соединенных протоками трясин и топей, населенных невообразимо разнообразными тварями, большими и малыми, устрашающими и мирными, с ярко-желтыми бородками и гребешками или без них, с зияющими лиловыми глотками — или без них. К северу от болот поднималось невысокое плато, а на нем обосновался лагерь Синяя Дубрава.
Герсен прошел из аэропорта в поселок по грунтовой дороге, окаймленной парой трехметровых оград, сдерживавших распространение буйной растительности и преграждавших путь хищникам, но нисколько не препятствовавших перемещению кровососущих насекомых. Жаркий и влажный воздух, наполненный десятками различных запахов — растительности, почвы и выделений животного происхождения — производил подавляющее действие.
Ограды поворачивали направо и налево под прямым углом, окружая поселок. Герсен направился в гостиницу для персонала бетюнской Корпорации и зашел в полутемный прохладный вестибюль. Хмурая молодая особа без лишних слов взяла у него деньги и ткнула большим пальцем в сторону коридора: «Номер четвертый». Назначение ключей здесь, по-видимому, не понимали.
Меблировка в чистом и прохладном номере была аскетической, но жалюзи позволяли отгородиться от посторонних взглядов. На столе лежал потрепанный справочник. Перелистывая страницы, Герсен нашел следующие записи:
Клидхо, Ото;
адрес: периметр, № 20;
место работы: станционная мастерская.
Клидхо, Тьюти;
адрес: периметр, № 20;
место работы: хозяйственно-продовольственный магазин.
Герсен вышел на небольшую центральную площадь. В городке было тихо; прохожие появлялись лишь изредка. Напротив находилось мрачноватое продолговатое строение с вывеской «ХОЗПРОДМАГ».
72
Согласование: фундаментальная концепция функционирования бетюнского общества. Попечители управляют Заповедником в «согласовании» с древними постановлениями.
Попечителей избирают так называемые «существенные организации», членство в которых передается по наследству. Эти некогда естествоиспытательские общества с течением веков выродились в местную аристократию.
Кастовые различия бетюнцев, умеренные и не слишком обременительные по своему характеру, тем не менее, весьма ощутимы. Туристы считаются «изгоями» и не вхожи в круги местной элиты.
73
Бетюнской научной классификации организмов, несмотря на ее точность, не хватает изобретательности. Популярные прозвища дают гораздо лучшее представление о характере местных животных и растений. Шанар — один из континентов Заповедного Бетюна.