Страница 11 из 132
Отмечая стремительное экономическое развитие Лондона в XVI в., в первую очередь следует выделить зарубежную торговлю{146}. Конкурируя с торговцами провинциальных портов, лондонские купцы пользовались уже не только и не столько географическими преимуществами: аккумуляция богатств в городе обеспечивала появление необходимых финансовых ресурсов, особенно с начала XVI столетия{147}. Можно с полным правом согласиться с предположением ряда авторов о том, что разрыв между уровнем развития Лондона и провинций, а соответственно и статусом столичного и периферийного купечества постоянно сохранялся и даже усиливался на протяжении XIV–XVII вв.{148} Например, в 1524 г. Лондон заплатил 8262 ф. налога, а крупнейший провинциальный город Англии Норич — 1704 ф., т.е. почти в 5 раз меньше. В середине XVII в. это соотношение увеличилось в 25 раз{149}.
Благодаря этому уникальному сочетанию финансовых, хозяйственных и социальных возможностей, «общности экономической жизни Англии и ее централизации»{150} Лондон совершенно преобразился: заурядный, по европейским меркам, портовый город на западной границе торговой системы Северной Европы, он превратился в торговый центр — ядро новой системы, которая постепенно захватывала мировое лидерство. Разительные перемены в облике английской столицы делали ее все более популярным местом для посещения, которое входило в обязательный «образовательный тур» европейской молодежи[25].
Осенью 1599 г. в Лондоне находился 25-летний швейцарский путешественник, студент-медик Томас Платтер (1574–1628 гг.), младший сын известного немецкого (швейцарского) гуманиста Томаса Платтера из Базеля[26]. Платтер-мл. совершал поездку по Франции и Англии. Пробыв в Лондоне пять недель, с 18 сентября по 20 октября, в течение следующих шести лет он перерабатывал свои «Путешествия по Англии», содержащие целую главу, посвященную Лондону.
Уже в самом начале своего повествования Платтер четко определяет значение Лондона, делая ценные замечания относительно того, что он стал «местом, которое путешествующим европейцам стоит посетить <…> по отношению к другим городам Англии он занимает главенствующее положение, так как говорят, что не Лондон в Англии, а Англия в Лондоне…»{151}.
Мы находим у автора представление о планировке и размерах города. При этом отправной и формообразующий элемент для него — Темза, которой лондонцы обязаны возвышением и процветанием своего города. Платтер сообщает, что Лондон «…чудесно спроектирован»{152}, он «… расположен на реке Темза <…> которая протекает через город и течет дальше <…> множество маленьких улочек ведут к Темзе со всех концов Лондона»{153}. Привязка к реке определила вытянутую форму города, которую запечатлел автор, обозревая городское пространство сверху: «Оттуда [с крыши собора св. Павла] чудесный вид на весь Лондон, какой он длинный и узкий»{154}.
Общее впечатление о Лондоне у иностранного путешественника дополняется представлением о его делении на части, хотя, надо признать, что представление это очень расплывчатое. Платтер в самом общем виде знает, что в городе есть центр (Лондонский мост, как и Тауэр, «… находится не в центре города…»{155}), окраины («…королевская церковь Вестминстера <…> находится <…> в полумиле от Лондона, однако не совсем вне города, а в дальнем его конце…»{156}) и окрестности, пригороды («…в пригороде, у Бишопсгейт…»{157}), а сам город «разделен на 120 приходов»{158}.
Такое восприятие Лондона путешественником неразрывно связано с его представлением о невероятном богатстве города. По словам Платтера, «он [Лондон] такой богатый, что опережает всех не только в этом королевстве, но и во всем христианском мире»{159}. И далее Томас замечает: «На одной только улице Чипсайд, где живут исключительно ювелиры и банкиры, можно увидеть несметные сокровища и много денег»{160}; «…город большой и дорогой…»{161}. Дороговизну Лондона автор «Путешествий» отмечает неоднократно, что, видимо, может характеризовать и его самого как человека очень рачительного и бережливого, вполне в духе протестантской этики. Особенно это бросается в глаза при описании им посещения Тауэра, где Платтер дотошно фиксирует восемь раз (!) взимавшуюся с него и его компаньонов плату за осмотр тех или иных достопримечательностей{162}, и постоянно подмечает детали, подтверждающие восприятие им Лондона как чрезвычайно богатого и дорогого города. Так, в Тауэре он видел «…множество <…> милых вещичек, богато украшенных. Они все очень дорого стоят, поскольку на их изготовление пошло много золота»{163}. И «гобеленовую скатерть для стола» ему показали «очень дорогую»{164}. Другой «…очень старый гобелен, который хранится в замке уже 500 лет <…> очень большой и дорогой»{165}.
Процветание города Томас Платтер справедливо связывает с развитием торговли, которую в значительной степени обеспечивает судоходная Темза. Соответственно, как неотъемлемый элемент социально-профессиональной действительности Лондона Платтер отмечает огромное количество лодочников, которые буквально «толпились на берегах [Темзы]…»{166}.
Большинство же жителей, по его мнению, «заняты коммерцией, они продают, покупают, торгуют по всему миру, к их услугам водные пути, поскольку корабли из Франции, Нидерландов, Германии и других стран приходят в город, доставляя товары и загружая другие взамен привезенных…»{167}. Словно в подтверждение этих слов путешественник пишет: «…я сам проплыл на большой галере вдоль всего города от пригорода св. Екатерины до моста, встретив на пути сотни кораблей, и ни в одном другом порту я не встречал столько кораблей»{168}.
Весьма точно Платтер сумел уловить коммерческий дух английской столицы. Он обращает внимание на то, что «…там [в Лондоне] много купцов…»{169}, «…богатых купцов и банкиров, некоторые из них торгуют дорогими товарами, в то время как другие занимаются только вкладами или оптовой торговлей»{170}. Путешественник особо отметил, что в Лондоне продают любые вина — «легкие и крепленые [вина], греческие, испанские, французские и немецкие», которые «…можно купить за приемлемую цену из-за низких морских ввозных пошлин»{171}.
25
Известно, например, что в августе 1562 г. Лондон посетил молодой венецианский купец Алессандро Магно, оставивший интересные путевые заметки (см.: The London Journal of Alessandro Magno 1562 / Ed. by С. Barron, С. Coleman and С. Gobbi // The London Journal. 1983. Vol. 9. № 2. P. 136–152). В 80–90-х гг. XVI в. здесь побывали Леопольд фон Ведель (1584 г.), Фредерик, герцог Вюртембергский (1592 г.), Пол Ханцнер (1598 г.), барон Вальдстайн (1598 г.) и др. Все они оставили дневники-отчеты, которые можно рассматривать как проявление представлений ренессансных гуманистов о путешествии как важной части культурного образования (см., напр.: The Journals of Two Travelers in Elizabethan and Early Stuart England. L., 1995; The Image of London: Views by Travelers and Emigres 1550–1920 / Ed. by M. Warner. L., 1987).
26
Томас Платтер-ст. (1499–1582) известен как ученый друг Эразма Роттердамского и почитатель Ульриха Цвингли. Старший сын Томаса Платтера-ст., Феликс, был известным врачом и одним из основоположников медицинского образования в университете Базеля. Томас Платтер-мл. стал профессором ботаники, анатомии и практической медицины.